Можно было долго гадать, что задумал Арсений.

Почему-то хотелось сохранить предвкушение и какое-то детское чувство, плескающееся внутри, когда до последнего оттягиваешь момент открытия подарка и в то же время сгораешь от нетерпения.

Погладила кончиком пальца атлас розового банта. Изящная, красивая упаковка.

Арсений силен в мелочах, словно продумывает свои шаги на несколько ходов вперед. Удивительно только, что со мной вышла осечка. Ошибка, так он сказал.

Стряхнула негативные мысли, словно они дождевые капли на поверхности зонта. С каждым разом это удавалось сделать легче и проще. Сняла крышку коробки. Среди стружки золотистого цвета лежал телефон. Такого дорогого у меня никогда не было. На задней поверхности телефона прикреплен стикер. Ровным бисерным почерком выведено:

«Внутри твоя сим-карта. Позвони мне по номеру…»

«Еще чего!» – фыркнула я, потом отклеила стикер и прочитала на обратной стороне:

«P.s. Лучше позвони или буду надоедать тебе своим присутствием!»

Позвонить все-таки придется. Арсений ответил почти сразу же.

– Привет. Хорошо выспалась?

– Привет. Выспалась, даже слишком, – от внезапного чувства неловкости прикусила губу. Выспалась – не то слово. Я встала, когда было около одиннадцати, а сейчас уже почти двенадцать. – Ты рано уехал?

– Да. Ты спала. И опять не закрываешь дверь, Бабочка, – пожурил меня Покровский. – Надеюсь, тебе нравится телефон?

– Спасибо, но не стоило брать такой дорогой.

– Прекрати, Алена…

Потом голос Покровского отдалился – видимо, к нему кто-то зашел. Я не стала сбрасывать звонок, слушая, как Арсений раздает указания четким голосом, в котором чувствуется сталь.

Не чета тому, как он разговаривает со мной – снижая обороты до минимума, стараясь не давить.

Я только сейчас поняла, что Арсений, действительно, сдерживается в общении со мной. Поняла и сохранила на память. Чтобы не выводить его из себя лишней язвительностью.

К чему хорошему она приведет? Да ни к чему! Настрою против себя… отца ребенка и соседство с ним на одной территории станет совершенно невыносимым.

Отца ребенка.

Черт…

Я еще не чувствовала себя беременной – кроме легкой тошноты, слабости по утрам и положительных анализов ничего не свидетельствовало о моей беременности.

Тут же рассмеялась от глупости собственных мыслей – срок еще совсем крошечный. Но что будет потом? Сердце замерло на месте на секунду, а пульс после краткой задержки зачастил в висках.

– Я рад, что у тебя хорошее настроение. Буду чаще оставлять тебя одну. К тому же тебе сегодня будет чем заняться и завтра, возможно, тоже. Но после обеда будем смотреть недвижимость. Договорились?

– Хорошо, – согласилась я, а потом спросила. – Арсений?

– Да.

Повисла небольшая пауза, прерываемая только едва слышным мужским дыханием.

– Ты хотела что-то сказать или спросить?

– Я могу выходить из дома?

– Можешь, Бабочка. Ты не пленница. Участок вокруг дома большой.

Я не стала одергивать Арсения, говоря, что не стоит так часто называть меня ласковым прозвищем.

– А за территорию?

– Нет, Ален. Подожди, выслушай, прежде чем обвинять меня, идет? Одну отпускать не стану.

– Все-таки пленница? – усмехнулась я.

– Нет, Ален. Но вдруг ты сбежишь, навредишь себе и ребенку? И что тогда мне прикажешь делать?

Я села на диван, подобрав ноги.

Короткий разговор взволновал меня. Находясь на значительном расстоянии от Арсения, я почувствовала себя немного увереннее, но все равно жутко волновалась.

– Я не сбегу. Ты прекрасно знаешь, что мне некуда сбегать.

– Знаю. Хочется, чтобы ты не сбегала не по этой причине. Просто давай мы доведем бумажную волокиту до конца и выработаем хотя бы небольшой запас доверия?

– Если я пообещаю тебе не сбегать и не творить чепухи, это поможет?

Арсений вздохнул, чертыхнулся вполголоса и судя по всему, принялся ходить по кабинету.

– Я хочу быть уверен, что ты и ребенок в безопасности. Это для меня на самом деле очень важно, хоть ты мне и не веришь…

Я помолчала, потом решилась спросить:

– Ты не говоришь мне «нет», верно?

– Верно.

– Хорошо, – согласие далось легче, чем во все предыдущие разы. – Я подожду, пока мы заключим договор.

– Ты не пленница, просто…

– Я поняла, Арсений. Больше не буду тебя отвлекать. Удачного дня.

После короткого прощания я повертела телефон в руках. Придется привыкать к другой операционной системе. Создавалось впечатление, что держу в руках ракету, способную полететь в космос. Только я неумелый штурман, но привыкну, наверное.

Все прежние контакты были перенесены в телефон. Даже номер братца, Витька – и тот сохранен. Проматываю ниже, набирая номер подруги. Я не разговаривала с Катей несколько дней. Мы расстались утром, когда я решилась делать аборт, а потом все мои намерения смело в сторону, словно сухую листву, ураганом «Покровский».

– Алена! Куда пропала? – сразу же спросила Катя. – Я не стала тебе звонить и надоедать, думала, у тебя настроения нет. Отправляла сообщения, но ты не отвечала.

– Привет, Кать. Извини, что пропала. Просто все так сильно изменилось, что я сама пока не могу привыкнуть, – ответила я.

– У меня сегодня выходной. Давай встретимся? – предложила подруга.

– Пока не знаю, когда сможем увидеться… – помолчала, добавив. – Я так и не сделала аборт.

– Не смогла? – ахнула подруга. – А как же ты теперь?.. И жить тебе с Витьком нельзя категорически!

Я вздохнула. Сложно объяснить подруге все нюансы, но Катя была рядом и поддержала меня. Без лишнего осуждения.

Поэтому я постаралась рассказать подруге, как обстоят дела.

Алена

Я постаралась рассказать подруге, как обстоят дела.

– Отец ребенка не позволил сделать аборт.

– Да ладно?

– Да. Он хочет сохранить своего ребенка. Предложил…

– Выйти за него замуж? – предположила подруга.

Я открыла рот, хватая воздух, как рыба, выброшенная на берег. Потом нервно рассмеялась.

– Кать, ну ты даешь! Фантазерка. Нет, он просто предложил сделку. Родить ребенка и отдать ему. Взамен устроит мою жизнь и поможет разобраться с Витьком и с квартирой.

– Вот за Витька ему отдельный поклон! – не удержалась подруга. – Я бы на его месте еще по морде съездила!