– Ничего, – ответил Леня, просматривая строчку застрочкой, – придется – и все обзвоним…

Однако до этого дело не дошло, все получилось гораздо проще.Дойдя по алфавиту до буквы «М», Леня увидел колонку именных мастерскихизвестных архитекторов, и среди прочих значилась мастерская Левона АкоповичаМкртчяна.

– Ну вот, – Маркиз выписал телефон и адресмастерской, – а ты боялась! Ну, теперь твой выход – поедешь в этумастерскую под видом богатой заказчицы.

– Богатой заказчицы? – иронически повторилаЛола. – Вот в этом? – Она окинула взглядом свои джинсы и черныйсвитерок. – Ты, кажется, забыл, что мы все вещи бросили на прежнейквартире, когда удирали от «хвоста»…

– Ничего, купи себе что-нибудь – деньги у нас есть.

– Да что здесь купишь! – тяжело вздохнулаЛола. – В дорогих магазинах цены в пять раз выше, чем во Франции, а выбораникакого… То ли дело в Париже, на улице Риволи! – Лола мечтательнозакатила глаза.

– Ничего, закончим дело – пройдешься по рю Риволи!

– Ленечка, а может, ты сам в мастерскую съездишь подвидом богатого клиента?

– Нет, – сурово отрезал Маркиз, – во-первых,это же ты у нас актриса, значит, гораздо лучше войдешь в роль. Потом, ты жезнаешь, у здешних богачей, у этих «новых русских», свой жаргон, своя манераповедения. Я, конечно, могу под них подделаться так, чтобы простые людиповерили, но архитекторы – это другое дело, у них глаз наметанный, они богатыхлюдей каждый день видят и сразу почувствуют недостоверную игру. А вот жены убогатых людей все разные, так что ты легко сыграешь эту роль. Только держисьпонахальнее… А я тебе для большей убедительности хорошую машину угоню по старойпамяти.

Через несколько часов перед эффектно отделанным подъездом свывеской «Архитектурная мастерская Л. А. Мкртчяна» остановился красный «порше».Из машины выбралась шикарная молодая дама в красном – под цвет машины – брючномкостюме. Костюм этот Лола час тому назад приобрела за бешеные деньги в магазине«Живанши» на Староневском, простонав про себя, что в Париже он стоил бы втроедешевле, и в качестве моральной компенсации за переплату вволю поиздевалась надпродавщицами. С самого начала Лола приглядела именно этот костюм, потому что онотлично смотрелся на фоне красного «порше», но перемерила зачем-то еще штуквосемь разного фасона и цвета. После этого она заставила девушку принести ещечетыре вечерних платья, которые совершенно были ей не нужны, раскритиковала ихвсе, долго распекала продавщицу и сетовала, что в магазине нет приличной одежды.

Пу И, как ни странно, вел себя прилично, очевидно, ему былостыдно за хозяйкино поведение. Лола наконец выбрала красный костюм и удалилась,весьма довольная собой. При этом она, конечно, не заметила, как одна изпродавщиц ненадолго отлучилась из торгового зала, чтобы набрать на мобильномтелефоне номер и торопливо проговорить:

– Молодая женщина с собачкой чихуахуа сейчас у нас, вмагазине «Живанши»…

Войдя в архитектурную мастерскую, Лола первым делом громкоосведомилась, не угоняют ли здесь машины – так что половина сотрудниковневольно выглянула в окно и полюбовалась на «порше».

Затем Лола высокомерно оглядела помещение, заставленноестолами с макетами коттеджей и городских домов и кульманами с наколотыми на нихчертежами.

Ее эффектное появление не осталось незамеченным, и к Лолепоспешно подошел интересный брюнет лет сорока с седыми висками, в несколькостаромодном замшевом пиджаке, намекающем на полухудожественную профессиюбрюнета и некоторую вполне допустимую для него умеренную богемность.

– Могу ли я чем-нибудь помочь вам? – любезноспросил брюнет у дамы в красном.

– Вы – Левон Акопович? – задала Лола встречныйвопрос.

– Нет, я менеджер, меня зовут ИраклийВахтангович, – ответил брюнет, как бы извиняясь. – Левон Акоповичтолько сегодня вернулся из Соединенных Штатов и в мастерскую уже не приедет.

– Ах, какая жалость, – вздохнула Лола, – однамоя подруга советовала мне обратиться именно к нему… Она была вашей клиенткой,и вы спроектировали ей такой дом, такой дом! Я от него просто без ума!

– А кто ваша подруга? – с вежливым интересомспросил польщенный архитектор.

Лола, не зная, что ответить на каверзный вопрос, отступила кдвери и осведомилась:

– А завтра Левон Акопович будет в мастерской?

– Да, наверняка! – Брюнет снова приблизился к эффектнойклиентке. – Но мы могли бы с вами обсудить это и сегодня, если вы…

– Нет, нет, – Лола покосилась в окно на свой«порше», – раз он будет здесь завтра, я тоже приеду завтра. В концеконцов, дело терпит. В таких вопросах поспешность совсем не нужна…

– Как пожелаете! – с любезной улыбкой проговорилИраклий Вахтангович, предупредительно распахнув перед клиенткой дверимастерской.

В этот предутренний час казино «Монтесума» постепенно началопустеть. Игра шла вялая, только какой-то мордатый тип, все повадки котороговыдавали высокопоставленного чиновника городской администрации, трясущимисяруками делал ставку за ставкой в безуспешной надежде преодолеть полосуневезения.

В баре на высоком табурете сидел полный лысый элегантныйармянин с грустными выразительными глазами и жаловался бармену Косте намеркантильность современной молодежи. Костя протирал бокалы, делая вид, что егоинтересует разговор, и зевал, не открывая рта. Клиент, известный в городеархитектор, только вчера вернулся из Америки и был сражен известием о том, чтоего бойфренд Коля Крокодил, получивший свое прозвище за пристрастие к одеждефирмы «Лакоста», переселился из снятой для него архитектором квартиры в особнякювелира Ашкенази. Сердце архитектора было разбито, и он пил в «Монтесуме», пытаясьзабыть Колины голубые глаза.

К стойке подошел высокий мужчина с загорелым, лишеннымвозраста лицом. Гибкий, подтянутый, он был неуместен в этот час и в этом баре.Увидев архитектора, смуглый мужчина улыбнулся и шагнул к нему:

– Лева, привет! Сколько лет, сколько зим! Ты где,старый разбойник, пропадал?

– В Америке, – машинально ответилархитектор. – А ты кто? Я тебя не помню.

Смуглый мужчина сделал Косте знак худой узкой рукой смассивным золотым перстнем и заказал две порции «Шивас Регал», затем повернулсяк архитектору и покачал головой:

– Совсем ты в этой Америке забурел, старых друзей неузнаешь. Вспомни – девяносто второй год, Ферапонтово…

Левон пьяно помотал головой и упрямо повторил:

– Я тебя не помню. Ферапонтово – помню, а тебя – непомню. Тебя как зовут?

– Стыдно, Лева. – Смуглый придвинул ему стакан сблагородным напитком и, бросив вокруг цепкий трезвый взгляд, проговорилвполголоса: – Ах, какой мальчик!

Лева встрепенулся и проследил за его взглядом. Смуглыйнебрежным жестом пронес руку над Левиным стаканом и неуловимым движениемприоткрыл крошечную крышечку своего перстня. В стакан высыпались несколькоискрящихся белых крупинок, тут же растворившихся в темно-золотой жидкости.