– Как думаете, электричество отключится? – Клэй подумал, что этот день – запах желтого бисквита, перестук дождя – казался почти пугающе нормальным.

– Оно отключается в грозу, не так ли? Типа, упавшие ветки? А еще если что-то не в порядке в городе. А потом этот шум, чем бы он ни был? Думаю, нам повезло, что оно все еще есть, но возможно, не стоит испытывать удачу. – Аманда посмотрела на мужа. – Сходи!

Клэй встал и пошел делать то, что она просила, не упомянув тот факт, что это не его ванны и не его вода.

Аманда наклонилась вперед к Д. Х., сидящему напротив нее.

– Никакого грома. Даже молний. Просто дождь.

– Я все равно не думал, что это был гром.

– Так что это было? – она шептала, потому что не хотела, чтобы их слышала Роуз. Она не считала дочку глупой, она просто думала, что сможет таким образом защитить ее.

– Хотел бы я знать.

– Что мы делаем?

– Я жду торт, который печет ваша дочь.

– Не лучше ли нам уехать? – Она посмотрела на пожилого мужчину так, словно он был отцом, которого у нее никогда не было, к кому она могла обратиться за мудрым советом. – Разве нам не будет лучше… безопаснее… дома, в городе, где вокруг люди?

– Не знаю.

– Мне было бы лучше, если бы я знала, что происходит. – Аманда посмотрела в сторону коридора, услышала плеск воды в ванне. Эти слова были неправдой, но она этого не знала.

Клэй вернулся, вытирая руки о шорты.

– Готово.

– Внизу тоже есть ванна. Наберу и ее. – Д. Х. кивнул с благодарностью.

– Ну вот. – Аманда пыталась себя убедить. – У нас есть вода. А нам она даже не нужна. Может, она нам вообще не понадобится.

– Лучше подготовиться, – согласился Клэй.

– А ты как думаешь, нам стоит уехать домой? – Аманда посмотрела на мужа.

– Или мы можем просто вернуться в город завтра? То есть поехать в первый раз? – поправился Д. Х.

– Извините. – Клэй положил руки на колени. Жест был робкий.

– Что? – спросила Аманда.

– Я должен был… я услышал тот шум и вернулся, я волновался. Но! Я не видел машин. – Клэй не рассказал им про женщину. Он спрашивал себя, не бродит ли она по-прежнему где-то там, под дождем. – Я думал, что вы… я не знал, что с вами случилось.

Д. Х. его понял.

– Тут нечасто увидишь машины. Наверное, это зависит от времени года. Но тут тихо. Поэтому мы и переехали сюда в первую очередь.

– Я думаю, нам следует просто отсидеться. – Клэй не хотел возвращаться на эти запутанные дороги.

– Как ты можешь так говорить? – спросила Аманда. Родительство требовало изображать браваду, отчаянную храбрость, смелость, убежденность. Это был просто инстинкт, это была просто любовь.

– Там льет как из ведра. Может, не лучшая идея выходить на улицу во время грозы.

– Хорошо. Но завтра, – Аманда подсказывала ему.

– Мы поедем в город, – сказал Клэй. – Тогда мы можем… решить. Если в городе нет электричества, может, нам стоит подождать, пока все не рассосется.

– Здесь? – У них действительно продолжалась аренда. Но теперь это не имело такого значения, как раньше. Аманда была готова продемонстрировать свою веру. Она собрала бы вещи, подготовилась бы к отъезду. Это было заявление о цели.

– Завтра. Клэй, мы с вами поедем утром. Я знаю дорогу. – Д. Х. не поверил рассказу Клэя и был прав. – Тогда и посмотрим, как дела. Есть ли электричество, есть ли какая-то проблема, что это был за шум. Мы будем знать больше, и как только мы узнаем больше, то сможем решить, как лучше поступить. – Он посмотрел на девочку, которая приближалась ко взрослым. Д. Х. ощущал то же самое желание, что было у Аманды. – Как вкусно пахнет, – сказал он шутливо, но искренне.

– Ему нужно остыть, прежде чем я положу его в морозилку.

– А он уже готов? – Аманда попыталась определить время. – Нам нужно приберечь его до ужина.

– Я выпекала слоями, чтобы он приготовился быстрее. Два маленьких пирога вместо одного большого. Еще бы украсить его. Посыпкой или типа того.

– Можешь заглянуть в кладовку. Попроси у миссис Вашингтон, чтобы она показала тебе, где хранится все для выпечки. Не удивлюсь, если у нас в закромах найдутся кое-какие запасы.

Девочка вовсе не была похожа на его дочь, но, естественно, он подумал именно о ней.

– Мне нужно приготовить что-нибудь на ужин. – Клэй подумал, что это станет искуплением его прошлой неудачи. Он наполнил водой ванны, он накормит их ужином, он докажет свою ценность. – Роуз, прежде чем ты займешься украшением торта, давай-ка приберемся на кухне.

– Где Арчи? – Аманда хотела, чтобы дети скрылись с ее глаз, но не могла выбросить их из головы.

Клэй пожал плечами.

– Может, он спит.

– Мне лучше разбудить его. – Она знала про опасность слишком долгого сна – потом вялость уже ничто не развеет. Когда он был малышом, он просыпался со складочками от постельного белья на лице, красный от перенапряжения от отдыха, сварливый и не способный сделать ничего больше, чем надуться как минимум на десять минут. Она обратилась к Д. Х.: «Извините», а затем подошла к двери мальчика. Аманда постучала, потому что подросткам в первую очередь необходимо уважение в этом вопросе (она кое-что повидала), затем открыла дверь, произнесла его имя.

Мальчик не шевелился, казалось, он не замечал ее присутствия.

– Арчи? – Она могла видеть очертания его тела, свернувшегося в одеялах. – Милый, ты спишь?

Если он и услышал ее, то ничего не сказал, поэтому Аманда убрала одеяло с его лица, открыв волосы в великолепном беспорядке, усики, торчащие в разные стороны, как корни старого дерева. Она разгладила его локоны, рефлекторно положила ладонь ему на лоб. Он был горячим от жара или горячим от сна?

– Арчи?

Он открыл глаза, не моргая; спящий, а потом разбуженный. Он смотрел на мать, но не фокусировал на ней взгляд.

– Арчи? Ты хорошо себя чувствуешь?

Он выдохнул медленно, долгим и дрожащим вдохом. Он не знал, где он, не понимал, что происходит. Он сел, движение тоже было резким. Открыл рот, не чтобы что-то сказать, но чтобы пошевелить челюстью: она побаливала, или он ее ощущал, и каким-то образом это казалось новым, иным, неправильным.

– Не знаю.

– Что значит не знаешь? – Она стянула одеяло, обнажив его худое тело, высвободив пышущий жар, такой мощный, что она могла его чувствовать, не прикасаясь к нему.

– Арчи?

Он издал звук, похожий на гул. Наклонился вперед, и его вырвало на собственные колени.

РОДИТЕЛЬСТВО ЗАКАЛЯЛО. Задача родителя – обслуживание тела, понятно, что это влечет за собой. Вид рвоты когда-то вызывал у нее тошноту, но рвота детей – Аманда была готова с ней столкнуться. Кризис сделал ее рациональной. Она позвала Клэя. Вымыла тело сына так же, как когда он был мальчиком.