* * *

Алена

Невозможно сильные и острые ощущения. Яркие и сладкие.

– Я хочу не только видеть, как тебе хорошо, но и почувствовать это, – охрипшим голосом произнес Арсений.

Он торопливо избавился от брюк с бельем и наклонился надо мной. Вытер блестевшие от моей смазки губы тыльной стороной ладони. Медленно провел губами по щеке к уху и скользнул обратно.

– Почувствуй себя, Бабочка…

Его губы были мягкими и напористыми. Сейчас они казались мне самыми желанными из всех. Я сама притянула его к себе за шею, целуя.

Арсений приник ко мне всем телом. Пуговицы от его рубашки цеплялись за ткань моего платья. Я взахлеб целовала его губы, не желая останавливаться и выныривать из жаркого сумасшествия. Толкнулась языком, коснувшись его губ. Он рвано застонал и позволил углубить поцелуй.

Я чувствовала собственный вкус на его языке. Влажных складок коснулась его возбужденная и каменная плоть. Я всхлипнула, поняв, что это член.

Он скоро войдет в меня.

– Тише, тише…

Арсений целовал уголки моих губ, лаская их. Запустил руки под платье, сжимая напряженные соски.

– Я тебя потом зацелую. От волос до пяток. Каждый сантиметр тела. Заласкаю. А сейчас… просто впусти меня. Я так долго хочу тебя, что скоро сойду с ума.

Он надавил, проникая внутрь. Начал входить медленно и неотвратимо, растягивая под себя.

Арсений приподнялся на согнутых локтях и вглядывался в мое лицо. Всегда аккуратная прическа сейчас была растрепана. Влажные пряди сбивались ему на лицо. Я смахнула прядь пальцами. Арсений успел словить мою ладонь, поцеловав и куснув шутливо.

– Расслабься, Бабочка. Расслабься. Тебе не будет больно. Ты такая влажная… Тебе не может быть больно, правда?

– Нет. Мне просто хорошо…

Я сорвалась в крик, когда он зашел полностью и задрожал, сводя с ума горячностью. Так туго и тесно между ног и одновременно сладко не было еще никогда. Арсений выдохнул и замер, потом медленно отвел бедра назад, глядя, как его член выскальзывает из лона. Затем резким движением загнал его обратно.

Стоны и всхлипы срывались с моих губ. Я кусала ладонь, чтобы не кричать слишком сильно. Но это было сильнее меня.

Удовольствие от толчков было неимоверно сильным и острым.

Арсений вошел в нужный ему темп и только ускорялся.

Вначале он был нежным и осторожным. Но вырвав мой согласный стон, полный удовольствия, он отбросил в сторону все. Осталось только его желание брать и подчинять, делать меня своей.

Лежать на столешнице было, наверное, не очень удобно. Но в те моменты я не чувствовала прохладной твердости гладкого стола.

Он и я – мы горели. Мы находились в эпицентре самого сильного пожара.

Я царапала его плечи. Каждый его толчок, отправленный в мое тело, пронизывал меня насквозь. Я дрожала под ним. Резкими сжатиями лона вымаливала его грубые и сильные толчки, пока он не стал яростно вколачиваться на всю длину.

– Моя Бабочка. Только моя! – издал он громкий стон.

Он его осипшего голоса, сбивающегося на животные стоны, обострились все мои чувства. Мне хотелось, чтобы это не прекращалось… Мне было сладко чувствовать на себе его силу и уверенность, страсть.

– Еще! – простонала я, приподнимая ноги. Я сомкнула их за его поясницей, услышав изумленный и одновременно довольный стон.

– Так глубоко… Сейчас кончу!

Я сжалась в тугую пружину от его слов. Оргазм неожиданно хлестко заставил содрогнуться и чувствовать себя распавшейся на атомы. С губ Арсения сорвался тяжелый, протяжный стон. Он излился в меня, заполняя своим семенем. Он все еще двигался, замедляясь. Я чувствовала себя на вершине удовольствия. Только на этот раз я была там не одна.

Вместе с ним.

Арсений рухнул сверху, потом нашел мои руки и переплел наши пальцы. Он завел мои руки за голову. Начал целовать меня, теперь уже медленно и чувственно, смакуя каждое столкновение губ и языка.

– Я в тебя безнадежно влюблен, Бабочка. Больно и неизлечимо. Знаешь? – тихо сказал, переводя дыхание.

Мне сладко и спокойно. Я как будто плыву в нирване.

– Знаю. И люблю тебя.

Я просто поцеловала его в ответ, зарываясь пальцами во влажные волосы.

Арсений оторвался от моих губ и посмотрел на меня со счастливой улыбкой.

Его член был во мне. Я чувствовала, как смазка стекает по бедрам прямо на стол. Он явно не предназначен для того, чем мы только что на нем занимались.

Но мне было так преступно хорошо, что я забыла о правилах приличия.

– Я хочу продолжить на нашей кровати, – предложил Арсений. – Но сначала хочу принять с тобой душ.

– Мне так хорошо, что я не могу пошевелиться, Арс…

Он отстранился, осмотрел меня довольным и собственническим взглядом. Наспех поправил одежду и помог подняться.

Яркий свет ванной комнаты ударил по глазам. Арсений поставил меня в душевую кабину и залез следом. Я поцеловала его в очередной раз. Сердце сбивалось с привычного ритма.

– Красивая моя, – прошептал он на ухо, уже находясь в спальне.

Он заставил меня улечься под мягкое одеяло и прижал к себе. Горячие ладони гуляли по спине и плечам. Невесомо касался губами щеки и щекотал губы легкими поцелуями. Мужские пальцы забавлялись с моей грудью и поглаживали живот.

Арсений перехватил меня и заставил улечься на плечо. Я погладила пальцами его красивое лицо, улыбаясь.

– Бабочка, ты теперь навсегда часть меня, – тихим шепотом.

– Ты тоже, – с улыбкой ответила я.

Арсений

Следующее утро, определенно, самое лучшее. Не только в этом году и даже не за прошлые несколько лет.

Оно просто самое лучшее в моей жизни.

Яркое, солнечное, сонное и разомлевшее, как девушка, спящая в моих объятиях.

Я уже давно проснулся и боялся пошевелиться, чтобы не разбудить Алену. У меня затекла рука, на которой покоится светловолосая голова. Но это приятная тяжесть.

Чуть позднее с аккуратностью сапера, передвигающегося по минному полю, я встал с кровати. Я принимал душ, пытаясь сложить слова в красивые фразы. В голове звенела радость от того, что наконец-то произошло.

Хочу продолжить. Хочу любить ее снова и снова, до хриплых, сорванных стонов и совершенного опустошения в звенящем от наслаждения теле.

Может быть, попросить прислугу приготовить завтрак в постель?

Черт… Прислугу я отпустил еще вчера. Они появятся только ближе к вечеру.