Впрочем, больше никаких вопросов не было. Принцесса и президент о чем-то более деликатном и не для моих ушей — поговорили, я за это время — переоделся, и даже успел сбегать в свою комнату, где вещи, которые были мне нужны на ближайшую неделю, сказочным образом были собраны и разложены на моей кровати.

Вани нигде не было.

* * *

-— Если ты рискнешь подглядывать за мной, тебя никакой контракт с Лаврентием Лаврентьевичем не спасет. — злобно пробормотала принцесса, когда я закутался в подобие спального мешка, зябко потянувшись, -— А если ты будешь лазить в моих вещах, то, как только выйдешь за территорию академии, мой папа тебе лично руки отрежет, уяснил?

-— Да, уяснил-уяснил, засохни, дурында, мне от тебя ничего не нужно.

Дальше — был истеричный вопль, куча оскорблений, но я накрыл голову подушкой и словесного поноса мадам— не слушал.

Спустя десять минут, послышалось яростное сопение, и я с удовольствием вдохнул свежий воздух.

Спать не хотелось от слова совсем.

Свежий ветер, который сочился сквозь приоткрытое окно, окончательно из меня выбил хоть какие-то намеки на сонливость.

Пришлось подниматься, как бы мне этого ни хотелось.

Пошел к окну, распахнул его и высунулся.

Как же было хорошо… Звездное небо сияло, переливаясь различными яркими точками, свежий воздух заполонял легкие, а легкий шум покачивающихся деревьев, оживлял всю красоту природы. Мне нравилось здесь. Определенно. За последние дни, меня ни разу не посетила мысль о возвращении домой. И, скорее всего, я уже не захочу возвращаться.

Ведь здесь новая жизнь, новая возможность. Это там, мне было уже под сраку лет, а здесь…

Все впереди!

Созерцание природы закончилось ровно на том моменте, как в многочисленных кустах розы раздался треск ломающихся веток. Метнув взгляд на них, я увидел темную фигуру, в которой определенно угадывались частички одежды в фоне света из окон первого этажа общежития.

Фигура, казалось, и не заметила меня, и продолжала что-то яростно теребить в кустах.

Все инстинкты напряглись в одно мгновенье, и недолго раздумывая, схватив пиджак, я выбежал из комнаты принцессы, закрыв перед этим окно на замки.

«Успеть.» -— единственно, что было в моей голове, когда я перепрыгивал ступени винтовой лестницы женского общежития. Охрана, которая стояла на входе, как по команде — расступилась и открылась дверь.

Свежий воздух ударил в лицо, и по телу пробежали мурашки, все же, в теплой комнате созерцать пейзаж было приятнее.

Через пятнадцать метров, я завернул за угол здания, и глазами принялся искать окно принцессы, и кусты под ними. На все ушло десять секунд, как раздался пронзительный визг.

Звук шел из тех же кустов, где фигура, судя по всему, человека, что-то ломало.

Дальше — все было как в тумане.

Резкими рывками я преодолел расстояние до кустарника, нырнул в него и чуть не поседел.

На траве, в самой гуще лежала девушка. Молодая. По цвету эмблемы разорванной на груди формы — принадлежала стихии земли.

Я ее видел в столовой.

Пятна крови на ее лице, и огромный шрам через ее груди, начинался от ключиц, проходил по центру и уходил в зону пупка. Она дышала. Еще дышала.

А вот тварь, которая на полусогнутых ногах стояла рядом с ней, не имело ничего общего с человеком. Уже не имело.

Это был Александр, тот самый выродок, который пропал пару дней назад, только вот, кроме цвета волос и полурваной формы, от него ничего не осталось.

Это было существо с мраморно белой кожей. Десяти сантиметровые гости на его руках были черного цвета, и по ним, очевидно, стекала кровь. Красные глаза без зрачков — испугали бы любого, но не меня, видел я уже такие, у одной инопланетной расы. Зубы были мерзкими, как у ящера. Ровными ромбиками в несколько рядов, только вот, слишком уж желтые. Неестественные.

Он изменился. Сильно.

-— Эй, полу покер, че творишь? — я взревел, рукой призывая к себе быка, -— Ты как, тварина тупорылая, здесь оказался?

-— УМФГ! — раздался из его пасти утробный, булькающий звук, -— УМГФ?!

Он оскалился, и попятился назад, опасливо поглядывая на моего фамильяра.

Звук топота и голосов людей, который постепенно начал появляться за моей спиной, заставил Александра шугануться. Он повернулся ко мне спиной, и длинными прыжками — свалил прочь.

Лишь лязганье цепи указывало на то, что он удаляется с территории.

«Так вот он какой, раб…»

-— Быков, ты! — голос Елизаветы Сергеевны, заставил меня обернуться, -— Ты что наделал?

И тут до меня дошло, как это все выглядело со стороны.

-— Я не… — начал я, но троица крепких мужчин, уже держало меня за руки, что-то надевали на шею, холодное и неприятное, и, заставив меня нагнуться, повели прочь из колючих кустов.

-— Это он?!

Десятки голосов со всех сторон, как волна навалились на меня из-за чувства несправедливости.

-— Анну то за что он так? Урод!

-— Прикрывает его президент да? Я все расскажу своему отцу.

-— Удавить нужно, за такое!

И подобные фразы в том же духе.

Последнее лицо, которое я увидел перед тем, как на мою голову погрузили пыльный мешок, это было лицо Ивана, который с ухмылкой пялился на меня.

* * *

-— Говоришь, просто ринулся на звук? — голос, где-то передо мной, повторял один и тот же вопрос на протяжении часа.

Сколько длился мой допрос с мешком на голове — я не знал. Казалось, что прошла уже целая вечность.

-— Да.

Не знаю, что произошло, но вопрос, который он повторял из раза в раз, несмотря на то, что я отвечал, резко изменился.

-— Это может кто-нибудь подтвердить?

-— Да, сука, может, -— я яростно кричал через плотную ткань на моей голове, искренне желая открутить голову человеку, который меня допрашивал.

Несколько раз я попытался призвать фамильяра, но, казалось, что херня на моей шее — как-то ограничивала мои магические способности, и президент, который только что включился в разговор это подтвердил.

-— Алексей, сколько ни выставляй метку, призвать питомца не сможешь, -— увидев, что я замер, продолжил, -— Обруч Ожигова не дает это сделать. Скажи мне, что ты видел.

-— Сними этот пакет с моей башки, и я расскажу.

-— Зачем тебе это?

-— Я хочу постареть на лицо урода, который мне несколько часов задает один и тот же вопрос.

Раздался короткий смешок, и, тщательно зажмурившись, я пытался привыкнуть к свету помещения в котором сидел.