колхоз, и в отделе бы этого никто не заметил, то здесь без него ничего не могло происходить. И это ощущение своей нужности оправдывало тяжёлый, по своей сути, труд вожатого, когда целый день проходит в психологическом напряжении. Но для молодости эти нагрузки не страшны.

В конце июня, к удивлению Ивана, он получил письмо от Надежды, которого совсем не ожидал. Она писала, что находится в отпуске с подругой в Краснодарском крае в посёлке Архипо-Осиповка: «Делать здесь особо нечего, купаемся, загораем. Есть краеведческий музей с чучелами животных». В конце письма была нарисована смешная рожица с маленькими глазками, длинными усами и козлиной бородкой. Под рисунком была надпись: «Это — ты».

Иван в тот же день ночью написал ответ, рассказав про жизнь в лагере, что весьма трудно доходчиво передать человеку, незнакомому с ней. Письмо Нади его обрадовало, но больше удивило. В конце июля он послал ещё одно письмо, в котором ничего не писал, а просто вложил поздравительную открытку с вежливыми словами к её дню рождения. Поздравительную открытку он заготовил заранее, но сомневался: стоит ли беспокоить Надю напоминанием о себе; с получением от неё письма сомнения исчезли.

После окончания второй смены был один день отдыха, в который Иван позвонил Любе. Оказалось, всё плохо: Карадаг окончательно закрыли под заповедник, доступ в Карадагские бухты невозможен, а ехать ради городского пляжа и созерцания вершин только издали никто не хотел. Люба предложила поехать дней на 10 в ущелье вблизи Пицунды, но уже с другой группой. По словам сманивших её, место совершенно дикое, рядом с реликтовой сосновой рощей, жить в палатках, еда на костре. Они вместе погрустили об утерянном Карадаге, Иван согласился на Пицунду и уехал в лагерь.

20 августа Иван снова получил письмо от Нади. Она сообщала, что она на стройке, куда её послали на месяц, и вернётся она на работу не ранее 11 сентября. Она писала: «Познакомилась здесь с твоим тёзкой, Иваном. Он у нас — помощник бригадира, полный дурак. Всё бы ничего, но активный очень». Потом просила написать его о своих девочках: «Ты опять на первом отряде, опять в малиннике, они у тебя великовозрастные, как в прошлом году? Напиши мне о них». В конце письма в разделе «p.s.» она написала: «В своём ответе на моё первое письмо ты совсем ничего не сказал про твой портрет, мною нарисованный. Я поняла, что портрет тебе не понравился, поэтому больше рисовать не буду».

Второе письмо от Нади сильно взволновало его, он не сразу ответил, а думал весь день перед тем, как написать. Если первое письмо могло быть эмоциональным женским всплеском и случайностью, то что означало второе? Ему захотелось увидеть её, посмотреть в глаза, но билеты в Пицунду были уже куплены, а Надя раньше середины сентября на работе не появится. Он так и не смог ничего себе объяснить и просто написал ответ. Рассказывать о том, как он здесь живёт, не имело смысла, так как лето через неделю кончалось. В первых строках он сказал, что рад её письму, а потом написал о своих девочках.

Девочки были самые обыкновенные, им было по 16, они окончили 9-й класс, следующий год будет для них выпускной, а потом всё лето будет занято. Но для них эта лагерная смена была необыкновенной, потому что была в их жизни последней. Они многие годы ездили в этот лагерь и мечтали завершить свой последний лагерный сезон только в первом отряде.

Распределение детей в первый отряд для Ивана началось сразу после погрузки в автобус. До лагеря было два часа дороги, но две девушки сразу пристали к Ивану, чтобы он записал их себе в отряд. Это были Кадырова Ирина и Антонова Вера, он их прекрасно знал по прошлому году, когда они были у Шурика во втором отряде. Знал он их лично, потому что за месяц в одном корпусе они примелькались ему, и знал понаслышке от Шурика об их прошлогодних выкрутасах.

Брать этих двоих он не хотел, но они обещали себя хорошо вести и так просили, что Иван растаял. Он вспомнил себя, как в прошлом году сам хотел попасть на первый отряд. Фактически тогда его взяла с собой Нина. Обе палаты девушек Иван записал к себе уже в автобусе, а палату ребят сформировали в лагере. Он не пожалел, что взял Иру и Веру. На удивление, в этом году они были совершенно другие. Он взял в отряд всех, кто просил, и дети отплатили ему.

В середине смены первой палате взбрело в голову сходить в ресторан. Мысль, засевшую в молодой женской головке, выкорчевать невозможно. Они прыгали вокруг него, как первоклашки. Потом стали упрашивать Сергей Сергеевича. Начальник лагеря сдался: «Пойдёте с Ваней, пионерские галстуки снимите». Насчёт галстуков он, конечно, глупость сказал. Их никто надевать и не собирался. С утра гладили наряды и причёсывались. Ресторан назывался «Сказка», внешне он был выполнен в виде многоглавого деревянного терема. Идти надо было по полю, к автомобильной трассе, несколько километров.

Иван привёл девушек и остался ждать их около ресторана. Примерно через час они вышли счастливые, полакомившись досыта сладостями и кофе. И теперь стали прыгать вокруг него уже от радости. В этот момент подъехал автобус с иностранными туристами: ресторан был образцом русского деревянного зодчества, славился интерьерами и русской кухней и потому к нему возили туристов. Иностранцы, увидев Ивана в окружении десяти наряженных молодых девушек, стали цокать языками и щёлкать фотоаппаратами. Иван был заметно старше своих девушек. Что могли подумать глупые иностранцы, он мог только догадываться. Но к раздражению на иностранцев примешивалась в его душе частичка приятного чувства.

В письме к Наде он обо всём этом и написал, но об иностранцах упоминать не стал. В конце смены девочки подарили ему незатейливую картину пастелью на куске фанеры. Не Почётная грамота от предприятия, а эта картина была ему особенно дорога, как память о лагере. На обратной стороне девочки написали: «Дорогой Ваня, спасибо тебе за всё. Мы тебя никогда не забудем. Нам эта последняя лагерная смена запомнится навсегда. Помни о нас. Девочки 1-го отряда. 1-я палата. 3-я смена. 1980 год». Таня Чернышова подарила ему жёлтого слонёнка, сшитого на кружке рукоделия.

Он помнил их всех, потому что часто вспоминал свою последнюю лагерную смену. Однако тогда Иван об этом ещё не знал и думал, что вернётся.

Глава 57

30 августа в обед он сдал смену, бросил