Несмотря на успех засады и явное ослабление Рима после поражения у Канн, галлы не предпринимали попыток двинуться на юг, чтобы напасть на город или присоединиться к Ганнибалу. Даже в окрестностях римских колоний Плацентии и Кремоны все было относительно спокойно, пока Ганнибал не покинул Италию. Только тогда галлы, возглавляемые карфагенским командиром, оставленным здесь одним из братьев Ганнибала, из мести атаковали римские селения и разожгли новую войну.

После столь разгромных поражений возле Канн и в Литанском лесу боевые действия должны были завершиться если не победой Карфагена, то как минимум перемирием. Но Ганнибал столкнулся с непреклонностью римлян и их стремлением пройти через любые испытания, чтобы довести войну до конца. Рим не собирался уступать, и это сбивало предводителя карфагенян с толку, хотя он и сам редко соглашался на компромиссы.

После стремительных и ошеломляющих побед Ганнибала при Треббии, Тразименском озере и Каннах конфликт перетек в вялотекущую и безрезультативную фазу. Следующие 13 лет — с 216 г. до н. э. по 203 г. до н. э. — война свелась к ничего не значащим маневрам, чередующимся со стычками в Южной Италии в борьбе за людские и иные ресурсы. Обе стороны бесчисленное количество раз осаждали и грабили здешние города, а местное население страдало от безжалостных актов возмездия, совсем не обязательно обусловленных уровнем сопротивления. Гнев Ганнибала обрушивался на любой город, остававшийся преданным Риму или хотя бы сохранявший нейтралитет. Если они не были на его стороне, то были против него. Но те, кто переходил на его сторону, оказывались под мощным военным, экономическим и политическим давлением со стороны Рима. Многочисленные и зачастую крайне жестокие карательные акции римлян вынудили Ганнибала разделить и тем самым ослабить свою армию в попытках защитить как можно больше новых союзников. Римляне нападали на города в регионах, где не было карфагенских войск, вынуждая их спешить на помощь. Но, учитывая ограниченность ресурсов, Ганнибал просто не мог быть везде и сразу. Пожалуй, именно это стало главной причиной провала его попыток сплотить греков и италийцев на юге полуострова и довести войну до победы.

На этом этапе Ганнибал вел боевые действия на территории от Неаполя на севере до Регия (совр. Реджо-ди-Калабрия) и Мессинского пролива на юге. Его армия свободно перемещалась по местности, а римские легионы следовали на безопасном расстоянии в расчете взять пунийцев измором и мстили всем городам, выступавшим в его поддержку. После Канн римляне вернулись к несколько измененной версии стратегии Фабия: они стремились как можно реже вступать в прямые столкновения с Ганнибалом, признавая, что, несмотря на численное преимущество, не могут тягаться с полководцем, учитывая его тактическое мастерство и боевые качества его войска. Обе стороны разоряли провинции Южной Италии — Кампанию, Самний, Апулию, Луканию (совр. регион Базиликата) и Бруттий, ныне известный как Калабрия. Ганнибал сосредоточился на том, чтобы привлечь на свою сторону греческие города-государства и местные италийские племена, а римляне, в свою очередь, делали все, чтобы этому помешать. В ход шло все — от обещаний, подкупа, угроз и прочих уловок до прямой агрессии, осад и публичных казней.

Ганнибал не мог рассчитывать на подкрепления из Испании или Северной Африки и потому нуждался в союзниках. Его армия была вынуждена перейти на самообеспечение, и по большей части Баркид избегал прямых конфронтаций. Он всегда был готов выступить против очередного нетерпеливого и излишне самоуверенного римского командира, которому хватало глупости бросить ему вызов. За несколько следующих лет на юге Италии произошел ряд небольших сражений, но все усилия Ганнибала были сконцентрированы на том, чтобы с помощью силы или дипломатии заручиться поддержкой местных городов.

Греки и италийцы зачастую сами были расколоты на проримские и прокарфагенские фракции. Зажиточные аристократы чаще всего поддерживали Рим, а некоторые из них даже обладали ограниченным набором прав, которое давало римское гражданство, полученных ими через брак или благодаря тесным финансовым связям с Римом. На другой чаше весов находились мелкие ремесленники и крестьяне, незаинтересованные в сохранении текущих порядков и видевшие в Ганнибале свой шанс начать новую жизнь. Пуниец обещал им избавление от культурного и экономического гнета римлян и соблазнял тех, кто был готов перейти на его сторону, перспективой безоблачного будущего. Но для тех, кто отказывался или сомневался, расплата была быстрой и жестокой — им могли отрубить голову на публике или сварить заживо в общественных банях.

Римляне были не менее безжалостны в своем возмездии предателям, покинувшим конфедерацию. Целые районы между Адриатическим и Тирренским морями становились безлюдными, и власть здесь принадлежала тому, чья армия проходила в данный момент по этим землям, если, конечно, она задерживалась достаточно надолго. Ганнибалу не удавалось втянуть римские легионы в бой на открытом пространстве, и в то же время он был не способен защитить все поддержавшие его города. А римляне были вездесущи. Людские и экономические ресурсы позволяли им с удвоенной силой преследовать изменников. На юге Италии действовало сразу несколько римских армий, которые могли находиться в разных местах одновременно, вынуждая Ганнибала все больше распылять свои усилия. Защита сохранивших им верность союзников и месть отступникам были главными задачами Рима в этот период. Обе стороны осаждали города, жгли деревни и казнили тех, кого подозревали в сотрудничестве с врагом, что привело к ужасным людским потерям и экономической разрухе всего региона.

Чем дольше затягивалась война, тем выше становились шансы римлян на победу. Даже после разгромных поражений в начале кампании Рим мог выставить почти три четверти миллиона мужчин боеспособного возраста, набранных по всей Италии. На службе в римской армии состояли сотни тысяч хорошо вооруженных людей, расквартированных в городах-союзниках или находившихся в легионах, разбросанных по Италии, Испании, Сицилии и Сардинии. И хотя эти солдаты не могли сравниться с наемниками Ганнибала по выучке и опыту, Рим был в состоянии пожертвовать десятком воинов за каждого карфагенянина и все равно победить. Численность римских легионов росла с каждым годом, тогда как силы Ганнибала таяли из-за смертей, болезней и дезертирства. В 215 г. до н. э. Рим мог выставить от 12 до 15 легионов, а к 212 г. до н. э. эта цифра выросла до 25, что равнялось более чем 100 000 всадников и пехотинцев.

Римляне разделили свои армии в Южной Италии и заняли высоты на окраинах Апеннинских гор. Они избегали вступать с Ганнибалом в бой на ровной местности, где конница и слоны давали ему преимущество. Никакие тактические уловки не помогли Баркиду выманить римлян и втянуть их в решающую битву на своих условиях. Разделение армии на множество небольших отрядов позволило Риму вести все более агрессивную кампанию против греческих и италийских союзников карфагенян. Оказавшиеся под осадой или столкнувшиеся с угрозой осады города требовали помощи от Ганнибала, и, если он не мог ее оказать, это подрывало веру в его способность победить римлян. Гений полководца не мог преодолеть численное и экономическое превосходство Рима. В республике твердо решили продолжать войну любой ценой и отказывались идти на компромисс.