– Сколько времени у вас есть? – спросил Джозеф.

– Двадцать минут, – сказал Кукольник. – Уже меньше.

Джозеф заметно огорчился, но тут же взял себя в руки – он знал с самого начала, что визит друга будет коротким.

– Что вам понадобится?

– У вас ведь есть старый кукольный дом Рены, правда? – спросила Каролина.

Конечно, этот вопрос звучал бы странно, если бы не она была автором всего плана. Поэтому Каролина не удивилась, когда Джозеф в замешательстве переспросил:

– Кукольный дом?

– Мне очень нужно забрать его с собой, – сказал Кукольник.

– Да, он еще у нас. Я хотел его продать, но ни у кого нет денег. С его помощью я помогал соседям проносить еду через дыры в стене гетто, чтобы нам было что есть.

– Разве это безопасно? – спросила Каролина.

– Нет, – тихо ответил Джозеф. – Но что нам оставалось делать? У нас не было другого способа прокормиться. – Не желая пугать Рену рассказами о своих опасных вылазках, он выпрямился и сказал: – Если вам нужен кукольный дом, я его принесу. Я верю вам.

И Каролина подумала, что это доверие более драгоценно, чем золотые часы или пригоршня алмазов. Джозеф передавал в руки Кукольнику не свою жизнь, а жизнь Рены. А что было для него важнее, чем дочь?

Дети, которые вначале вели себя робко и тихо, как кролики, теперь сгорали от любопытства, желая узнать, что приготовил им Кукольник. Джозеф и их родители вынуждены были рассказать, что они покидают гетто, и все они – за исключением самого младшего, мальчика не старше двух лет с копной кудрявых локонов, – без сомнения, понимали, какой опасностью грозит им побег.

– Я вас помню. Вы мастер игрушек с Главной площади, правда? – сказала девочка в яркой красной шапочке, когда Кукольник и Джозеф вышли в соседнюю комнату.

Каролина прищурилась при виде шапочки, подумав, что она делает ее хозяйку отличной мишенью для волков. Но больше всего ее поразили темные глаза девочки. Они были очень похожи на глаза женщины на лестнице, и вдруг Каролина поняла, почему та женщина так плакала. Она оставила у Трэмелов свою дочь, чтобы спасти ее и помочь ей найти новый дом.

– Да, это я, – ответил Кукольник.

– Господин Трэмел обещал нашим родителям, что вы отведете нас в безопасное место, – сказал Давид. Он гладил по голове маленькую девочку, свою сестру, как поняла Каролина, и, видя, как спокойно мальчик держится, она почувствовала гордость за него.

– Да, и я намерен помочь ему сдержать обещание, – ответил Кукольник. – Но если мы хотим это сделать, нужно спешить. Сначала я хочу узнать ваши имена.

Но никто из детей не спешил назваться. Для еврейского ребенка в Кракове сказать свое имя было опасно, и дети рано усвоили этот жестокий урок. Каролина сочувствовала им, но знала, как мало у них времени.

Давид отозвался первым:

– Я – Давид. А это моя сестра Данута. – Он усадил девочку себе на колени. Она застенчиво кивнула и снова засунула в рот палец.

Приободрившись, следующей назвала свое имя девочка, узнавшая Кукольника.

– Я – Роза, – сказала она, – а это моя двоюродная сестра Сара.

Она подтолкнула вперед светловолосую девочку с двумя идеально заплетенными, аккуратными косами. Сара слегка выпятила губки и сложила руки на груди в знак того, что решительно отказывается что-то говорить.

Один за другим дети назвали Кукольнику свои имена, сложив их к его ногам, словно сокровища. Это были Элиаз и Арон, Мишель и Рубин, Раска и Лея, Перла и Гилта. Последней назвалась Рена – хотя она, конечно, не нуждалась в представлении.

Когда все дети представились, в комнату вернулся Джозеф с кукольным домом в руках. Он поставил его на пол и замер в ожидании.

Кукольник повторял имена детей, едва слышно произнося их одно за другим, пока они не стали звучать для Каролины, как стихи.

Запомнив их, Кукольник закатал рукава рубашки. Он немного нервничал, и Каролина молилась, чтобы волшебство удалось ему и в этот раз.

– Вы покинете гетто в этом домике, а значит, вам придется стать очень маленькими и вести себя очень-очень тихо.

Джозеф приподнял бровь.

– Но как вам это удастся?

– Волшебники могут делать многие вещи, в том числе изменять форму людей так, чтобы они могли поместиться в кукольный дом, – сказала Каролина.

– Хорошо, – сказал Джозеф, кивнув в знак согласия. – Я вам верю.

Мыш спрыгнул с руки Рены на пол. Будучи обычной мышкой, он не смог бы совершить такой прыжок, ведь тогда он был более хрупким. Маленький солдат вынул меч и передал его Каролине, не желая тревожить детей оружием. Она взяла его, держа острым концом вниз.

– Постройтесь в линию, закройте глаза и стойте, пожалуйста, смирно, – произнес Мыш сдержанно, как их прежние школьные учителя. Он не подавал никаких признаков волнения, и дети тоже вели себя спокойно.

– Ты сможешь, – сказала Каролина Кукольнику, когда дети выстроились в ряд.

– Надеюсь, Господь мне поможет, – ответил он и закрыл глаза.

Каролина старалась не думать о том, что они теряют драгоценные секунды. Кукольник никогда не пробовал превращать столько живых существ сразу, но почему бы ему чуточку не поторопиться? В любой миг они могли услышать шаги Брандта на лестнице – и что тогда будет с Реной, Джозефом и остальными?

– Пожалуйста… – сказал Кукольник, когда детей осветили лучи солнца. – Пожалуйста…

Умолял ли он Бога дать ему силы или просил собственную силу не покинуть его? Каролина подумала, что, наверное, он молит и о том и о другом.

Свет становился все ярче и ярче, и наконец Каролине пришлось прищуриться. Что чувствовали дети, горя в лучах волшебства? Наверное, они что-то ощущали, но ни один из них не посмел открыть глаза.

Когда свет чуть погас, Каролина увидела, что тринадцать фигурок, стоящих на полу, больше не были детьми – это были маленькие деревянные куколки из соснового дерева, ниток и ткани. Но все же они были удивительно похожи на самих себя, когда были детьми. Кукольник и его волшебство отлично передали глубину глаз Рены, и ни одна прядь кос Сары не пропала во время превращения.

– Та-даа! – воскликнул Мыш. – Ты это сделал!

Кукольник, тяжело дыша, прислонился к дверному косяку. Его лоб покрылся по`том, и он вытер его рукавом.

– Слава Богу, получилось, – прошептал он.

Джозеф потерял дар речи. Он уставился сначала на дочь, затем на Кукольника. Рена сама заговорила с ним.

– Смотри, папа! – сказала она, разводя руки в стороны. – Я теперь как Каролина.

* * *

Джозеф двенадцать раз поцеловал Рену в деревянную щеку и двенадцать раз дал обещание найти ее.

– Даже если я буду старым, а кости мои – хрупкими, как мел, я все равно найду тебя. Даже если нас будет разделять океан, я все равно найду тебя, – сказал он.