– Лебедь, да? – Он облизывает пальцы, опуская разделанное мясо на свою тарелку, и тянется за порцией картофеля слева от себя. – По какому случаю?

Лицо Гейджа ничего не выражает, пока он наполняет свою тарелку, игнорируя лебедя.

– Не так часто вы остаетесь на ужин, лорд Боуэн. Я подумал, мы отпразднуем это событие. – Гейдж бросает взгляд на меня и вздергивает подбородок, показывая, чтобы я наполнила тарелку.

Гном смеется, и несколько непрожеванных кусочков пищи застревают в его бороде.

– Драконье дерьмо, – грубо выдает он. – Ты меня умасливаешь.

Темный король не отрицает обвинения, но его губы изгибаются в невеселой улыбке.

– Может быть, и так.

Боуэн молчит, продолжая громко жевать. Я пробую кусочек, и мои пальцы на ногах поджимаются. Я, не торопясь, откусываю небольшие кусочки, повторяя за Ислой, но это требует определенных усилий. Еда невероятно вкусная. Слава богу. Я чувствую на себе взгляды, но стараюсь не опускать подбородок, чтобы не видеть лишний раз запеченного лебедя. Тишина за столом становится неловкой, но Гейдж не вмешивается.

– Ты, девочка, – начинает Боуэн. Я поднимаю глаза и вижу, как он тычет в меня обгрызенным крылом. Желудок сжимается. – Что в тебе такого особенного? – В его взгляде чувствуется твердость.

– Прошу прощения?

Исла скованно и неловко шевелится рядом со мной.

Боуэн указывает на Гейджа, все еще сжимая в руке кость от крыла, и откусывает еще один кусок мяса.

– С чего бы этому дураку королю помогать тебе уводить корону из-под его носа, а? Ты можешь объяснить мне это? – Он возвращается к еде, но наблюдает за мной, ожидая ответа.

– Может, он устал от общения с вами, – огрызаюсь я. Исла едва слышно вздыхает, но Гейдж остается спокойным. Мы с Боуэном не отрываем взгляды друг от друга. Гном перестает жевать, приоткрыв рот.

Он вдруг смеется. Настоящим, глубоким смехом, отзывающимся в животе. Хлопает ладонью по столу, оставляя жирные отпечатки, и поворачивается к Гейджу, ухмыляясь, словно подвыпивший глупец.

– В ней есть что-то от Колума! – кричит он, ухмыляясь. Он снова поворачивается ко мне, и его взгляд уже не такой суровый, но по-прежнему напряженный. – И держу пари, немного от Эммалин тоже, – говорит он Гейджу. Он знал моих родителей. Мне следовало понять это раньше, но я решаю подумать об этом позже.

Гейдж отставляет тарелку, отказываясь продолжить ужин. Он наклоняется к низкорослому мужчине.

– Ты чувствуешь ее потенциал, Боуэн. Я знаю, что чувствуешь. Подумай, чем она может быть полезна Двору.

Боуэн изучает меня, почесывая подбородок под бородой.

– Тебе придется заплатить. Пробужденная магия – это не пустяки. – Его взгляд скользит по Гейджу, и он добавляет: – Как и корона.

Гейдж напрягается.

– Это малая цена за магию, Боуэн, а с короной я разберусь сам.

Он должен понимать, чем обернется для него потеря положения при дворе. Не могу представить, чтобы король, лишенный титула, захотел остаться здесь.

Гном так широко улыбается, что я замечаю его зубы, даже спрятанные за бородой.

– За все можно заплатить, король Гоблинов.

Рука Гейджа сжимает столовый нож, который он снова берет в руку.

– Будь осторожнее, гном.

Боуэн усмехается.

– Я все устрою. Но тебе лучше позаботиться об остальном.

Гейдж откидывается в кресле.

– Все уже готово.

Я с отвращением отталкиваюсь от стола и встаю.

– Если вы собираетесь обсуждать меня, будто меня здесь нет, то я лучше покину вас.

