Мы задыхались.

Жадно цеплялись друг за друга, словно раскачивались на краю пропасти. От очередного глубокого толчка возникало чувство долгого падения, от которого захватывало дух. Падение или взлет – неважно.

Между нами размывались последние границы – он был глубоко во мне, дрожал, выплескиваясь. Мы стонали о любви и говорили о ней же каждым движением.

– Люблю тебя…

Спустя семь лет

В нашем доме всегда шумно и многолюдно.

Слышны голоса детей – Андрей, наш старший сын, катает дочку Кристину на сигвее. Трехлетней малышке нравится. Она заливисто смеется, хохочет до слез. Антону, младшему сыну, едва исполнился год. Он только начинает ходить, но уже порывается присоединиться к шумной ватаге.

Но помимо наших родных детей, в доме Арсения есть уже взрослые Димка и Наташа, дети Ивана.

Они жили и воспитывались у нас.

Оксана развелась с Ваней, пока тот отбывал наказание в местах лишения свободы. Это стало неприятным сюрпризом для Вани и сильно ударило по нему. Он уже давно не строил иллюзий насчет Оксаны, но верил, что семья для нее все-таки важнее.

Оказалось, что он просчитался во многом и насчет своей жены, в том числе. Оксана после развода встретила мужчину, которого, по ее же словам, полюбила всем сердцем.

Но детям новый мужчина Оксаны не понравился. Они начали закатывать истерики и специально делали все, чтобы вывести из себя отчима.

Суровые меры воспитания и тяжелая рука нового мужа Оксаны ни к чему хорошему привести не могли. Однажды Арсений заметил у Димки на теле синяк и выяснил, что в новом доме с детьми разговаривают на языке приказов и наказаний.

Арсений взбесился и поехал забирать племянников. Был грандиозный скандал – Арсений поднял все свои связи, новый муж Оксаны в ответ встал в позу, прибегнув к своим знакомым в хороших кругах. Длительные переговоры закончились мирным путем. Арсений уговаривал Оксану отдать детей ему. Оксана согласилась не сразу, но потом разрешила Арсению забрать детей. Оксана забирала их к себе на выходные или на отдых.

Сегодня у нас в доме находился еще несколько людей, важных для нашей семьи. Богданов Алексей Валентинович стал крестным отцом Андрею. Он часто бывал у нас в гостях и с удовольствие проводил время с детьми. Кажется, в глубине души он считал меня и моих детей родными. Он верил, что родство душ сильнее кровного родства, и я не могла с ним не согласиться.

Один из мужчин сидел за столом особняком, стараясь не привлекать внимания. Иван. Его только недавно выпустили на свободу по УДО за хорошее поведение.

Иван сильно изменился за минувшие семь лет. Сходство между ним и Арсением стерлось почти без следа. Черты лица Вани заострились. С него слетел светский лоск. В коротко стриженых волосах плясала седина.

Ваня искупил свою вину кровью и несколькими годами, проведенными за решеткой. Арсений простил старшего брата, но судя по разговору, не пылал желанием иметь с ним общих дел.

На улице уже стемнело. Мы зажгли фонари в летней беседке. Разговаривали обо всем, наслаждаясь собственным счастьем.

– Ты куда, Ната? – нахмурился Иван.

– Гулять! – улыбнулась дочка своему отцу. – Я уже отпросилась у дяди. Пока!

Ивану ничего не оставалось, как молчаливо согласиться. Наташа выпорхнула со двора нашего дома, не дождавшись разрешения отца. Ваня проводил фигуру дочки потухшим взглядом. Старший брат Арсения сидел молча, погруженный в свои мысли, подливая спиртное.

– Кажется, тебе довольно пить. Ни к чему хорошему это не приведет, – решительно сказала я, забирая у мужчины бутылку виски.

– Надо же! Арс встретил своего ангела, а мне не так повезло. Упустил все, что только можно, когда за легкими деньгами погнался, – тяжело вздохнул Ваня. – Тошно, знаешь, как? Ведь у меня было все!

– У тебя будет время наверстать упущенное, – подбодрила я деверя. – Руки только не опускай!

– У меня в этих руках нет ничего, – усмехнулся мужчина. – Пустота.

– Будет, если захочешь. Никогда не поздно начать меняться.

Иван посидел еще немного, попрощался и уехал на такси. От всего имущества у него осталась только двухкомнатная квартира, в которой он собирался жить.

Гости разбрелись – некоторые остались ночевать в гостевых спальнях, другие разъехались по домам. Дети были уложены в кровати.

Мы наконец-то остались с Арсением вдвоем. Он обнял меня, увлекая в танец при свете уличного фонаря.

– Сыграем? – предложил он.

– Играем в «правда или ложь»?

– Нет, на этот раз «правда или действие».

– Правда, – мгновенно выбрала я.

– Ты меня любишь?

– Очень, Арс. Теперь моя очередь. Правда или действие?

– Действие, – глаза мужа загорелись желанием.

– Хочу тебя.

– Если я скажу, что наши желания совпадают, ты обрадуешься?

– Очень. Я счастлива.