На десятый день пути дорога привела их в Венг. Этот город находится в устье Лавоны — широкой, полноводной и, разумеется судоходной реки, — и служит важной перевалочной базой для приморской и материковой торговли. Здесь путешественники предполагали купить места на одной из гребных барок, поднимавшихся до Герада в среднем течении Лавоны, то есть больше чем на сто миль вглубь континента, чтобы уже оттуда двигаясь по старому Соляному тракту, пересечь хребты Главного водораздела и таким образом достигнуть Керуана. На все про все отводилось тридцать дней. Пять дней — плавание по реке, двадцать дней пути через горы и пять — на непредвиденные задержки. И первой такой незапланированной остановкой стали три дня, которые Герде и ее спутникам пришлось провести в Венге. Необычайно ранняя и теплая весна вызвала интенсивное таяние снегов в верховьях Лавоны. Река вздулась, кое-где разливаясь по низинам, и резко ускорила свой бег. Быстрое течение и плывущие по реке смытые паводком деревья серьезно затруднили навигацию. Пришлось ждать, пока река не успокоится, и движение по ней не станет менее опасным.

Расположились на большом постоялом дворе недалеко от порта. Место, прямо сказать, так себе, но наемники, плотно опекавшие свою подопечную, заверили Герду, что ей нечего опасаться. Сама по себе гостиница не выглядела ни вертепом, — хотя шлюх вокруг болталось достаточно много, — ни разбойничьим гнездом. А то, что на близлежащих улицах с наступлением сумерек ходить одинокой женщине небезопасно, так госпоже де Фиен это и не нужно. А, если вдруг понадобится, так для этого у нее есть надежные спутники. Герда не спорила. Она уже поняла, что это тот самый случай, о котором она думала в дороге.

Комната ей досталась просторная и чистая, расположенная на безопасном втором этаже. Слуги перенесли туда ее вещи — три приличного размера сундука, — и занялись приготовлением ванны. Вообще-то, на этом постоялом дворе имелась настоящая баня, но Герда решила не испытывать судьбу и помыться у себя в комнате за надежной, сколоченной из крепких досок дверью, закрытой на железный засов. Помылась, оделась, разместила на себе невидимое миру оружие — метательные ножи в рукавах, наваха — она приобрела ее в Конгаре, как и новый мизерикорд, — в потайном кармашке на платье, стилет и кинжал в плаще и засапожник[29] там, где он и должен находиться, то есть, в сапоге, под подолом. Собрала волосы на затылке, скрепив прическу двумя самшитовыми спицами, и заперев дверь на ключ, пошла гулять. Одну ее, разумеется, не отпустили, но она и не противилась, пошла себе бродить без видимой цели по близлежащим улицам, заглядывая в лавки, заговаривая с торговцами. А позади, не далеко, но и не близко топал здоровый, как пещерный медведь, Михай Горемыка. Герда не знала, с какой стати он получил такое странное прозвище, но вояка он был отменный, а главное — имел столь устрашающий вид, что никто без веской причины не стал бы испытывать судьбу, вступая с ним в конфликт. Герде он не мешал, и, переговорив с несколькими торговками, Герда узнала то, за чем, собственно, и пошла гулять.

— Ну, а вот, скажем, коли мне приворотное зелье понадобится, — спросила она женщину, торгующую цветными лентами, — к кому мне, тогда, стоит обратиться?

— К Марте Хромоножке, — подтвердила уже известный Герде адрес немолодая торговка.

— А что, эта Марта, она колдунья? — задала Герда очередной провокационный вопрос.

— Нет, — покачала головой женщина, — что вы, сударыня! Никакая она не колдунья. Знахарка — это да. И травница в нашей части города, как бы, не из лучших.

— А колдуны поблизости есть?

— Нет, госпожа. Не здесь, не рядом с портом. Колдуны, они все больше на богатых улицах селятся. Мы им не ровня. За колдунами вам в гильдейские кварталы пойти придется.

— Ага, ага, — покивала Герда, изображающая из себя пусть и состоятельную, но простую женщину. — И как бы мне эту Марту найти?

— Ну, это просто. Пойдете сейчас вниз по Дектярной, свернете в Кривой переулок, там в конце будет площадь с колодцем…

И вот, спустя полчаса, Герда вошла в лавку травницы. Осмотрелась, подмечая, что тут есть и чего нет, удовлетворено хмыкнула, оценив разнообразие запасов и порядок, в котором они хранились, и обратилась, наконец, к самой травнице — довольно молодой еще, пышнотелой и рыжеволосой женщине с очень «колдовскими» зелеными глазами.

