– Когда я сказала, что мы сможем освободить их всех, я имела в виду…

– Что?

– Что мы дадим им возможность наконец умереть, – с тихим вздохом сказала она. – Мы должны будем всех их убить.

Когда до моего сознания дошел смысл ее слов, у меня упало сердце. На несколько минут она дала мне надежду на то, что у Зависших есть лучший выход, чем смерть, но сейчас на меня вновь навалилось тяжкое разочарование.

– Послушайте, Вероника, я и сама сумела узнать, что амулет может их убить, но должен же быть способ вместо этого спасти их всех и вернуть в наш мир? – Я откинулась на спинку стула, сложила руки на груди и устремила на нее пристальный взгляд, чувствуя, как мое воодушевление гаснет. Почему все так убеждены в том, что единственный выход для Зависших – это смерть?

– Что ж, верно, есть и другой путь, – сказала Вероника, – но у нас нет возможности воспользоваться им.

Я посмотрела на нее, сощурив глаза.

– Это почему же?

Вероника опустила глаза, качая головой.

– Для этого нам нужна Кэтрин. Она единственный человек, который может вернуть их в этот мир живыми. Но она не желает этого делать. Она ясно дала мне это понять.

– Я так и знала! Я очень надеялась, что вы этого не скажете, – ответила я. – А вы уверены, что подобное никак не смогу сделать я?

– У тебя, Алекс, есть сила, сила амулета, но ты их убьешь. Ведь один раз ты уже это сделала.

У меня мороз побежал по спине.

– Вы это знали? Почему же ничего мне не сказали?

– Напротив, если ты помнишь, я всячески пыталась с тобой поговорить. – В голосе Вероники прозвучало сдерживаемое раздражение.

Я почувствовала, как у меня опускаются плечи.

– Я видела газету и знаю, что это моих рук дело. Но вы лучше расскажите мне, что еще вам известно об этой истории.

Вероника быстро объяснила: она читала полицейские отчеты и видела сообщение о мужчине, выловленном из Темзы, но, поскольку в отчете говорилось, что этого человека пытали, она решила, что он не имеет отношения к Зависшим. Но несколько дней спустя, читая газетное сообщение об этом убийстве, она увидела перед собой фотографию Лукаса.

– Должна сказать тебе, что я была потрясена, когда увидела, что с газетной полосы на меня злобно глядит мой старый враг. Я никак этого не ожидала. И тогда я начала копать. Я взяла номер «Ивнинг стэндард», где напечатали сообщение о Лукасе, которое, я была в этом уверена, надо показать Зависшим и тебе, потом подождала, когда ты снова придешь в собор, и оставила газету, сложив ее так, чтобы сообщение можно было прочитать, в таком месте, откуда ее случайно не возьмет кто-то другой и где ее непременно заметят Зависшие. Судя по всему, они действительно нашли газету.

Я кивнула.

– Сообщение заметил и прочитал Мэтью, пока я была в Золотой галерее с Кэллумом. До этого я понятия не имела, что сотворила такое с Лукасом. Я просто пыталась помешать ему убить Роба, только и всего.

– Тебе нет нужды что-то мне объяснять и нет нужды волноваться, – сказала она, подавшись вперед и понизив голос. – Никто не сможет связать тебя с этим делом.

– Но идет расследование убийства, об этом говорилось в той газете. Полиция будет проверять все.

– Уверяю тебя, что не будет. Расследование уже прекращено.

– Откуда вам это известно? И почему его прекратили?

– Мне это известно, потому что у меня есть друзья в полиции, особенно в речной. Я сочла, что это мой долг – познакомиться там со всеми. Полицейские прекратили расследование, поскольку никто не может понять, что произошло с Лукасом. – Сделав паузу, когда молодая пара провозила мимо нас прогулочную коляску для близнецов, Вероника невольно улыбнулась, глядя на двух пухлощеких мирно спящих младенцев.

– А вам известны детали? – спросила я, поскольку она, похоже, целиком ушла в свои мысли.

У нее ушла пара секунд, чтобы вновь сосредоточить свое внимание на мне.

– Ну, похоже, в реке его нашли живым, но у него случилась остановка сердца – или инфаркт, – когда спасатели пытались оказать ему помощь. Он был покрыт сеткой из черных полос – это были ожоги, – поэтому они и подумали, что его, видимо, пытали. Но самая странная вещь произошла с ним уже после смерти. Его тело лежало на медицинской каталке в «Скорой», накрытое одеялом, когда оно самопроизвольно воспламенилось. Огонь пылал вовсю, и хотя рядом было множество людей, через считаные минуты от тела почти ничего не осталось. Его смогли опознать только по стоматологическому статусу, то есть по записям дантиста.

Меня прошиб холодный пот страха. Лукас сгорел дотла! И я пыталась сделать то же самое с Кэллумом. Он тоже вполне мог бы лежать сейчас на столе в морге в виде груды почерневших зубов и костей. Я подавила рыдание, закрыв лицо руками.

– Была еще одна странность. Его опознали благодаря старой стоматологической карте, которую когда-то вел дантист, но его возраст на момент смерти не соответствовал тому описанию, которое сделали ребята со спасательного катера, которые вытащили тело из воды. Они сказали, что он выглядел как мужчина между двадцатью и тридцатью годами, спортивный, здорового вида, с характерной татуировкой. Зубы и татуировка полностью соответствовали описанию пропавшего мужчины, но в наше время ему должно было быть далеко за семьдесят. Они никак не могут взять в толк, в чем же здесь дело.

– Значит, он не постарел? – Я посмотрела на Веронику сквозь промежутки между пальцами.

– Нет, он просто превратился в дым.

– О, пожалуйста, перестаньте! – взмолилась я. – Я больше не могу это слушать!

Я оттолкнула назад свой стул и поспешила к ближайшему выходу, надеясь, что свежий воздух поможет мне прочистить мозги. Оказалось, что помощи от него в этом плане немного, но теперь мне хотя бы не надо было больше смотреть в светло-голубые глаза Вероники, глаза человека, который слишком много повидал и слишком много знает. Несколько минут я покрутилась вокруг садоводческого центра, пока не нашла тенистое место у колонны, к которой я и прислонилась. Почему она рассказала мне все эти жуткие подробности смерти Лукаса? Какой в этом смысл? Если Вероника хочет уговорить меня помочь ей убить их всех, то она явно выбрала для этого неверный путь. Я была совершенно уверена, что некоторые Зависшие также начнут колебаться, когда узнают, насколько страшной должна стать их окончательная смерть. Я знала, что не смогу скрыть от них то, что мне рассказала Вероника, это было бы нечестно.

Если Кэтрин – единственный человек, который может вернуть их в наш мир живыми, то совершенно ясно, что я должна разыскать ее и уговорить помочь. Я закрыла глаза и глубоко вдохнула. Я так не хотела когда-либо увидеть ее вновь, а теперь мне придется умолять. Но, прежде чем я это сделаю, мне надо получить кое-какие конкретные ответы.