был бы похож на тебя, — он не встретил мой взгляд, вдыхая сигаретный дым и наполняя легкие смолой. Этими несколькими словами он дал мне больше, чем когда-либо давала моя приемная семья.

— Черт, Билл, — вздохнул я, опуская правое крыло так, чтобы оно коснулось его спины. Это было настолько эмоционально, насколько, я знал, он мог бы пожелать, и я все равно не был склонен к объятиям. — Ты серьезно?

— Я серьезно, — сказал он, кивая, глядя на меня. — И если ты заботишься об этой девушке, то я тоже забочусь о ней, хорошо? Так что сделай для нее то, что нужно.

— Она возненавидит меня, — задохнулся я, мои брови плотно сошлись.

— Может быть, — мрачно сказал он. — Но это все равно правильно.

Я склонил голову, испустив тяжелый вздох. — Спасибо за файл.

— Не беспокойся. Увидимся, парень, — он встал и направился по тропинке, не оглядываясь. Я даже не заплатил ему.

Я расправил крылья, освобождаясь от пузыря молчания, и взлетел в небо. Полуденное солнце заливало мою спину, и я чувствовал себя божественно, пока летел в Академию Авроры с папкой, зажатой в руке.

Пока я летел, знакомое тянущее чувство заполнило мой разум, которое всегда предшествовало видению. Я моргнул, когда перед моими глазами промелькнула серия образов. Парень примерно моего возраста с вороновыми волосами и темными глазами стоял на коленях в пещере, в его руке блестел кинжал. Он провел лезвием по руке, рассекая кожу, и откинул голову назад, попав под какое-то заклинание.

Я вынырнул из видения и нахмурился, не понимая, кого я только что видел. Но что я точно знал, так это то, что кем бы он ни был, он творил темную магию. И от этого мое нутро неприятно сжалось. Это было незаконно и очень опасно. Но я не часто получал видения о незнакомцах, поэтому мне стало интересно, что же пытались показать мне звезды. Поскольку мои способности были заблокированы, я не мог снова обратиться к видению, и вскоре мне пришлось оставить попытки достучаться до него. Если небеса хотели, чтобы я что-то узнал, я просто должен был верить, что они найдут способ преодолеть блокировку, чтобы позволить мне увидеть это.

Прошло совсем немного времени, прежде чем я приземлился на крыше общежития Вега, опустился и сел на стену, с которой открывался вид на Дьявольский Холм. Я открыл файл, медленно читая его, вчитываясь в каждую деталь, ища подсказки.

Сотрудники ФБР пришли к выводу, что наркотик Киллблейз, который Лоренцо принял в ночь своей смерти, довел его до суицидальных мыслей. Его нашли в переулке с колотой раной в груди, которую, по их мнению, он нанес себе лезвием льда. Хотел он того или нет, но это привело к его смерти. Но все остальное не укладывалось в голове, когда я просматривал посмертные снимки. Он был весь в синяках, а на его боку были следы, которые выглядели так, будто их нанесли каблуком женской туфли.

ФБР явно хотели списать все на то, что это просто наркоман Оскура, который проиграл в схватке с Киллблейзом, но у них были явные доказательства, которые говорили об обратном. Я проверил записи и обнаружил, что большая часть посмертных данных была отредактирована. В самом низу было заключение, в котором говорилось, что сам Лоренцо нанес себе раны перед смертью.

Я достал свой Атлас, испытывая облегчение от того, что мне наконец-то есть на что опереться. Если Лоренцо был убит, то, возможно, это дело рук того, кто убил Гарета. И, возможно, в этих изображениях было что-то, что могло бы дать нам подсказку, кто же это был. Это определенно не было похоже на обычное убийство Братства. Они были известны тем, что оставляли тела в количестве десятка кусочков. Но я догадывался, что ФБР хотели списать это на самоубийство, а не предполагать нечестную игру без веских доказательств. Они никогда не хотели связываться с бандами, поэтому в городе было много нераскрытых убийств. Но что-то в этом убийстве меня не устраивало.

Я отправил Элис сообщение, гадая, чем она может заниматься сегодня днем. Обычно она проводит воскресенье в библиотеке, но поскольку день был особенно хорош, возможно, она была где-то на улице. Я представил ее под деревом с книгой в руках, ее длинные ноги, вытянутые под парой коротких — сосредоточься, ублюдок.

Габриэль:

У меня есть кое-что, что может помочь с сама знаешь чем.

Элис:

Сейчас буду. Х

Я глупо ухмылялся этому поцелую слишком долго. Достаточно долго, чтобы она пришла со своей Вампирской скоростью. Она даже не спросила, где я нахожусь, так что я догадался, что это делает меня предсказуемым ублюдком.

— В чем дело? — спросила Элис, опускаясь рядом со мной на землю. На ней были не шорты, как я себе представлял, а крошечная черная юбка и сиреневая майка в тон волосам.

Я прочистил горло и передал ей папку. Она открыла ее, и ее губы разошлись, когда она уставилась на фотографию Лоренцо.

— Я думаю, на него напали, прежде чем он умер, — сказал я, заставляя себя отвлечься от того, как хорошо она выглядит. — Поэтому я подумал, что тот, кто напал на него, мог убить Гарета.

— Я сделала это, — проговорила Элис, передавая папку обратно мне и глядя прямо перед собой.

— Ты — что? — воскликнул я.

— Он не должен был умереть, — сказала она, на ее лбу образовалась складка. — Мне нужна была информация. Он был под кайфом и наболтал что-то о том, что убийца — Король этой школы, а потом он просто… покончил с собой, — она сглотнула, повернувшись ко мне, пока я пыталась вникнуть в происходящее. Ее руки начали дрожать, и я протянул руку, переплетая свои пальцы с ее. Мне было все равно, что она сделала, я буду рядом с ней. В ее углу. Всегда. — Я действительно не хотела, чтобы он умер.

— Черт, мне жаль, — я уставился вниз на папку, разочарование накатывало на меня.

— Тебе жаль? — спросила она в замешательстве. — Жаль, что он мертв, или жаль, что я приложила к этому руку? — ее тон был резким, словно она ожидала, что я наброшусь на нее за это, скажу