Линнет пришлось повторить вопрос дважды, прежде чем его смысл дошел до меня.

– А где телевизор?

– Секунду.

– Ничего не понимаю. В ремонт, что ли, отнес? Он же новый почти.

– Я его продал, дочь степей, – ответил я, не прекращая печатать.

– Нет, серьезно. Где телевизор? – Линнет вошла на кухню, где, по обыкновению, я работал, и поставила пакет с продуктами на стол. – Сломался?

– Что ему будет? Плазме и полгода нет. Говорю же, продал.

Мне важно дойти до конца абзаца, не потерять мысль, не сбиться с ритма, с интонации, удержать стиль конкретного отрывка, эмоционально важного для книги. Последнее предложение. Открытое? Многоточие поставить? Да, пожалуй, тут можно, тут оно к месту…

– Серьезно?

Я сдвинул монитор на край стола, убрал мышь и клавиатуру на старый жужжащий системный блок под кухонным столом и, улыбнувшись как можно нежнее, взял ладони жены в свои.

– Да. Но это временно. Очень скоро я закончу роман и устроюсь на работу. Любую. Тогда мне уже не нужно будет торопиться. Редактура – вещь унылая и монотонная. Особого настроения для нее не требуется. А телевизор… ну, вспомни, сколько раз мы его включали с момента покупки?

– Да, но-о, – неуверенно протянула Линнет, – мы же еще не выплатили до конца рассрочку…

– Черт с ней, с рассрочкой. Как только я закончу писать, мы оформим новую. Глупо, конечно, вносить два платежа за одну вещь, но зато сейчас у нас есть деньги, и их хватит минимум на месяц. Плюс то, что приносишь ты.

– А сын?

– Ну, посмотрит пока мультики на твоем ноутбуке, ничего страшного.

«Боже мой, – мелькнуло у меня тогда в голове, – это слова наркомана. Объяснения законченного картежника».

Линнет устало улыбнулась и поцеловала меня в лоб:

– Ладно. Ужинать будем? Ты есть хочешь?

Я разместил перед собой клавиатуру и ответил, что есть не хочу, могу посидеть за компанию, поговорить о том о сем. А ужин я приготовил. Овощной салат и курицу с грибами запек в духовке. На десерт – шарлотка. Готовить я люблю. И умею. Я использую этот навык тогда, когда в сюжете образуются какие-либо дыры и нужно придумать, как их залатать. Сегодня дыр набралось больше обычного. Хватило и на шарлотку.

– М-м, вкуснятина, – послышался голос жены из ванной, – сейчас накрою.

– Я сам накрою. Переодевайся и зови Тревора.

Линнет выглянула из ванной комнаты. Левая ее бровь приподнялась вверх, как всегда, когда она чему-то сильно удивлялась.

– Ну зови, зови, – я подмигнул ей. – Курицу желательно есть, пока она горячая, не разогревая повторно.

За ужином Тревор спросил меня, скоро ли привезут новый телевизор, а Линнет поинтересовалась, спал ли я днем хоть немного. Ведь ночью, насколько она помнила, я так и не ложился. Я обоим ответил «да».

Сыну я ответил честно. Новенькая плазма действительно появится у нас через несколько недель после этого ужина. Я устроюсь чернорабочим на стройку неподалеку от нашего дома и на следующее же утро оформлю покупку в рассрочку. Плюс одна выплата к огромному списку выплат. Не страшно. Все так живут.

Сыну я ответил честно.

* * *

«Если бы ты смог задать вопрос президенту, что бы ты спросил?» – «Ох, ты знаешь, я, к стыду своему, крайне аполитичен. Я сторонник критического мышления. Слепо поддаваться тренду мне не хочется, а глубоких знаний в области политики у меня нет. Однако я сформулировал ряд тезисов, которые можно трактовать с позиции политической позиции…»

«С позиции позиции. Идиот».

«Кровь должна обновляться. Если этого не происходит, организм погибает. То же и с государством…»

Я захожу в маленькую кофейню, заказываю капучино на двойном эспрессо, как обычно. Ральф, бариста, не задает мне вопросов: он знает, как сварить мне напиток. Улыбнувшись, он протягивает руку для приветствия.

– Доброе утро.

– Доброе, Ральф.

Ральф хмыкает и запускает кофемашину…

«Ты – один из самых популярных авторов как минимум в нашей стране. Ты… Давай так: миллион – есть?» – «Ха, есть. Но нужно сказать, что заработал я его не только с книг. Писатель в нынешнее время питается еще и подножным кормом. Я пишу сценарии…» – «К фильмам?» – «Не только. Вот сейчас, например, я заканчиваю сценарий для игры. Есть такие простенькие с технической точки зрения игры, они называются интерактивные новеллы…»

Сзади меня, за одним из столиков, – группа молодых людей. Подростки. Два парня и две девушки. Я их всех знаю. Они живут в домах по соседству со мной. Короткие, с трудом сдерживаемые смешки долетают до меня. Подростки перешептываются. Я слышу их весёлое бормотание.

– Здравствуйте, мистер Блисдейл, – обращается один из них ко мне.

Кто-то из компании цыкает на него, а потом – хохот на все кафе.

«А как ты сам оцениваешь экранизацию? Вот если честно, по-моему – муть. Я, когда его смотрел, думал: «Блин! Они умудрились засрать даже те моменты из романа, которые, казалось, невозможно было испортить…» – «Слушай, я тебе честно скажу, это был последний раз, когда я согласился отдать роман под фильм, не участвуя в нем как сценарист. Но в целом я думал, будет хуже…»

Уже у дома я вспоминаю, что нужно было купить молоко и зеленый чай. И на всякий случай еще пачку сигарет: ночь длинная, работы много. Проклятый эпилог никак не хочет собрать всю книгу воедино.

«Твои, скажем так, собратья по перу, не буду называть имен, говорят про тебя, цитирую: «Блисдейл, прости господи, – явление временное и очень быстро забывающееся. Впрочем, не удивлюсь, если следующий его роман также сумеет занять высокие позиции в литературных чартах. Среднестатистический читатель сегодня – это человек с плохим литературным вкусом, потребитель фастфуда. И Блисдейл, надо отдать ему должное, прекрасный повар, умеющий делать гамбургеры. Согласен ты сам с такой оценкой своего творчества?» – «Видишь ли, мне, в отличие от автора этих строк, достает ума не делить литературу на высокую и низкую. И уж тем более я никогда не стал бы оскорблять тех, кто обеспечивает тебя хлебом, – читателя. Литература, как и еда, если уж мы сравниваем их между собой, бывает качественной и некачественной. Гамбургеры – гениальная кулинарная находка, завоевавшая любовь во всем мире. Дешевые, чертовски вкусные, доступные, они выручают миллионы людей, экономя их время и деньги. Так что не стоит принижать роль гамбургеров в современном обществе…»

Терминал для безналичного расчета издает противный писк. Мерзкий, громкий звук, чтобы все вокруг узнали – у этого парня закончились деньги на карте.

Странно. Зарплату должны были перечислить еще утром. Нужно подключить пуш-уведомления. Тогда не придётся стоять перед кассиром в идиотском недоумении.

Я расплачиваюсь второй, кредитной, картой и