– Действительно похоже на паучье гнездо, – прокомментировал я увиденное. – Я видел портал в фазе развертки, когда сквозь него уже текли чужаки. Хотел захлопнуть дыру к ресурсам ракетным ударом, да немного не успел – портал свернулся вот в такой шарик, как на этом носителе, и исчез. Наверняка сработали маскирующие технологии. Теперь ясно, как его доставили в ущелье. Видимо, сам портал состоит из двух синхронизированных модулей, скажем, один – стационарный, размещен на корабле чужаков – они ведь не из воздуха появились, а на чем-то приперлись сюда, а второй – мобильный, переносной. Мощная технология, черт побери. У нас до сих пор ничего подобного нет.

– Что, уже прикинул, сколько на технологии портала можно заработать, попади он к тебе в загребущие ручонки? – довольно-таки ехидно заметил капрал. – Так, торговец?

Если он рассчитывал меня больно уколоть, то промахнулся – много чести болезненно реагировать на такие никчемные выпады.

– Нет, в таком аспекте еще не думал, – спокойно ответил я. – Зад твой пытался спасти, некогда было. Но мысль хорошая. И стоимость этой технологии я прикинуть могу… Как ты верно заметил, я торговец, причем двинутый именно на технике. Так вот, тот, кто завладеет порталом чужаков и сумеет раскрыть его технологические секреты, думаю, станет самым богатым человеком в нашей цивилизации.

– Ничего себе… – только и нашелся что сказать капрал.

– Мы отвлеклись от более насущной темы, – Шайя вздохнула. Чувствовалось, что ей хочется просто отдохнуть и не изводить себя разговорами, но когда еще выпадет подходящий момент для обсуждения… – Давай оставим беспочвенные фантазии и вернемся к самим чужакам. Я еще не дорассказала…

– Я понимаю, о чем ты хочешь сказать, – перебил я. – Я основательно проанализировал запись боя в ущелье, пока двигался к вам на «Скорпионе», и сделал кое-какие выводы. О «ежах» реально стоит беспокоиться в первую очередь. Их всегда чертовски много, и стоит подпустить близко хоть одного, как оборудование выходит из строя или меняет хозяев. Именно это произошло с «кротом-3», да и ваш грузовоз был обречен как раз после контакта с «ежами».

– Ты все это сумел понять только потому что технарь? – озадаченно спросила Шайя.

– Я не просто технарь, – я слабо улыбнулся. – Я технарь с уникальными способностями. Поэтому когда я добрался до вас на «Скорпионе», то стаю «ежей» без внимания не оставил.

– Давай-ка с этого места поподробнее, – потребовал вдруг Петр. – А еще лучше скинь запись.

– Я ведь уже рассказывал.

– Слишком коротко. Общие фразы. Я лучше оцениваю возможности врагов, когда вижу их в бою собственными глазами.

– К сожалению, своей записью я поделиться не смогу, память моего лоцмана выжгло почти начисто. Что конкретно тебя интересует, Петр?

– Все. Подробно. Память у тебя, в отличие от лоцмана, не пострадала?

Мне не понравился его жесткий, почти приказной тон, но снова отводить от себя надуманные подозрения и заверять всех в своей лояльности мне показалось пустой тратой времени. Проще действительно рассказать.

– Да. Бой я помню прекрасно…

…Оставшееся расстояние первый залп ракет с базы «Зеро» одолевает за четверть секунды, сходясь к чужакам с двух сторон, словно реактивные клещи. Больше пятидесяти боеголовок, распределенных по площади выделенного для обработки сектора, ухают сверху на Рой, состоявший из «ежей», «жал», и энергонов, смертоносным одеялом, закупоривая между отвесных стен ущелья. На дистанции поражения по заранее введенной команде все боеголовки разлетаются одновременно на тысячи сверхтвердых поражающих элементов. Грохает так, что от взрывной волны под стопами ИБээРа вздрагивают скалы. Но за мгновенье до взрыва «ежи» свиваются в клубки вокруг тех «жал», которые на тот момент оказываются поближе, и штормовая волна осколков наталкивается на их защитные поля. Не успевает укрыться лишь малая часть «ежей», и удар превращает их в пыль.

Рой реагирует немедленно. Восемь из девяти «энергонов» срываются с места так резко, словно невидимый кий со всей силы бьет по гигантским бильярдным шарам. Размывшись от невероятного ускорения, они бросаются к базе «Зеро», виновнице обстрела, и скорость, которую фиксирует бортовая аппаратура «Скорпиона», оказывается более трех тысяч километров в час. Они проскакивают по низу ущелья мимо меня раньше, чем я успеваю что-либо предпринять. «Энергоны» мчатся быстрее выпущенных с базы ракет.

Девятый «энергон» остается на месте, с ним явно что-то неладно, ракетный удар все-таки зацепил его всерьез – светившаяся плазмой поверхность пестрит темными пятнами и искрится молниями. Облако маскирующего аэрозоля, выпущенное захваченным чужаками «Спринтером», все еще продолжает разрастаться, наплывает на поврежденную «шаровую молнию», и вдруг рой «ежей» и «жал» бросается врассыпную…

Черная аэрозольная масса взрывается изнутри – вспышка настолько мощная и яркая, словно в ущелье на миг загорается новое солнце. За какую-то сотую долю секунды от нестерпимого жара и света аэрозольное облако выгорает до краев, снова обнажая позицию противника. Взрыв энергона причиняет инорам больше ущерба, чем ракетный удар. Каменистый участок на дне ущелья горит, словно сухой хворост, а вокруг этого очага почва и камни дымятся. Несколько десятков «ежей» под защитой силовых полей трех «жал» – все, что осталось от Роя. Повезло тем, кто успел удрать подальше. Словно в растерянности, они медленно кружат вокруг эпицентра взрыва энергона…

Трофейный «Спринтер» от эпицентра находился всего в шести десятках метров, по прогнозу ИскИна его повреждения фатальны и вряд ли он сможет сделать хоть один выстрел…

Чужаки передо моим «Скорпионом» как на ладони. Броневые заслонки на трубах транспортно-пускового контейнера РЗУ «Ветер-24» давно откинуты, по сигналу установка выдает полный залп. Семьсот двадцать килограмм смертоносного веса, прожигая воздух пламенными выбросами ракетных двигателей, устремляются к инорам по пологой дуге, едва не задевая вершины встречных утесов. Они ревут, словно облако огромных рассерженных шмелей. Дульные отверстия носовой и хвостовой гаусс-пушек расцветают яростными снопами пламени. Никакой взрывчатки, всего лишь скорость в несколько километров в секунду и миллионы ампер, поданные при разгоне снаряда в стволе – все вместе создает кратковременный эффект выхлопа реактивного движка.

Одновременно с гаусс-пушками бьют и лазеры, и результат их попадания виден раньше всего: все три недобитых «жала» вспыхивают, разваливаясь на куски.

Двойное попадание из гаусс-пушек сносит правую ногу «Спринтера» начисто, отрезает, словно ножом хирурга, ИБээР заваливается на спину. Такой удар – своеобразный ультиматум для вражеского пилота, но катапультирования не происходит. И это уже не мое дело.

Секунду спустя на позицию иноров обрушивается залп ракет и перепахивает дно ущелья огнем, осколками и взрывной волной. На тактическом экране поиска целей горит нулевая отметка, путь расчищен…

Я рассказываю по возможности сжато, без лишних эмоций и отступлений, но впечатлить спутников все же удается.