Что это было, Костя так и не понял. Скорее всего, ракета, прилетевшая издали. Оглушенный и поцарапанный, Костя едва доплелся до своих. Его шатало как пьяного. В голове стоял гул.

— Ну ты даешь!!! — восхитился Игорь. — Даже у нас в Афгане такого не случалось!

Костя хотел сказать, что он здесь ни при чем, но не было сил объясняться, тошнило так, что выворачивало желудок.

— Контузия, — со знанием дела сказал Игорь и дал Косте глотнуть самогона из своей маленькой, как наперсток, фляжки.

Сашка куда-то пропал. Видать, понесся снимать, как горит «мардер-два». Завета хлопотала над Костей, вытирая с его лица кровь.

— Как тебя угораздило?! Как тебя угораздило?! — в волнении спрашивала она. — А если бы убило? Ну?! — И требовательно дергала за рукав.

Чего она от него требовала, он так и не понял, а в присутствии Игоря не посмел выяснять отношения. Зато каждый раз, когда она к нему прикасалась, внутри у него плавился огромный, горячий-горячий, как солнце, шар.

— Это не я… — наконец выдавил из себя Костя.

— А кто?.. — спросили они одновременно.

— А черт его знает… — пробормотал он, — какая-то ракета… должно быть «корнет»…

— Ясно… — быстро среагировал Игорь. Видно было, что он не верит Косте. — Надо сваливать, пока немцы не приперлись на звук взрыва.

Костя уже пришел в себя — желудок перестал бунтовать, а голова прояснилась. Явился взбудораженный Сашка. Ожоги на его лице стали багровыми. Он тоже пристал к Косте, выспрашивая, как ему удалось взорвать такую махину. Тяжелая БМП как-никак, почти танк, похожий на русский БМП-1.

Костя объяснил ему очень кратко, в тот момент, когда они проезжали мимо «мардер-два», что он тут ни при чем, что прилетела какая-то ракета, хотя самой ракеты он не видел. Сашка недоверчиво кивал и одновременно снимал пожар, который разошелся не на шутку. Дым поднимался столбом, и его тянуло в незасеянные поля.

— Точно не ты? — недоверчиво спросил Сашка, вопросительно оттопыривая губу.

— Стал бы я отпираться от такого подвига! Нашел дурака! — воскликнул Костя, переключая передачу на пятую и посылая «ниссан» в горку, чтобы выскочить на дорогу.

Он рассказал, что действительно хотел бросить в люк гранату и даже достал ее из кармана. Вот это был бы действительно подвиг! Но элементарно не успел добежать до «мардер-два».

— Повезло тебе, — мрачно прокомментировал Игорь с заднего сиденья. — Обычно командир или стрелок обозревает через оптику окрестности. У тебя не было шансов. Только дурак атакует БМП с ручной гранатой. Дернул бы передачу, и раздавили бы тебя, как козявку.

— Я об этом не подумал, — признался Костя.

— Ну и слава богу, — примирительно сказала Завета, положив руку на плечо Косте. — Правильно.

— Правильно, — согласился Костя, ощущая себя на седьмом небе от счастья.

Машина словно почувствовала колесами асфальтовое покрытие и прибавила ходу. Они неслись вдоль пирамидальных тополей, посаженных по обе стороны дороги. Из-за рева двигателя и шуршания ветра Костя не услышал выстрелы. Только увидел, как стволы тополей разбухают от снарядов, попадающих в них. И только в следующее мгновение разобрал: «Бух-х-х! Бух-х-х!» — и, невольно пригнувшись, прибавил газу. Теперь они летели так, что покрышки издавали угрожающе-шуршащий звук и казалось, что машина едва касается поверхности дороги. На несколько секунд их закрыл холм справа, а затем они взлетели на бугор и на фоне домов стали видны как на ладони. «Бух-х-х! Бух-х-х! Бах-х-х! Бах-х-х!», — на все лады били пушки. Потом в их какофонии стали возникать паузы и врываться звуки: «Бабах! Бабах! Бабах! Бабах!»

