дома вещи и помчался к знакомым за палаткой — ему надо было успеть собраться на вечерний поезд.

На вокзале его ждали Люба и Галина.

— Моя лучшая подруга, — так её представила Люба.

Они тут же вручили ему огромный рюкзак с едой, который привезли на такси. В нём было всё необходимое, закупленное строго по списку. Список Люба составляла сама, так как доверить это другим она не решалась. Часть продуктов уже была в Пицунде вместе с приехавшими туда двумя днями раньше. Компания отдыхающих была разнообразная: она состояла из знакомых Любы и знакомых её знакомых. Люба не уехала с ними раньше, потому что ждала Ивана, Галине же она сказала, что ждёт субботы. Кроме того, на месте к ним потом присоединились двое из Грузии, познакомившиеся с кем-то из компании года два назад — неизвестно, как и где.

Место, куда им предстояло добраться, было Первым, или Монашеским, ущельем, располагавшемся рядом с реликтовой сосновой рощей. Идти с грузом пришлось частично по прибрежным камням, но на середине пути их встретили уже ожидавшие их.

Всё доступное место в ущелье было заполнено десятками палаток, в том числе семейными парами с детьми. Шум никогда не стихал. Иван ни с кем, кроме Любы, знаком не был. Он не играл на гитаре, не пел и в большой незнакомой компании не мог не потеряться. На работе к его причудам, нестандартному поведению и непредсказуемым реакциям привыкали долго — чтобы оценить его правильно, потребовался год. Здесь же за неделю его понять никто не мог и не стремился. Он выглядел спокойным молчаливым субъектом, почти единолично следящим за костром и ходящим за дровами и водой.

Один день был похож на другой: приготовление еды, бесконечное купание, а вечером — смех, шутки, рассказы и гитара у костра. Днём Иван ходил по окрестностям. Но если Карадаг представлял собой преимущественно голые скалы, то здесь это были предгорья — огромные холмы, поросшие лесом. Ходил один: Люба постоянно была с Галиной, а других желающих не нашлось.

В один из вечеров рассказчиком выступал Малхаз. У него была редчайшая в Грузии, как он сам утверждал, фамилия. Её носил какой-то монах и он, единственный наследник древнего рода. Так как монах детей иметь не может, а он, Малхаз, жениться не собирается, то его род прекратится. Он рассказал совместно с товарищем, который больше поддакивал, чем говорил, несколько историй. Ивана особенно удивила одна, как Малхаз в составе группы проходил по какому-то таинственному маршруту Кавказа и они никак не могли найти дорогу домой, потому что неведомые тёмные силы заставляли их несколько дней кружить по кругу.

Когда он с товарищем ушёл, в ответ на впечатление Галины кто-то сказал:

— Да болтун. Насочинял чего-то. Я эти, одни и те же, истории от него уже третий год подряд слышу.

Иван ничего не рассказывал, чем ещё более утвердил остальных в своей невзрачности. Главное же, что произошло в этой поездке, — он обидел Любу, сам того не желая. Случилось это на седьмой день, он страшно переживал и совсем замкнулся. Самое обидное было то, что он дважды повторил свою бестактность и ошибку. Он искал причины своей ошибки и нашёл их в далёком прошлом.

Лет за пять до этого он, будучи студентом, ездил из Сокольников до Университета по красной ветке со случайным знакомым с факультета биологии. Его звали Паша. Отношения были добрые, но всё-таки до поры напряжённо-деликатные. Оставалась какая-то тонкая ледяная корочка. Она непременно исчезает, если выпить по какому-нибудь случаю, но они не пили. В очередной поездке Иван читал книгу, а Павел приставал к нему с разными глупыми вопросами и отвлекал. И тогда у Ивана случайно, интуитивно сорвалось с языка:

— Пашка, надоел ты мне, отвали.

Удивительно, но вдруг льдинка растаяла и Пашка заулыбался. После этого они стали друзьями. Иван потом долго думал над этим парадоксом: он сказал грубость, а она их сблизила. Он назвал его не Паша, а запанибратски — «Пашка». И это не вызвало какого-либо отторжения.

И вот теперь Иван, совершенно не желая обидеть, тем более Любу, которую безмерно уважал, ещё в поезде назвал её Любкой. Более всего его удручало то, что он тогда не соотнёс исказившееся на секунду лицо Любы со своими словами. На седьмой день в разговоре у костра он снова повторил свою ошибку. Обсуждая обеденное меню, он небрежно бросил хамские слова:

— Ну и что? Скормим уху Любке — она любит рыбу.

Люба на сей раз не стала сдерживаться, накричала на него и сказала, чтобы он не смел больше называть её так. Вот так нелепо были перечёркнуты их прежде добрые и очень уважительные отношения. Спустя несколько дней обида сгладилась, а может быть, просто глубоко спряталась в душе Любы.

Последние два дня непрерывно лил дождь, пришлось сидеть в палатках, сварить что-то на костре было невозможно. С утра в день отъезда они не выдержали и ушли, чтобы день провести в Гаграх и отдохнуть от дождя перед вечерним поездом. На обратный путь их было четверо: к ним добавился Сергей. Они полакомились горячим в ресторане, но до поезда было ещё долго.

Сергей с девушками собрался в кино, а Иван решил пройтись по магазинам: ему нужна была зубная паста, да и кино это он уже смотрел. Однако, когда девушки покупали билеты, а они с Сергеем стояли недалеко, он обратил внимание на двух непонравившихся ему субъектов, которые перешёптывались и сверлили взглядами девушек. Люба и Галина отошли от кассы, а Иван слышал, как они взяли билеты на соседние места. Он забеспокоился, а потом подумал: «Ладно, Сергей разберётся».

До сеанса было ещё более часа. Они расстались. Каково же было удивление Ивана, когда в городе он встретил Сергея.

— Ты куда?

— Я вспомнил, что мне нужно срочно позвонить в Москву. Вот ищу междугороднюю.

— А Люба с Галиной?

— А они в кино.

— А где твой билет? Давай мне.

И ничего не объясняя, скрылся за углом. Он успел к началу сеанса, но Галина была явно недовольна его возвращением. Во-первых: он прибежал вспотевший и сел не со стороны Любы, а рядом с ней — таким образом, чтобы быть между девушками и странными субъектами. Во-вторых: что это за мужик — скажет одно, а делает другое.

Обо всём этом лучшая подруга Любы не преминула сказать ей уже в Москве. Другие знакомые Любы также сочли Ивана странным субъектом.

Глава 58

12 сентября в пятницу Иван вышел на работу,