— Сэр Ланцелот! — обратился гонец, а я смотрела на его порванный плащ. — Для вас отдельное послание. Я передам вам его без свидетелей.

Ланцелот посмотрел на меня с досадой, а потом вышел из зала, направляясь вслед за гонцом.

— Ну что? — усмехнулся Мордред, подойдя ко мне и глядя на меня с улыбкой. — Я уйду только в том случае, если вы, о моя королева, вышвырните меня собственноручно! Учтите, я буду сопротивляться… Я жду! Жду, когда вы попытаетесь выставить меня из Камелота!

Я молчала, понимая, что он дразнит меня и смотрела безотрывно в его глаза. Красивые глаза. Похожи на глаза Артура, только синие… Точно такой же разрез. У них даже улыбка чем-то похожа. «Пшел вон! От греха подальше!», — причитало что-то в душе, но оставаться наедине с Ланцелотом мне не хотелось. Проще было бы Ланцелота вышвырнуть из замка, а то у меня рядом с ним такое чувство, словно я укрощаю кактус в позе наездницы!

— Ну, моя королева, — мне протянули руки, сложенные запястьями, а я смотрела на ослепительную улыбку, от которой хотелось душить его долго, нежно и с наслаждением. — Попробуйте! Только в вашей власти вышвырнуть меня из Камелота…

Хорошо, дорогой мой, играем по твоим правилам. Я подарила ему улыбку, а потом вышла в коридор.

— Стража! — едва слышно прошептала я, оглядываясь в пустой коридор. — Вышвырните сэра Мордреда из замка! Немедленно!

Я вернулась обратно и развела руками, подарив ему еще одну улыбку в ответ.

— Ах, они меня совсем не слушаются! — я подняла брови, а потом опустила глаза. — Бессовестная стража! Я тут приказываю им, а они даже не прибежали!

— Значит так, да? — я видела, как глаза превратились в две узкие черточки, напоминающие о том, что пчеловодство — очень опасное занятие, а пчелы очень злопамятные. — Хорошо. Я в долгу не останусь.

Ланцелот влетел в зал, а потом упал на колено передо мной, умоляя простить его за то, что оставил меня наедине с этим мерзким, отвратительным человеком.

— Я, пожалуй, пойду в свои покои, — меланхолично заметила я. — Я слегка утомилась. Провожать не надо! Дорогу знаю!

Я вышла из зала, прошла по коридору, вышла в зал с круглым столом и ускорила шаг. Дверь моих покоев была приоткрыта, а я юркнула в нее, закрываясь на засов.

Моя рука шарила под матрасом, откуда я брезгливо извлекла подарок Мерлина, а потом, оглядевшись по сторонам, нацепила на шею. Спустя полчаса глаз внезапно засветился, а я поняла принцип его работы!

— О, — сладострастно застонала я, глядя, как на груди светится любопытный глаз. — Ах… Это просто божественно… Да, да… Так нельзя! Нельзя, чтобы женщине было так… так хорошо…

Я с усмешкой посмотрела н закрытую дверь, и продолжила театр.

— Да… Как же я раньше жила без этого! Ммммм, — простонала я, меланхолично глядя на стены. — Как я раньше жила без такой мягкой перины! А подушечки — просто чудо! О! Лежать на кровати воистину божественно!

Глаз потух и закрылся, а я представила лицо Артура, к которому бегом летит вроде бы старенький, судя по словам больной, Мерлин, который в перетягивании каната и беге с препятствиями занял бы почетное первое место. «Она тебе изменяет!», — орет Мерлин, а Артур хмурит брови… Ну-ну.

Перед глазами один профиль менял цвет волос, лишался растительности на лице и уже улыбался мне ослепительной улыбкой. Это какое-то наваждение!

Грибной фей

Я полежала немного, пытаясь уснуть. В комнату прокралась темнота, а я задремала, очутившись в своем храме.

— Покажи мне … Артура!, — попросила я зеркало, понимая, что такой наглости от себя не ожидала. В последний момент мой голос дрогнул, а я увидела, как в каком-то лесу скачет целая кавалькада всадников. За ними уныло тащится обоз с провиантом, полевая кухня и небольшой отряд.

— Артур! — Мерлин подъехал на коне к Артуру, который насупился и горько сглотнул. — Как только мы найдем Грааль, ты сможешь насладиться ею, как женщиной. Да, нет такой женщины, которая бы устояла перед Ланцелотом, но Гвиневра не настолько безрассудна, чтобы броситься в объятия сильного и мужественного героя, способного познать ее, как женщину и подарить ей наслаждение! Не думаю, что она променяет своего короля на нежные ласки и страсть…

Я смотрела на лицо Артура, чувствуя, как у меня по щеке катится слеза. За что ты, старая тварь, так издеваешься над ним? Я горько сглотнула, понимая, что не могу на это смотреть.

— Не сольются два тела в страстном порыве на роскошном ложе, — продолжал Мерлин, а по щеке Артура текла слеза, исчезая в бороде. — Не раскроет она объятия, не станет дарить поцелуи его губам, задыхаясь от сладкой истомы…

Мерлин, тебе только любовные романы писать! Я сейчас задушу эту тварь!

Артур стиснул зубы, подстегивая коня, а на его лице было столько страдания, что я зажала рот рукой.

— Но ты не переживай! Я с тобой! Мы скоро победим Андастру! Злая богиня судьбы будет обманута! — внезапно добродушно воскликнул Мерлин, глядя на профиль Артура, а я видела, как вслед за одной слезой скатилась еще одна.

— Я бы отдал все, чтобы обладать ею. Она бы каждую ночь принадлежала бы мне! — едва слышно сглотнул Артур. — Мне все равно. Пусть мой ребенок вонзит в меня меч! Пусть вольет в кубок яд! Я не могу так! Я хочу, чтобы у меня был сын. Больше всего на свете, я мечтаю держать его на руках. Мечтаю, чтобы он вырос достойным королем, чтобы в его груди билось сердце короля. Я хотел бы, чтобы он любил меня, как я люблю его. Как я был бы счастлив…

Артур опустил голову, а его лицо прикрылось длинными светлыми волосами.

— Помни, Артур, чему я тебя учил! — по-отчески заметил Мерлин, слегка подгоняя своего коня, чтобы не отставать от Артура. — Помни, что как только ты погибнешь — погибнет и Британия! Ты — последний Пендрагон! Британия — это ты! Не ставь личные интересы превыше интересов государства!

Медовые глаза Артура наводнились слезами, а он стиснул зубы, глядя в непроглядную тьму.

— Добрые духи поведали мне, — с улыбкой произнес Мерлин, а Артур резко повернулся к нему, — что однажды видели Авалон! И один маленький дух видел путь туда… Я думал поехать туда и все узнать.

— Так поезжай туда! — прошептал Артур, а волосы налипли к мокрым щекам. — Прошу тебя, Мерлин. Я справлюсь сам!

Я ударила кулаком по зеркалу, глядя на надежду в глазах Артура, когда Мерлин исчезал в темноте. Я лично хочу вырвать бороду этому старикану! О, я его так оттибидохаю, что мало не покажется!

И тут рыцарей внезапно поглотила тьма. Сначала мне показалось, что что-то случилось с зеркалом, но потом, когда тьма стала рассеиваться, рыцари лежали на земле, а Артур стоял на ногах, сжимая в руках Эскалибур и оглядываясь по сторонам. Лежали все, даже лошади. Слуга прислонился к обозу и мирно спал.

— Покажись! — раздался голос Артура, а Эскалибур в его руках засветился, рассеивая остатки темноты. — Я приказываю тебе!