Психически нестабильные женщины — опасней бочки с порохом в курилке, и если не воспользоваться этой возможностью, иного шанса уже вряд ли представится. И нас всех ждет жуткая и, что самое паршивое, совершенно бессмысленная смерть. Поэтому придется этой твари подыгрывать — до поры до времени.

— Смотрю, тебе нравится мой небольшой массаж, — мурлыкнула фон Винтер, описав пальчиками круг около слегка приподнявшегося der schlauch.

— А знаете, что мне нравится еще больше? Когда вы говорите по-немецки.

Ирма тихонько рассмеялась.

— Я совсем недавно выучила английский и порой перескакиваю на родную речь. Не думала, что это кому-то придется по нраву. Всегда считала, что это выдает во мне провинциалку.

— А что в этом плохого? Я и сам родом из деревни. Тем более, вам весьма пойдет костюм с Октоберфеста.

Очки отношений: −90

Уровень отношений понижен до Интереса

Да блин! С большими бонусами приходят и большие штрафы в случае провала.

— Вы всерьез считаете комплиментом сравнение с сельской девкой? — надменно бросила женщина и переместила руки от паха к животу.

— Нет. Неудачно вышло, согласен.

— Порой мне кажется, что вы хотите не сдать семя на анализ, а похитить мое заклинание. Не старайтесь, я — не маг.

Она произнесла это столь обиженно-сердитым тоном, что я сразу уловил в нем зацепку.

— А хотели бы им стать?

— А что, кто-то не хочет? Разве не весело обрушивать на головы врагов метеориты и ломать линкоры огромными волнами? К тому же, если ты не маг, то навсегда останешься безродным. Нет магии — нет титула. И ты можешь быть величайшим умом современности, но тебе придется кланяться самому завалящему колдунишке! Разве это справедливо?

Вы открыли предпочтение Ирмы фон Винтер

Я обязательно стану магом! Женщина одержима способом открытия у себя колдовского дара. Это стало для нее новым философским камнем. Ради достижения цели и обретения волшебства она готова на все.

Бонус к очкам отношений: +10

— Думаю, что нет. Человека нужно судить по делам, а не по родству.

— Какое смелое суждение, — фон Винтер фыркнула. — Ты случайно не коммунист?

— Да вроде нет. Но я всецело поддерживаю СССР. Свободу, Справедливость, Социальность, Равенство.

Немка усмехнулась:

— Юноша пылкий со взором горящим. В твои годы я была такой же идеалисткой. Считала, что труд важнее крови. И вот где я оказалась.

Я выждал немного и вкрадчиво спросил:

— Как думаете, мой дар смог бы вам помочь?

Ирма сжала губы и посмотрела мне в глаза столь пристально и напряженно, что закружилась голова.

— А какой резон тебе помогать? Мы — прямые конкуренты, а в прошлом — злейшие враги.

— Вот именно. Я хочу забрать Анри и вернуться домой. Этот Авилан — гребаный ад, я сдуру залез сюда, но быстро понял, что жизнь дороже молодецкой удали и славы. Я помогу вам обрести дар, а вы замолвите словечко Генриетте, чтобы нас отправили в русскую колонию. На мой взгляд, все честно.

— Ничего не могу обещать, — она нахмурилась и закусила губу, явно погрузившись в тяжелые думы. — Генриетта — не тот человек, которого можно попросить отпустить двух рабов. Но если ты окажешь содействие — то и я в долгу не останусь. На мой взгляд, все честно.

— Договорились, — выдавил слабую улыбку, прекрасно понимая, что иду на сделку с дьяволом. Да каким там дьяволом… Сам сатана рядом с этой бестией — стыдливый подросток.

— Тогда позволь мне уже закончить начатое.

Она поставила баночки прямо мне на живот, наклонилась и попыталась открыть ту, что с мазью. В таком ракурсе сжатая корсетом тройка открылась взору во всей своей округлой красе, но хозяйку это, похоже, ни капельки не смущало.

Крышку заело, фон Винтер усилила нажим и затрясла рукой, отчего в свою очередь затряслись цеппелины, зависшие едва ли не над моим лицом.

И несмотря на некоторую трагичность обстановки, молодой организм отреагировал на них именно так, как и должен реагировать молодой организм при виде стройной барышни с дрожащими шарами навыкате. И реакция не осталась незамеченной для острых глаз естествоиспытателя.

— Sehr gut, — похвалила Ирма. — Весьма достойный экземпляр.

Крышка в кои-то веки поддалась, и немка обильно смазала перчатки в чем-то вроде топленого жира. К тому моменту я находился в полной боевой готовности и понимал, что сбор образцов много времени не займет.

Женщина поправила очки запястьем и взяла пустую емкость, стараясь сделать вид, что это не более чем рядовая процедура — вроде сбора семян у растений или розлива снадобий по пузырькам.

Но пятна на шее и скулах и часто вздымающаяся грудь выдавали ее с головой — происходящее безумицу весьма заводило, хоть та и пыталась ничем себя не выдать.

Она занесла пальцы над моей ракетой, как вдруг тишину кабинета прорезал пронзительный оглушающий звон.

— Scheisse! — фон Винтер бросила все и побежала к телефонному аппарату на столе, что дребезжал, как адский колокол. — Hallo?

— Ирма! — раздался сердитый голос Генриетты, отлично слышимый даже на расстоянии. — Что там пленница? Ты уже расколола ее? Где протокол допроса?

— Эм… — серые глаза испуганно забегали — похоже, ученая довольно сильно боится начальницы. — Она еще не готова. Нужно больше времени.

— У нас нет больше времени! Нужно найти и уничтожить лагерь, пока они опять не напали! Мне только что позвонили с шахты — сказали, видели вдали белых всадников. Немедленно займись ушастой мразью, пока та соловьем не запоет!

— Jawohl, mein oberst, — женщина нахмурилась. — Займусь ею сейчас же. Но перед тем, можно вас кое о чем попросить?