– Какая же ты зануда! – воскликнула Карлотта, пружинисто спрыгивая на землю.

Она помогла Сэди подняться и убедилась, что подруга ничего себе не повредила.

– Послушай, мы так будем добираться целую вечность. Придётся идти пешком всю дорогу и ещё вести лошадь. Мы придём, когда уже рассветёт!

– Интересно, что подумают девочки? – сказала Сэди, прихрамывая рядом с Карлоттой. – Они там, наверное, гадают и гадают, что с нами случилось.

Действительно, остальные девочки и гадали, и волновались до изнеможения. В конце концов они вернулись в школу и разбудили остальных в комнате близняшек. После этого девочки уже вместе обсудили ночные события и долго совещались, будить ли мисс Теобальд. Наконец Хилари решительно заявила, что пора будить. Карлотта и Сэди так и не вернулись, а Пруденс истерически рыдала. Она была до смерти перепугана тем, что из-за её выходки начались такие серьёзные неприятности.

– Уже светает, – сказала Пат, глядя в окно. На горизонте разливалась широкая светло-серебристая полоса. – Через полчаса солнце взойдёт. Пожалуйста, давайте скажем мисс Теобальд сейчас. Мы больше не можем ждать Карлотту.

И вся компания отправилась будить мисс Теобальд. Директриса с возрастающей тревогой выслушала их странный, сбивчивый рассказ и уже потянулась к телефону, чтобы связаться с полицией, как вдруг Пат радостно вскрикнула:

– Смотрите! Смотрите, мисс Теобальд! Карлотта возвращается! И Сэди с ней! Ну Карлотта, молоток!

Да, это была Карлотта, а за ней хромала Сэди. Они отвели лошадь на её место и теперь брели к школе в лучах восходящего солнца. Им пришлось пройти длинный путь, и они очень устали.

Мисс Теобальд, ошеломлённая удивительной историей, мгновенно напоила девочек у себя в комнате горячим какао с печеньем. Затем, к величайшему негодованию Карлотты, директриса отвела их в изолятор, разбудила экономку и велела уложить в постели, чтобы они выспались в тишине и покое.

– Но мисс Теобальд… – начала было Карлотта.

Но её никто не слушал, и всего через несколько минут и она, и Сэди уже лежали в уютных кроватях и крепко спали.

– Если бы я отпустила их в свои комнаты, они проболтали бы до самого подъёма, – сказала мисс Теобальд остальным девочкам. – Так, вы тоже живо отправляйтесь в кровати, а принимать решения будем утром. Честное слово, мне кажется, что я всё ещё сплю и вижу сон!

Но это был не сон. И утром необходимо было, как выразилась сама мисс Теобальд, принять какие-то решения.

Было решено, что всё же следует сообщить полиции, но постараться сохранить происшествие в тайне. Карлотта с удовольствием дала показания восхищённым полицейским. И Пруденс тоже допросили, но уже без всякого восхищения. Она была перепугана до смерти. Много раз в своей жизни Пруденс лгала и делала гадости и каждый раз уходила от ответственности. Но на этот раз увильнуть не удалось.

– Я хочу домой! – всхлипывая, сказала Пруденс директрисе. – Я плохо себя чувствую. Отпустите меня домой!

– Нет, – ответила ей мисс Теобальд. – Ты пытаешься уйти от неприятностей, которые сама и начала. Поэтому останешься здесь и ответишь за свой поступок, как бы тяжело и неприятно это ни было. Если же ты откажешься это делать, мне придётся сообщить обо всём твоим родителям. Надеюсь, это будет тебе уроком. И конечно, ты не останешься в школе Сент-Клэр после окончания четверти. Тебе уже не удастся наладить отношения с одноклассницами. Но ты получишь очень горький и болезненный урок в последние дни четверти, и я очень надеюсь, Пруденс, что он пойдёт тебе на пользу. К сожалению, некоторые вещи ты способна понять только после наказания.

Пришлось написать матери Сэди о похищении, и она примчалась, страшно возбуждённая, за две недели до окончания четверти. Она хотела забрать Сэди немедленно, но мисс Теобальд отговорила её.

– Уверяю вас, ничего подобного у нас больше не повторится, – сказала директриса. – Конечно, если вы очень хотите, можете забрать дочь в самом конце четверти. Возможно, вы увезёте её в Америку. Сэди ведёт себя слишком по-взрослому для Сент-Клэра, миссис Грин. Вот если бы вы оставили её у нас ещё на четверть-другую, она могла бы встряхнуться немного и стать обычной школьницей. Я буду только рада, если Сэди останется. Но, может быть, вы не хотите, чтобы она стала обычной школьницей?

Мисс Теобальд оказалась права. Миссис Грин вела себя очень глупо, совсем как Элисон или даже ещё глупее! В жизни её интересовали только наряды и развлечения – и её бесценная дочка Сэди.

Миссис Грин поглядела на других учениц Сент-Клэра – с косичками и короткими стрижками, веснушчатых, хорошеньких и не очень.

– Вы уж на меня не обижайтесь, мисс Теобальд, – сказала она, – но мне не хотелось бы, чтобы Сэди стала похожа на этих девочек. Моя Сэди хорошенькая и миленькая. Но я не назвала бы миленькой ни одну из этих девочек. А вы?

– Нет, – с улыбкой покачала головой мисс Теобальд. – Мы не учим их быть миленькими, миссис Грин. Мы учим их быть независимыми, ответственными, добрыми и умными. Но быть миленькими мы не учим.

– Что ж, я, пожалуй, оставлю Сэди у вас до конца четверти, – немного подумав, сказала миссис Грин. – А сама поживу в гостинице в соседнем городке, чтобы присматривать за ней. Похоже, она подружилась с такой миловидной девочкой по имени Элисон. Так что до конца четверти пусть остаётся. А потом мы вернёмся в Америку. Возможно, Элисон захочет поехать с нами. Она здесь самая хорошенькая.

Мисс Теобальд отметила про себя, что надо будет обязательно позвонить маме Элисон и предупредить её, чтобы она не отпускала дочку в Америку вместе с Сэди. В этой четверти директриса была не очень довольна Элисон. Девочка была способна на гораздо большее, чем показала в эти два-три месяца, и мисс Теобальд не хотела, чтобы её окончательно испортили.

Вот так и получилось, что Сэди и Пруденс доучились в школе Сент-Клэр до конца четверти. Сэди была очень рада этому, а Пруденс, наоборот, злилась и страдала. Ей было очень тяжело с утра до вечера находиться среди враждебно настроенных одноклассниц. Впервые в жизни она получила то наказание, которое заслужила.

Четверть быстро подходила к концу. Были соревнования по теннису и по плаванию и другие спортивные игры. Были, увы, экзамены! Каждый день приносил с собой кучу дел и занятий. Ученицы были довольны жизнью – все, кроме Пруденс, но никто не сочувствовал ябеде и врушке, даже Пэм. Девочки не знали, что Пруденс не вернётся в школу в следующей четверти, а она сама никому об этом не рассказывала.

Пэм проболела около двух недель, и мисс Теобальд пришла к выводу, что причиной болезни стало то, что она слишком много работала и, кроме того, чувствовала себя несчастной. Карлотта рассказала директрисе о том, как Пэм подружилась с Пруденс и как потом жалела об этом.