Мы медленно плелись по заснеженным тропкам, и я не особо всматривалась в окружающий пейзаж – просто дышала свежей зимней прохладой да периодически выкуривала очередную сигарету. Людей по дороге вообще не попадалось – случайным прохожим на территории больницы взяться неоткуда, а все родственники, решившие навестить пациентов, давно разъехались по домам. Перед Новым годом из-за пробок транспорт ходит плохо, легче всего уехать в город утром и днем, поэтому вечерние посещения сейчас – случай редкий.

Тихо беседуя и обмениваясь своими соображениями касательно возможных мотивов преступления и злоумышленников, мы добрели до маленькой церквушки, которая в первый раз произвела на меня удручающее впечатление. Но сейчас, окутанная загадочным сумраком, она казалась какой-то нереальной и волшебной, точно сошла со страниц детской сказки. Никого в храме уже не было – окна не горели, и церковь казалась заброшенной и одинокой. Не доходя до ворот, мы повернули назад – и так уже гуляли около часа, пора было возвращаться.

Мельников пообещал мне приехать завтра утром, сразу после завтрака. Капельницы в выходные не ставили – об этом я узнала от Насти, поэтому попросила Андрея навестить меня в одиннадцать утра. Когда я снимала куртку, то увидела нового «постояльца» отделения – худощавого и какого-то жалкого мужичонку. Диагноз на нем был буквально написан крупными буквами – алкоголизм. Депрессией, суицидом или наркоманией тут явно не пахнет. Да, за какие-то считаные дни я научилась запросто разбираться, кто с какой болезнью здесь лежит.

– Дмитрий Будаев, пройдемте, – обратилась Наталья Сергеевна к новичку. Я сразу запомнила имя – итак, в наших рядах пополнение. Интересно только, случайное ли?

Вслед за Будаевым мы поднялись наверх, и Андрей попрощался со мной. Наталья Сергеевна закрыла за нами дверь, и я вновь оказалась в стенах отделения.

Остаток дня прошел по-больничному буднично и как-то скучно. Так как самое важное для меня – проникновение в кабинет врача и последующий взлом компьютера я назначила на ночь, заняться мне было нечем. Настя дремала у себя на койке, толстушка с оливье уставилась в экран телевизора. Никто ей не составил компанию, поэтому она с увлечением досматривала какую-то слезливую мелодраму. Похоже, девушка и дома привыкла коротать вечера за просмотром сериалов и сейчас была явно довольна, что никто не мешает предаваться любимому занятию. Я не стала лезть к ней с разговорами, все, что она могла знать интересного, я уже слышала. Я решила попробовать вздремнуть – что ни говори, человеческий организм, даже мой, нуждается в отдыхе. Я все-таки не машина какая, настроенная на круглосуточную работу.

Крайне недовольная воплем, созывающим всех на ужин, я с трудом разлепила глаза. А ведь так крепко заснула – было бы ради чего меня будить. Я бы еще подумала, давай нам повара что-нибудь вкусное, но ковыряться ложкой в очередной бурде, гордо именующейся пищей, мне совершенно не хотелось. Может, моего отсутствия не заметят, и я хотя бы досмотрю прерванный сон? Увы, бдительные санитарки внимательно проверяли все палаты, и меня грубо вытолкали в коридор.

За моим столиком теперь сидел не только дед, который в последнее время не горел желанием общаться, видимо, сказался его припадок, но и новенький Будаев. Настя тоже составила нам компанию. Девушка казалась даже веселой – наверно, радовалась, что сегодня дежурит не злобная Вера Ивановна, и запихивать в нее еду никто не будет. Сегодня в наших тарелках плескалось очередное художественное произведение кулинарного искусства, достойное палитры разве что Сальвадора Дали. Сие блюдо иначе как сюрреализмом не назовешь: это были странного вида макароны, почему-то залитые водой. Может, их пытались промыть и забыли слить жидкость? Мне даже стало интересно, я выловила одну макаронину и отправила ее в рот, о чем сразу же пожалела. Только присутствие соседей за столом помешало мне тут же выплюнуть скользкий комок несоленого теста – я проглотила его, как противное лекарство. Даже дед, и тот оставил половину тарелки, хотя он-то покорно жевал то, что дают. Зато Будаев – тот проявил истинный героизм: с аппетитом сжевал все содержимое своей миски и, похоже, остался вполне доволен ужином. Может, он – голодающий бомж, привыкший лазать по мусоркам в поисках объедков? Ага, а платно лечится, потому что случайно нашел в помойке чемоданчик, набитый «зелеными». Очень остроумно, ты, Таня, сегодня в ударе.

Настю, похоже, как и меня, изумила прожорливость новенького. Хитрая девчонка тут же сообразила, как использовать эту отличительную черту в своих целях, и, дождавшись, когда Будаев на сотую долю секунды оторвется от своей плошки, ловко вывалила ему свою порцию. Весьма довольная собой, Казакова понесла тарелку на пункт раздачи – вот смотрите, какая я молодец, все съела! – а Будаев, не выразив ни малейшего недовольства или, на худой конец, удивления, умял и Настину порцию. Я развеселилась и, пока никто не видел, свалила прожорливому алкоголику и свои макароны. Интересно, он когда-нибудь наестся? – думала я, наблюдая, как новенький доедает последние кусочки третьей порции. Вид у него при этом оставался голодный – как будто он ничего не ел. Гм, может, у него глисты?

Я попросила из своего пакета бутылку кефира и поужинала кисломолочным напитком. Свеклу с огурцами, естественно, оставила – ночью мне будет весело и без экспериментов с желудком. Угостила кефиром Настю – та отпила глоток и вернула бутылку мне. Похоже, девчонка святым духом питается – если никто в нее пищу не заталкивает.

Свободное после ужина время я снова потратила на сон, надеясь, что после такого отдыха смогу совершать новые подвиги в лучших традициях детективов о Шерлоке Холмсе. И, когда нас снова согнали на прием снотворных, поняла, что наконец-то выспалась – можно со спокойной совестью вести очередное ночное расследование.

Я очень надеялась, что Наталья Сергеевна окажется не фанатичной приверженкой врачебного дела наподобие Елены Владимировны, и хотя бы часть нынешней ночи потратит на сон. Пока в отделении царило всеобщее оживление. Точнее, больные-то заснули, а вот санитарки сидели за столом в коридоре, лузгали семечки и даже не пытались приглушить свой оживленный разговор. Я даже смогла различить обрывки фраз, но тут же потеряла к ним всякий интерес. А что еще можно ожидать за два дня до всеобщего праздника? Конечно же оливье-курица с яблоками, подарки-шоколадки и где купить шампанское по старой цене, все опять подорожало. Остается только посочувствовать людям, живущим столь скучной, обыденной жизнью.

Хлопнула дверь – то ли кабинета старшей, то ли туалета, кто-то куда-то прошел. Из мужской палаты доносился бравый храп – может, новенький, переевший макарон, издает столь громкие звуки? Я в который раз за этот вечер посмотрела на часы – маленькая стрелка, точно помирающий лебедь, едва подползала к цифре 10. Быстрее бы уж текло это нерасторопное время!

Свет в нашей палате не горел, и даже почитать книгу я не могла. В коридор тоже не выйдешь – сразу подумают, что у меня бессонница, и угостят еще одной таблеткой, которую снова придется выплевывать. На всякий случай я снабдила Андрюху и парой своих пилюль – ради интереса, чем они меня хотят накормить. Может, тоже наркота какая, вдруг тут собрались маньяки, которые отправляют на тот свет всех подряд?