девушку на коленях с головой, качающейся вверх и вниз, я понимаю, что, вероятно, мне следовало хотя бы предупредить его.

Колби в своем личном раю, откинув голову на спинку дивана и запустив руку в волосы этой цыпочки. Пиво в другой руке все еще холодное, что означает, что он, вероятно, не собирается допивать в ближайшее время.

Я бросаю ключи на стойку, они громко звякают, как я и намеревался, и они оба вздрагивают. Глаза Колби удваиваются, когда он хватает и грубо отрывает ее от себя. Он сворачивается в клубок, обхватывает себя руками и бормочет какую-то чушь, раскачиваясь взад-вперед. Мои брови хмурятся, когда я смотрю на девушку, а затем снова на него.

— Что, черт возьми, с тобой не так?

Он смотрит на меня со слезами на глазах. — Она, блядь, укусила меня.

В мире нет ни одной чертовой вещи, которая могла бы удержать меня от смеха. Я прижимаю руку к груди в попытке обрести немного самообладания, но в ту секунду, когда я вижу, что девушка все еще сидит там с застенчивым выражением лица, я снова теряю самообладание.

— Милая, тебе, наверное, стоит уйти.

Она кивает мне и встает. — Позвони мне.

— Он не будет, — отвечаю я за Колби, поскольку он все еще бормочет кучу глупостей и беспокоится о своей любимой части тела.

Как только она уходит, я снимаю одеяло со спинки стула и бросаю ему, чтобы он мог укрыться. Последнее, что мне нужно, это видеть член Колби. Мы были лучшими друзьями уже много лет. Поверьте мне, когда я говорю, что я видел это достаточно.

Когда он успокаивается, он сужает свой взгляд на мне. — Ты мудак.

Я хихикаю в ответ и поднимаю руки. — Эй, это не моя вина, что ты получил минет от пираньи.

— Фу, почему я с тобой дружу?

— Я делаю твою жизнь интересной.

Он стонет и встает, показывая мне еще одно шоу, которого я никогда не хотел, когда он натягивает штаны. — У тебя есть какая-то причина быть здесь, или ты намеревался просто чуть не кастрировать меня, заказав на гарнир синие яйца?

Я пожимаю плечами. — Ну, была причина, но это был огромный бонус.

— Придурок.

Он идет к холодильнику и берет два пива, поскольку то, которое он пил, было отброшено через комнату, когда зубы погрузились в его мужское достоинство. Я открываю бутылку и делаю глоток, удивленный, что он не взболтал ее сначала. Холодная жидкость стекает по моему горлу и немного успокаивает желание зарыться лицом между ног Тессы.

— Я поцеловал ее, — выпаливаю я.

Колби смотрит на меня и ухмыляется. — Ну, черт возьми, самое время.

Я качаю головой. — Конечно, ты мог бы так подумать.

— Почему бы и нет? — Возражает он. — Ты ведешь себя так, как будто сделал что-то не так. Тессе восемнадцать, и если что-то кардинально не изменилось за последние тридцать шесть часов, я уверен, что она была более чем добровольным участником вашей маленькой игры в хоккей с миндалинами.

Оглядываясь назад, я знаю, что она хотела этого так же сильно, как и я. Черт возьми, она пошла бы дальше, если бы я позволил этому случиться. Но ничто в этом поцелуе не меняет того факта, что это неправильно, независимо от того, насколько хорошо это было. Неважно, как сильно я хочу, чтобы это повторилось.

— Я не могу, — говорю я ему. — Она может быть законной, но она все еще студентка. Вероятно, существует по крайней мере пятнадцать правил против такого рода вещей. Возможно, законы тоже.

— Фу. — Он откидывает голову назад и закатывает глаза. — Ты как ходячий, говорящий ребенок с плаката о том, как прожить самую скучную жизнь в мире.

— Ну, извините меня за то, что у меня есть моральный компас.

— Да? И куда это тебя привело? Ты потратил восемь лет на цыпочку, которую тебе следовало выбросить на обочину в тот день, когда ты закончил среднюю школу.

Колби не сдерживается, когда говорит о Никки, хотя я и не ожидаю, что он этого сделает. Эти двое никогда не ладили, даже когда мы с ней все еще были вместе. Он думал, что она чопорная сука, и сказал мне трахнуть ее в задницу, чтобы немного облегчить давление, а она думала, что он свинья, которая собирается развратить меня и сделать похожим на него. Забавно думать о том, насколько она на самом деле хуже. По крайней мере, Колби никому не дает ложных ожиданий. Он не соглашается жениться на ком-то, только чтобы изменить им, как только у него появляется шанс.

— Послушай, все, что я говорю, это то, что Тесса не какая-то случайная ученица средней школы, — продолжает он. — Она другая. Более зрелая. Если ты беспокоишься о том, что она пойдет и разболтает об этом своим друзьям, ты не знаешь ее так хорошо, как должен был бы знать.

Я вздыхаю, откидываясь на спинку стула. — Если бы она собиралась рассказать людям, она бы уже рассказала им о ночи, когда мы встретились. Дело не в этом.

— Тогда что это?

— Ей восемнадцать. Она только начинает свою жизнь, а я уже потерял карьеру, — объясняю я. — Скоро она захочет серьезных отношений. Остепениться с кем-то и создать семью. Мы оба знаем, что я не могу дать ей этого. Не после того дерьма, через которое Никки заставила меня пройти.

Хотя этот разрыв и близко не уничтожил меня так, как моя травма, это все еще больно. Я обещал, что никогда больше не поставлю себя в такое положение, и я его сдержал. Я не стал кем-то вроде Колби. Клянусь, он трахает всех, у кого есть пульс. Тем не менее, я отказался от идеи провести свою жизнь с кем-то.

Он наклоняет голову в сторону. — Я не совсем уверен, что Тесса относится к типу обязательств.

— Может быть, пока нет, но она будет.

— И чего именно ты боишься? — Он наклоняется вперед и кладет руки на колени, одаривая меня взглядом, который говорит, что он видит мою чушь насквозь. — Что она слишком к тебе привяжется или что это сделаешь ты?

— Колби, — предупреждаю я, но он не отступает.

— Что? Не сиди здесь и не веди себя так, будто боишься, что она захочет иметь с кем-то будущее. Ты боишься, что она захочет иметь будущее с кем-то, кто не похож на тебя.

— Пошел ты.

Смеясь, он поднимает свое пиво в мою сторону и делает глоток. — Перестань мучить себя. Она хочет тебя, ты хочешь ее. Просто убедись, что она не укусит тебя за член. Это дерьмо причиняет боль.

***

Утром я прихожу на работу, чувствуя себя таким же противоречивым, как и вчера, когда уходил отсюда. Поход к Колби сделал только хуже. Это только усилило мое