учения. Женские науки были обязательными и усваивались девочками довольно рано. Если в доме закончились продукты – пошли раба на рынок и дело с концом!

Я усмехнулась про себя.

– Служение Богам мой долг, сестра. Ты тоже должна быть усердна в этом. Возможно, тебе предстоит заменить меня в храме уже через несколько лет.

– Надеюсь, что на грядущем празднике я смогу увидеть твои танцы, – как бы невзначай перевел тему Энмер-ани. – Все говорят, что тебе нет равных, и что сама Иинат приходит в твое тело.

Ох, напомнил о больном. Для того, чтобы вдохновенно танцевать, мне нужно больше практики и научиться отрешаться от этой действительности. Мой разум сильно мешал, когда надлежало услышать ритм, очистить мысли и предоставить всю работу Юи. С каждым днем это становилось все труднее.

– Я буду участвовать в церемонии, – обнадежила юношу я. – Но не знаю, так ли я хороша. Мне нужно больше практики.

Я посмотрела царевичу прямо в его умные, немного печальные глаза. Только бы он согласился.

– Можешь ли ты отвести меня в сад сегодня вечером? – прошептала я тихо. – Ты я и пара музыкантов. Не хочу лишних глаз.

Юноша сглотнул и спешно кивнул. С ним Иба и Шанхаат, не спрашивая, отпустят меня.

Сестренка, видя, что ее не посвящают в какую-то тайну, немного скисла. Я решила найти занятие и ей.

– Айетимм, – ласково подозвала я ее. – Твоя помощь мне тоже очень нужна. Не можешь ли ты расспросить Шахриру о ее снах за последнюю неделю. Это нужно для тайных обрядов перед свадьбой. Если узнаешь все – будешь допущена в храм. Но помни, сестра не должна ни о чем догадаться! Лучше это сделать сегодня.

Девушка сначала посмотрела на меня недоверчиво, но потом, будто что-то сообразив, радостно кивнула.

– Я справлюсь, – заверила она.

Дальше прогулка была довольно скучной, все мои мысли были лишь о том, удастся ли мне сегодня вечером заставить Юи танцевать.

***

Ассуба Царевич Энмер.

Страшно было даже поверить в то, что отец отпустил его вместе с братом. А уж поверить тому, что столь прекрасная девушка может стать твоей – не реально! И, тем не менее, он здесь и ему позволено быть рядом.

Ранее Энмер мало интересовался противоположным полом. Понимая, что почти все в его жизни предопределено, он старался стать полезным и нужным. Эти занятия не раз позволяли получить от обожаемого брата похвалы. Не те, которыми Мандару подбадривал его на тренировках, а настоящие, с примесью гордости и восхищения! Да он из кожи вон вылезет, только бы старший брат им гордился! А девушки? Да что там, отец подберет достойную партию и все дела. Продолжение рода – дело не хитрое, если верить тому, что говорят солдаты. И вот теперь, когда он увидел ее, все изменилось!

Конечно, царевич не раз слышал, что далеко на северо-западе лежат холодные земли, где обитают светловолосые люди. Но одно дело знать, а другое – увидеть самому кудри цвета весеннего меда, глаза – речные омуты, кожу – белей, чем у статуй из эгинского мрамора. Не царевна – богиня! И она говорила с ним, слушала его и совсем не смотрела на брата… Девушка для него, для него самого… Только бы не оттолкнуть ее, стать для нее нужным, защитить ото всех!

И вот теперь он снова чувствовал себя несчастным. Проклятый тур, а ведь все могло быть хорошо! Он же все продумал, все обсудил! Что же пошло не так? Проклятый зверь словно бы не заметил копья… Но, может, это из-за самирита, что вмешался и раззадорил быка? Или наоборот? Ведь брат был ему так благодарен! Так почему же все потом хвалили Энмера, а не его? Думать об этом было невыносимо. Царевичу везде теперь чувствовалась фальшь. Везде, но только не в ее речах! Слов утешения от нее он не желал, и она, словно поняв мысли, не стала выпытывать ничего. Вот только внутри самой царевны тоже жила грусть, почти незаметная, но хорошо видимая тому, кто почти всю жизнь учился наблюдать. И зная об этом, Энмер старался помогать ей как мог. К тому же это было приятно и самому: видеть неподдельный интерес к его историям, обсуждать различные факты или вот как теперь – любоваться невероятными движениями танца. И все это для него, для него самого… Но брат женится и они потеряют друг друга. Разве это справедливо?

***

Наступил день торжеств, который специально назначили на праздник благодарности Иинат. Каждый год, когда посевы на полях взошли, а у скотины народилось потомство, жители Кареша чествовали Великую Мать, благодаря за дары. В этот день во всех концах благодатной карешской земли курились священные травы, приносились жертвы и совершались молитвенные обряды. Вечером же все молодые женщины и девушки спешили в поле, чтобы, обратив свои взоры на сияющую вершину Иирата, увидеть в последнем отблеске уходящего солнца предсказание на будущий год и попросить женской силы для себя. Мужчинам в этот момент должно было сидеть по домам и ждать восходящей луны. Только заступничество Аннана могло в эту ночь уберечь их от гнева богини.

Свадьба Мандару-Кумиша и Шахриру удалась. Гадание предрекало паре обильное потомство, жертвы были поднесены самые богатые, несмотря на то, что до нового урожая оставалось не менее трех месяцев.

Столица гуляла до утра, а мне, как одной из жриц богини, надлежало свершать таинственные обряды, а не развлекаться на пиру. Узнав о том, что меня не будет рядом весь праздник, Энмер заметно приуныл, и весь предыдущий день на занятиях смотрел на меня странно, будто видел в последний раз.

– Я буду молить Всеблагую, чтобы она даровала счастье нашим родным, разве это плохо? – спросила я его, заметив потухший взгляд.

– Ты делаешь то, что должна, – тихо откликнулся он.

– Почему же это печалит тебя, разве не ты хотел увидеть своими глазами, как я танцую?

– Думаю, что это вряд ли будет прекраснее того, что я уже видел, но дело не в этом, – пояснил он и вновь печально посмотрел. – Я не должен отвлекать тебя понапрасну перед важным днем.

– Хорошо, – согласилась я, – Но после торжеств ты мне расскажешь? Если это тревожит тебя, то я должна обо всем знать.

Конечно, никакой безумной любви я к этому юноше не испытывала, но ясно понимала, что для блага Кареша мне предстоит связать с ним