— Доброго вам дня, сударыня! — поклонилась она хозяйке. — Мне сказали, что вы лучшая травница в окрестностях, так ли это?

— Раз люди говорят, наверное, так и есть, — ухмыльнулась женщина.

— Что ж, тогда спрошу прямо. Сможете сварить «Сердечный мед»?

— Жаль отказывать, но нет, — посерьезнела травница. — За таким зельем вам, сударыня, надо бы к колдунье обратиться. Могу даже адрес сказать, но тогда лучше взять карету. Ногами далековато будет.

— Зачем нужна колдунья? — спросила Герда, уясняя для себя, с кем именно имеет дело.

— Затем, что некоторые зелья, сударыня, без магии не сварить, — в голосе травницы звучали нотки ревности и сожаления, но она была права — не все желаемое, возможно без магии.

— Но, может быть, у вас есть запас? — сделала Герда очередную попытку. — Я бы заплатила!

— А я бы продала, — криво усмехнулась травница. — Нет у меня запаса, сударыня. Не продает мне колдунья впрок.

— Тогда другой вопрос. — посмотрела ей Герда в глаза. — Хотели бы вы, уважаемая, такой запас иметь?

— А что, — построжала лицом женщина, — имеете товар на продажу?

— Имею.

— Тогда, куплю все, что есть.

— Покупать не придется, — улыбнулась довольная донельзя Герда. — У меня есть колдунья, но у нее нет «кухни», — кивнула она в глубину лавки, где располагались рабочие столы и печь, — и нет нужных ингредиентов. Пустите к себе на ночь?

— Пущу, отчего бы не пустить.

— Тогда, дадите мне клятву на крови, составим список необходимых ингредиентов и ночью, как встанет луна, мы придем.

— А клятву зачем? — забеспокоилась травница.

— Что бы вы никому об этой сделке не стали рассказывать.

— Ага, — задумалась женщина. — Тогда ладно, только ведь и для клятвы нужна магия.

— У меня есть с собой подходящий артефакт, — «простодушно» сообщила Герда. — Готовы?

Разумеется, никакого артефакта у нее не было. Был Дар, но Герда не хотела, чтобы кто-нибудь об этом знал. А уж когда женщина принесет клятву, будет безразлично, кого имела в виду Герда: себя или кого-то другого.

* * *

Следуя привычному распорядку дня, Герда поужинала в трактире при постоялом дворе — немного сыра и меда и стаканчик разбавленного красного вина, — и около девяти ушла к себе. Один из наемников поднялся наверх вместе с ней, дождался, пока она закроет дверь изнутри, проверил, подергав за ручку, и только тогда ушел обратно в трактир. Герда послушала, стоя у двери, как удаляются его шаги и принялась за дело. Она отперла замок на первом из окованных железными полосами сундуков и достала оттуда сверский «ночной наряд». Черное, едва прикрывающее колени, шерстяное платье, с разрезами по бокам до середины бедер, кожаные облегающие штаны, сапоги с голенищами чуть выше икр и плащ с капюшоном. Все черное или темное, не привлекающее взгляд в сумраке или во тьме ночи. Учитывая обстоятельства тайной ночной вылазки, Герда открыла второй — оружейный — сундук, и достала из него лассарский абордажный меч[30], выкованный специально для таких бойцов, как она. Он был несколько уже и на три дюйма короче настоящего «мужского» меча, но в опытной и сильной руке ничем тому не уступал. Меч, кинжал под левую руку, кожаные наручи, перевязь и удобный кожаный пояс, добавила к ним все прочее, что обычно носила с собой — засапожник, мизерикорд, стилет и метательные ножи, — быстро снарядилась, натянула на руки кожаные митенки и вышла из комнаты. Вниз спустилась по черной лестнице и, не встретив никого, кто знал ее в лицо, вышла на улицу. Здесь, рядом с гостиницей висело несколько фонарей, но дальше на улицах не было уже ни фонарей, ни факелов. Не видно было ни единого огонька и в окнах домов. Но луна освещала город достаточно хорошо, чтобы видеть, куда идешь. Другое дело, что в такое время здесь мало кто ходил в одиночку, и уж точно не бродили одинокие женщины.