день анализы и осмотры врачей. Весь в мыле. Диана сильно волнуется. Ты как?» Она написала: «Нормально. Спокойной ночи. Передавай привет Диане». В ответ — опять тишина на пару суток. И она тоже перестала писать.

Она все понимала. И не обижалась. Почти. У него действительно были важные дела. Важнее, чем позвонить ей и развеять ее сомнения. У них и в одном городе ничего не получилось бы, а уж в разных городах за две тысячи километров… Да, Гена сказал, что любит. Но ничего конкретного не обещал. Он целый день в окружении симпатичных медсестричек, а ночью, когда дочь спит, полностью свободен в своих желаниях и действиях. Разве могла Лиза всерьез рассчитывать на то, что его слова к чему-то его обяжут? Что он будет ей хранить верность? Мужчины полигамны от природы, психологи уже давным-давно это всем разжевали и в ротик положили. Так что она не питала иллюзий. И решила, что не будет держаться за прошлое, а будет жить будущим.

Поэтому однажды вечером, промучившись несколько дней и проплакав несколько ночей, написала на знакомый номер: «Извини, что так получилось. Давай расстанемся друзьями. Спасибо тебе за то, что поддержал в трудный момент».

И он опять не ответил. В общем-то, это было к лучшему, иначе она могла и поколебаться в своей решимости планировать свою жизнь без него.

Зато в выходной ей позвонила Диана и долго пытала ее, почему Лиза вдруг разлюбила ее папу.

— Он скрывает это от меня, но я-то вижу, что он переживает, — обвиняющим тоном заявила она. — Я не думала, что ты такая.

Угу, конечно, переживает он. Лиза попыталась отговориться банальными фразами. Но, судя по всему, получилось не очень.

— У тебя кто-то появился? — с обидой спросила девочка.

— Да… наверное. Можно и так сказать. Но это неважно. Как твоя нога?

Зачем соврала? Ну, если Геннадий Валентинович не нашел возможности ей позвонить, чтобы откровенно поговорить об их отношениях, почему она должна отчитываться перед его дочкой о своей личной жизни? Да и вообще, если разобраться, что такого особенного между ними было? Даже и не встречались, просто провели вместе ночь, и потом еще и половину дня. В любви друг другу на эмоциях признались. Но прошло время, и эмоции улеглись. Не выдержали разлуку расстоянием. Так иногда случается, увы.

После того разговора Диана перестала ей звонить. Хотя Лиза, верная своему обещанию, каждый день высылала ей фото и видео из жизни бабочек, весело порхавших у нее дома.

В конце февраля, на втором заседании наконец-то состоялся развод, окончательно подведший черту под десятилетием семейной жизни Костровых. Узнала Лиза об этом от Амелии, так как сама на заседании не присутствовала. Работала. По этому поводу она поздно вечером, после работы, когда дети уже спали, выпила вместе со своей мамой бутылку вина. На душе было тоскливо. А еще завтра нужно было опять спозаранку вставать на работу… Жизнь шла своим чередом.

Чтобы немного отвлечься от переживаний, Лиза подговорила маму на расширение жилплощади. После продажи однокомнатной квартиры ей на счет упала не очень большая сумма денег. Однако, вполне достаточная, чтобы поменять их двушку на трешку. Пару месяцев они с мамой просматривали варианты, а потом, когда въехали в новую просторную квартиру, затеяли ремонт. А потом нагрянуло лето, и Александра Ивановна вместе с внуками поехала в деревню к брату, а оттуда в Анапу. Лиза же осталась в городе, так как еще не отработала полгода, чтобы претендовать на отпуск.

Со временем улеглась обида. Инстаграм Дианы она просматривала ежедневно, хоть уже давно не писала ей. С тех пор, как умерла последняя из бабочек. Лиза знала, что операция прошла успешно, но потребуется еще одна, закрепительная, знала, что Ди проходит восстановительный период. Иногда в коротких видео, выложенных на страничке, мелькала массивная фигура Гены. И тогда Лиза ставила видео на паузу и залипала, жадно рассматривая все видимые детали. Веселый он или грустный? Усталый или, наоборот, полный сил? Видела ли она его уже в этой рубашке, или это новая? Похудел он в Германии или, наоборот, поправился? Успел ли побриться с утра? Интересно, вспоминает ли он ее, Лизу Кострову, свою случайную любовницу, или даже и думать про нее забыл? Как-то глупо все получилось… Бабочки умерли, а чувства Дианы никак не хотели умирать. Хоть она и старалась, очеень сильно старалась.

Когда скромный ремонт был завершен, а у Лизы осталось еще немного денег, она взяла кредит, добавила, чтобы сумма получилась круглой, и отнесла Амелии в офис. Адвокатесса грузно поднялась ей навстречу из-за стола.

— Это на вторую операцию Диане, — сказала Лиза, стараясь не таращится на огромный беременный живот Амелии, и кладя на стол пухлый конверт. — Я знаю, ей нужно. Только большая просьба: не говорите, пожалуйста, Геннадию Валентиновичу, что это я их принесла. А то он не возьмет. Скажите ему, что ваши коллеги или друзья собрали. Пожалуйста!

Амелия с растерянным выражением лица заглянула в конверт, а потом уставилась на Лизу.

— Неожиданно, — наконец, сказала она. — Ох. Спасибо вам. Я не скажу, что от вас. Как вы поживаете? Как ваши дела?

— У меня все в порядке. А как дела у Дианы?

— У нее все хорошо. Да вы и сами, наверное, это знаете. Лиза, я хотела поговорить с вами о Гене. Диана мне сказала, что вы с ним поссорились? Тогда, в аэропорту, мне показалось, что у вас с ним все серьезно!

У Лизы внутри все перевернулось от возмущения. Не была она готова обсуждать свои отношения с Геной, какими бы они ни были, с его бывшей женой. Пусть та и смотрела сочувственно.

— Вы ошиблись, Амелия Борисовна, — выпалила Лиза сердито. — Это было временное увлечение. И с моей стороны, и с его стороны тоже. Очень жаль, но я спешу. Передавайте привет Диане! И… поздравляю вас с беременностью!

И Лиза, боясь, что прямо сейчас расплачется от непонятной обиды, выскользнула за дверь.

Почему-то вспомнилось: «Мы с ней давно всего лишь родители Дианы и иногда компаньоны по работе, больше никто друг другу. А ты для меня любимая женщина, принцесса». Амелия же вроде второй раз замужем? Это же не ребенок Гены? Почему же так обидно? Почему всем есть дело до Лизиной личной жизни, кроме одного человека, который ей не звонит и не пишет?

И она тоже не будет. Ни писать, ни звонить, ни даже вспоминать о нем. Она твердо это решила. Пора завязывать с этой глупой историей.

И со временем действительно все стало забываться.