После продолжительного перерыва и нескольких стаканов холодной воды головная боль ослабевает, но я все еще не сплю, лежа в чересчур розовой кровати своей матери, и рассеянно тереблю края вязаной подушки. Я продолжаю думать об Элли, о других подменышах, о сделке, которую я заключила. Мысли не дают мне покоя, и я не в силах разложить их по полочкам. Наблюдаю, как темнеет двор, слушаю, как затихает Лощина – не то чтобы она была шумной, – и больше не могу оставаться лежать. Я перекидываю ноги через край кровати и как можно тише пробираюсь в коридор.

Приглушенные светом светильников темно-зеленые стены становятся темнее. Света достаточно, чтобы продолжить свой путь, но не настолько, чтобы разглядеть картины в позолоченных рамах. Но мне хватает и этого, потому что сейчас я не в состоянии стоять на месте, изучая каждый образ по отдельности.

Я ступаю по деревянному полу, стараясь, чтобы мои шаги оставались бесшумными, пока распутываю клубок своих мыслей. Я скучаю по Элли, скучаю так сильно, что у меня сводит зубы. Но в основном я переживаю о том, что с ней происходит. Как долго это будет продолжаться? Останется ли она моей Элли, когда ее отпустят?

И я думаю не только об Элли. Солиэль принадлежат и другие подменыши – другие люди, у которых нет семьи полукровок, готовых заключить ради них сделку. Я не могу избавиться от мысли, что условия сделки с королевой Света окажутся не в мою пользу. Могла ли я просить вернуть других подменышей? Что бы случилось, если бы я действительно заключила с ней такую сделку? Меня терзают смутные сомнения, что я смогу решить эту проблему, будучи Темной королевой. Я понятия не имею, как устроена внутренняя политика Дворов.

Но от возможностей, которые могут открыться передо мной, от того, к чему я должна стремиться, у меня зудит кожа. Я ускоряю шаг, то и дело сворачивая за угол. Почему Солиэль так стремится усадить меня на трон? Зачем она украла Элли, чтобы потом с такой легкостью отпустить ее назад? Я помню, что она считает гоблина недостойным трона. Но они даже не отличаются друг от друга, если только я ничего не упустила.

И почему Гейдж так охотно готов отказаться от своего трона? У меня так много вопросов и ни одного подходящего ответа. Из-за этого, а также потому, что уже несколько дней торчу в этом доме, напряжение не покидает мое тело. А еще, кажется, я окончательно заблудилась, осматривая зал, в котором оказалась.

Я хмыкаю, понимая, что не могу винить в этом дом. Я возвращаюсь к лестнице, надеясь, что нахожусь хотя бы на один этаж ниже своей комнаты. Но, когда подхожу к концу коридора, я замечаю полоску света под дверью.

Я протягиваю руку, чтобы постучать, даже не успев обдумать эту мысль. Но, когда узор теней движется к двери, во мне просыпается мгновенная паника, что передо мной сейчас предстанет Боуэн и мне придется играть в какую-то фейри-версию игры «Постучи и беги».

Я чувствую облегчение, увидев лицо Ислы в дверном проеме. Ее волосы в кои-то веки распущены, мерцающей синеватой волной перекинуты на одно обнаженное плечо. Доспехи тоже отсутствуют, и ее почти невозможно узнать в простой майке и легинсах. Она хмурится, на ее лице мелькает растерянность.

– Миледи Фэй?

Смущение приливает к моим щекам, когда я понимаю, что пришла к ней посреди ночи и как это выглядит со стороны.

– Я заблудилась, – шепчу я и вздрагиваю. – Меня мучила клаустрофобия, и я потеряла над собой контроль.

Выражение ее лица меняется, смягчается.

– Внутренний двор? – спрашивает она, указывая на сад, находящийся неподалеку от моих покоев.

Я натянуто улыбаюсь ей.

– Он тоже окружен стенами.

Она кивает, затем быстро моргает, словно пытается о чем-то вспомнить. Она дарит мне быструю, заговорщическую улыбку и присоединяется ко мне в коридоре.

– Пойдемте, – говорит она, потянув меня за руку. От этого прикосновения у меня покалывает кожу, и я следую за ней вверх по лестнице.

Лестница заканчивается небольшой площадкой на последнем этаже. По размерам это помещение меньше, чем моя спальня дома. Между большими, встроенными оконными рамами находятся французские двери. Исла вновь усмехается, отворяя их, и передо мной предстает небольшой балкон с видом на высокие шпили на крыше и верхушки деревьев в лесу.

Теплый летний ветерок проникает внутрь, развевая волосы Ислы. Она прикрывает глаза, наслаждаясь им, а затем выходит на балкон. Мне хватает и этого приглашения. Я встаю рядом с ней, прислонившись бедром к перилам с другой стороны, чтобы не стеснять ее в маленьком пространстве. От неба нас отделяет лишь скрупулезно отлитые завитки из железа. На безоблачном небе ярко сияют звезды, а лес наполнен тихими звуками умиротворяющей природы – стрекот сверчков, шелест ветра по листьям и ветвям, редкие призывы и отклики сов. Я делаю глубокий, протяжный вдох.

– Где мы? – спрашиваю. Клянусь, я чувствую запах соленого океана даже отсюда.

Мягкая улыбка Ислы практически освещает меня.

– Думаю, это своего рода дань уважения вдовьей прогулке. – Она слегла наклоняется, перегнувшись через край. – С земли его не видно.

– Великолепно, – говорю я. Здесь и правда красиво, хотя пребывание вне стен не приносит успокоения моим мыслям. Вздох, вырвавшийся из меня, свидетельствует об этом.

Она ласково опускает руку на мое плечо.

– В чем дело?

Я хлопаю глазами, удивленная прикосновением, но ничуть не огорченная им. Днем она держится от меня на расстоянии, и я даже думаю, что она сдерживается из-за своего положения. Возможно, из-за отсутствия доспехов некоторые установленные ею границы стираются.

Она отдергивает руку, и я слегка качаю головой; щеки горят, пока я пытаюсь вспомнить вопрос.

– Ох. Я просто думала… – Я почти рассказываю ей о своих переживаниях за Элли и других подменышах, ради которых я должна сражаться, но это кажется слишком личным, чтобы позволить себе говорить об этом. Мне себе-то трудно признаться, не говоря уже о ком-то постороннем. Я прочищаю горло. – Не понимаю, почему Солиэль хочет видеть меня на троне. В этом нет никакого смысла.

Ее лицо омрачается.

– Вы просто не знаете Солиэль. Она считает всех, кто не является сидхе, низшими существами. Тот факт, что Гейдж занимает трон, действует ей на нервы. Я удивлена, что она еще не попыталась свергнуть его. Хотя, если бы она это сделала, столкнулась бы с последствиями со стороны старейшин.

– Зачем ей нужен Неблагой Двор? Она же его терпеть не может.

Исла кивает, вглядываясь в деревья, словно в них спрятан секретный ключ, с помощью которого мы сможем понять мотивы королевы Света.

– Чтобы переделать его по своему образу и подобию, я полагаю. Возможно, ради власти. Контроля над территориями. – Она пожимает плечами. – Нечто в таком духе.

Я мысленно прокручиваю ее слова. Мне чего-то не хватает, как будто я упускаю какой-то фрагмент, но Исла знает этот мир лучше. Я пожимаю плечами.