Боевое крещение детской какашкой должно было пройти в более интимной обстановке.  

Пользуясь моментом задумчивости «серуна», я стала втаскивать его со скоростью жадного рыбака. Ловись паучок, большой и маленький. Как только он подтянулся поближе, я схватила его рукой.

 Ох! Я отпала на пол, крепко сжимая ребенка. Судя по запаху, няня нарядился в шикарный туалет.

- Все, - успокаивала я мыслителя.

- Вы же понимаете, что люди долго терпеть не будут! – воскликнул кто-то. – Терпение народа небезграничное! Они в любой момент могут поднять восстание, основываясь лишь на слухах!

- Говорите за себя, - произнес Риордан. Я встала, срывая с себя паутину. На корсете и юбке у меня красовалась коричневая аппликация.

- Ну чего ты? – улыбнулась я, прижав малыша к себе. Что же могло его так напугать?

- Я не стану тебя ам! – прошептала я, баюкая малыша. – Точно-точно.

- Мы не уйдем отсюда, пока не увидим ребенка! – послышался голос из зала.

Вижу, дело принимает серьезный оборот. И папу нужно спасать!

- А ты можешь стать человеком? Таким, как я? – спросила я, глядя в недоверчивые глаза.

Хорошо, попробуем по-другому!

- Баю-бай, - качала я его на руках. – Баю – бай! Спи, мой сладкий, засыпай…

Я расхаживала по комнате, убаюкивая паукана. Тот зевал, но не сдавался!

- Фу-у-ух! – выдохнула я, понимая, что у нас иммунитет к колыбельным. – Сказка. Жили-были дед да баба… И была у них курочка…

На меня смотрели с явным интересом. Даже взбодрились! Плохо дело! Так, стоп! Идея витает где-то в воздухе… 

- Синхрофазатрон… - начала я заунывным и бесцветным голосом. – Это -  резонансный циклический ускоритель заряженных частиц  с неизменной в процессе ускорения длиной равновесной орбиты.

Паукан держался. Стойко. Но зевал. Обычным детям хватало начала. Поэтому дальше я не выучила. Однажды я нашла у себя эту книгу. И теперь почти всегда беру ее с собой на работу.

Дети, которые меня знали, засыпали уже в тот момент, когда я раскрывала книгу!

 - Квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов… - противным бесцветным голосом продолжала я.

Я вспомнила первое заумное, что приходило в голову. Таблица умножения пришлась как нельзя кстати.

- Дважды два - четыре… Дважды три - шесть… Дважды четыре – восемь… - монотонно вспоминала ее я.

Глаза паукана слипались. Он смотрел на меня мутным взглядом.

- Пятью пять – двадцать пять, - бесцветно произносила я, чувствуя, как обмякает маленькое тельце.

А говорили, что таблица умножения мне не пригодиться! Еще как пригодилась!

У меня на руках лежал обычный ребенок. Я осторожно пошарилась по чердаку, в поисках чего-то похожего на пеленку. Вытащив из вороха хлама какую-то цветную тряпку, я завернула в нее ребенка.

- Ну, - выдохнула я, слыша возмущения и протесты внизу. – Поехали!

Я спустилась по ступенькам. Пока спускалась, таблица умножения повторилась еще два раза.

Осторожно уточнив у служанки дорогу, я шла по коридору. Хоть бы не проснулся!

«Это же такой риск!», - вопило что-то внутри меня. Оно паниковало и металось.

- Семью пять – тридцать пять, - шептала я, неся драгоценную ношу в сторону.

 Двери в зал были прикрыты. Поэтому я вежливо постучала.

- Войдите, - произнес голос Риордана. Я сделала глубокий вдох и вошла.

- Тише! – прошептала я, видя, как министры смотрят на меня странными глазами. Хотя нет. Не на меня. А на принца.

- Ваше величество, мы погуляли, - учтиво и скромно произнесла я. И едва заметно улыбнулась, показывая палец во рту и сопящий носик.

Министры вставали со своих мест. Они переглядывались.

- Сделай так, чтобы они не шумели, - прошептала я, едва слышно.

- Тишина, - прошипело его величество. - Говорить шепотом.

 Что я творю! А вдруг проснется? Сердце замерло от ужаса. Если что, успею накинуть тряпку.

Только сейчас я почувствовала аромат, который разливается от меня по залу.

Сами напросились! Требовали ребенка? Вот, пожалуйста! Сейчас министры отличались по цвету носовых платков, прижатых к лицу.

-  Ты почему в таком виде? – шепотом спросил Риордан.

Я выглядела так, словно только что вышла из салона красоты, где работают все его бывшие.

- Где новое платье с бриллиантами, которое я тебе подарил? – послышался едва слышный голос, пока министры обсуждали шепотом явление долгожданного наследника.

- Вы сегодня сильно злитесь? – елейно прошептала я, укачивая паучонка. – Если да, то лучше скажу завтра.

- Она выглядит ужасно, - перешептывались министры.

- Чем страшнее я выгляжу, тем безопасней. Так сказало его величество, - улыбнулась я, покачивая ребенка. – Ко мне ни один мужик не подойдет. Не то, что арахнид… Просто умрет на подлете… С криками «Фу!», он заползет обратно в свою … эм… нору… И возьмет обет второй девственности… Ко мне уже подсылали убийц. И где они теперь? Умерли на подходах. Причина смерти удушье…

 Я выразительно посмотрела на его величество. Мне показалось, что он готов был завоевать еще какое-нибудь государство. Исключительно с целью переезда в него.

- Гениально… Это гениально. Арахниды предпочитают красивых девушек. И если все будут выглядеть, как она…, - послышался  сомнительный комплимент от сборища мужиков.

Не удивлюсь, если завтра все девушки мира будут выглядеть, как я. Все местные салоны красоты закроются навсегда. Процент изнасилований упадет до нуля. А потом уйдет в минус.

Я впервые видела, как плачут сильные мужчины. Все окна были закрыты. Дверь тоже. Папа смотрел на нас взглядом: «Птичку… жалко…». И старался дышать через раз.

- А почему ребенок в… гобелене? – спросил один из министров шепотом.

 Я посмотрела на кусок чьей-то попы с длинным хвостом и геральдический рисунок.

- Его величество считает, что принц с детства должен приобщаться к прекрасному. К искусству. Чем раньше он начнет, тем лучше для него, - елейно ответила я.

Его величество так не считало.  Оно вообще впервые видело этот гобелен.

Мой паукан заворочался. Что-то ему не понравилось. Поэтому я решила стратегически отступать.

- А мы сегодня засеря, - ласково произнесла я, глядя на слезы тронутого отца. – Раньше были тугосерей, а сейчас укакишь. Нам еще пропукиваться… Мы уже сделали гуги-гуги. И нам пора купи-купи. Если хотите, мы могу показать наши покакусики. Сегодня они коричневенькие. А вчера были желтенькими…

На меня посмотрели умоляющими взглядами.