Смех Боуэна преследует меня в коридоре.

– Стойте, стойте, стойте, – шипит Исла, с трудом поспевая за мной, когда я поворачиваю за угол к лестнице.

– Что? – устало спрашиваю я. – Поверь мне, я знаю, что подобное поведение с моей стороны не слишком дипломатично, но, черт, он был так мерзок.

Настороженное лицо Ислы преображается, когда она заходится смехом.

Я в удивлении смотрю на нее. Кажется, у нее истерика.

Она делает глубокий, отрезвляющий вдох, успокаиваясь.

– Простите, – говорит она, вытирая слезы, выступившие в уголках глаз. – Но вы ему понравились. Никогда в жизни не видела, чтобы это существо испытывало к кому-то симпатию.

Я провожу пальцем по краю уха – привычка, появившаяся у меня в последнее время.

– Он, вероятно, не рассчитывал, что кто-то будет таким же сварливым, как он.

Исла снова смеется. Мне нравится ее звонкий смех и то, как она прикрывает глаза, словно ничто не может ее потревожить. Надеюсь, она сможет и меня научить этому.

Следующим утром Исла сидит передо мной, ее скрещенные колени на расстоянии шепота от моих собственных, и я чувствую тепло, исходящее от нее. Последние тридцать минут она заставляла меня сконцентрироваться на дыхании, расслабиться и почувствовать, как мир движется вокруг меня.

Но нетерпеливость заставляет меня дергаться. Мне нужно научиться призывать свою магию, и я не думаю, что вдохи через нос и выдохи через рот помогут в этом.

Заметив это, она бросает на меня хмурый взгляд и протягивает свою изящную голубую руку ладонью вверх. На ней не видно даже мозолей от фехтования, хотя я уверена, что она заработала их во время долгих тренировок. Она призывает светящийся шар, который парит над ее кожей.

– Чтобы воспользоваться ей, нужно представить, на что она похожа. Охватить ее, – говорит она мне. – Ты поймешь, только когда обнаружишь.

Я пытаюсь вникнуть в ее слова.

– И на что это похоже? Что я должна искать?

Она прикусывает губу, и слова тяжело ей даются.

– Это похоже… на магию.

Я пыхчу и подаюсь назад.

Она жестом пресекает мое раздражение.

– Терпение. Трудно подобрать слова, чтобы описать нечто, с чем ты знакома дольше, чем со своим собственным именем. Но когда ты наконец дотягиваешься, чувствуешь магию так же, как и она ощущает тебя. – Она закрывает глаза и пальцем касается своей груди. – Словно теплый солнечный свет, полевые цветы и первый взмах меча. – Исла открывает глаза. – На что это похоже для вас?

Ох. Ох.

– Как небольшое волшебство, как вещи, которые наполняют жизнь сказкой? – Кажется, я начинаю понимать, о чем она говорит. Что мне кажется магией? – Мм, – мешкаю я, чувствуя себя крайне глупо. – Кофе? – говорю я, и смущенный смех вырывается наружу. Она молчит, по-прежнему сосредоточенно смотрит на меня. Я провожу рукой по лицу и прикрываю глаза. – Ладно-ладно. Будто чашка горячего кофе во время прогулок в прохладную погоду. – Пытаюсь представить себе эту картину, выстраивая образы в своем сознании слой за слоем. Я понятия не имею, правильно ли делаю. – Подобно книгам, которые придают сил. Как гроза. – Я останавливаюсь, подыскивая нужные слова и мысленно представляя все остальное, моменты, имеющие значение для меня. Небольшая библиотека романтических историй Грэн, изрядно потрепанных и горячо любимых. Настырное желание Элли увидеть, как шторм обрушивается на волны, и восхищение на лице, с которым она за этим наблюдает. – Как чашка чая с травами, с которыми меня знакомила Эмма… прежде. Как истории, услышанные от нее в детстве. Как то, сколько эти истории значили для меня – значили для меня все.