Сашка Тулупов заорал:

— Там бой идет!

Костя не мог даже повернуть головы в сторону — он следил за дорогой. При такой скорости малейшая кочка могла стать фатальной.

Они пронеслись по мосту, взлетели на холм, а с него — в арку дома, подгоняемые вражеским снарядом, который напоследок ударил в стену и осыпал «ниссан» кирпичной крошкой. На панели справа появилось крохотное отверстие от осколка. Он пробил крышу и вошел под острым углом. Впрочем, «ниссан» на это никак не отреагировал.

У них проверили документы и отпустили. Защитники окраин попросили не снимать лиц.

— Нас уже снимали одни… — снисходительно заметили они.

Оказалось, накануне поймали киевскую телевизионную группу из IS-TV, которая занималась тем, что составляла картотеку повстанцев, особенно командиров. А когда эту группу взяли в оборот, половина из них оказалась засланными казачками от бандеровцев и узколобых этномутантов, а один — натуральный американец из ЦРУ. Они активно вели разведку, и, похоже, по их наводке америкосы разбомбили штаб «южных». Нетрудно было представить, что с ними сделали. Костя даже не стал расспрашивать. Да никто и не расскажет. Научены люди держать язык за зубами.

— Штаб одной ракетой накрыли. А за «мардер-два» отдельное спасибо, — поблагодарил Вяткин Федор Дмитриевич — здоровенный мужик с красным шрамом через все лицо и седыми усами.

— Собственно, это не мы, — ответил Костя и для убедительности развел руками.

— Да ладно, чего скромничать? — с иронией посмотрел на него Вяткин. — Я понимаю, вам журналистская этика не дозволяет.

— Честно слово, не мы, вот честное слово, — сказал Костя. — Стал бы я отнекиваться от подвига.

— Может, вам запрещено? — хмыкнул Вяткин. — Может, у вас начальство строгое? — И посмотрел на него весело-весело.

— Нам ничего не запрещено, — ответил Костя. — А начальство, конечно, строгое, но не так чтобы очень. Разумеется, оно нас по головке не погладило бы, если бы узнало, что мы кого-то даже случайно убили, но особенно и не журило бы. Тем более, что в Харькове у нас бомбой убило члена группы, тем более, что здесь, по сути, идет гражданская война. Кадровых военных частей нет. Правильно я мыслю? — Костя посмотрел на глубокий розовый шрам Вяткина. Нехорошо было пялиться на чужое увечье, но удержаться он не мог.

Шрам проходил слева направо через скулу, нос и щеку. Заметно было, что нос кое-как собрали и придали ему прежнюю форму, но на скуле и щеке еще были заметны следы от ниток.

— Хорошо, проехали, — согласился Вяткин, но чувствовалось, что он Косте ни капли не поверил. Всем своим видом он говорил: «Хочешь скрывать подвиг — твое дело». — А теперь рассказывай, — потребовал он, раскладывая карту прямо в детской песочнице, — где вы были и что видели.

Костя показал позиции немцев за рекой и позиции американцев у моста, а еще рассказал о сбитом «чинуке» — может, пригодится, подумал он.

— Ну… — одобрительно прогудел Вяткин, — про немцев и американцев мы знаем. Разведку как-никак ведем. Но все равно спасибо. А насчет «чинука» ты меня не удивил. Они, гады, просачиваются с северо-запада. А через наши позиции ни один из них не пролетел, — похвастался он. — Левее и правее проходили, а через нас — ни разу, потому что я службу ПВО наладил и всеми правдами и неправдами выбил ПЗРК «вербу», ну и «иглы» конечно. Где взял, не скажу, это тайна, за которую меня по головке, сам понимаешь, не погладят. Но в пехоте ПВО есть. Все, что летит до высоты четырех тысяч, — все наше. Правда, об этом в эфире сообщать не стоит.