– Я о том же.

– Я могу потерпеть, – сказал он. – Мне просто интересно, приведет ли мое терпение к какому-то результату.

– Разве это не одно из определений терпения? – спросила я. – Ожидание без уверенности в результате?

Он усмехнулся.

– Ясно, спасибо. Еще раз спасибо, что выслушали.

– Спасибо за новости, – сказала Виктория. – Не можем дождаться результатов.

Диего положил трубку, и Виктория заговорила в микрофон.

– Я чувствую в воздухе любовь, уважаемые слушатели. До Осеннего фестиваля осталось несколько недель, еще есть время, чтобы пригласить своего избранника. Там будут игры, еда, аттракционы, музыка и много веселья!

– Кажется, там еще где-то будет футбол, – добавила я.

Виктория засмеялась:

– Футбол? Кто ходит на Осенний фестиваль ради футбола? Пока в меня не посыпались гневные имейлы, оговорюсь: это шутка. Мне нравится футбол. Жду не дождусь того момента, когда смогу поддержать команду, а потом отпраздновать победу на карнавале.

Приняв пару звонков, мы закончили шоу, и я вышла из кабинки к Алане. Фрэнк улыбнулся мне.

– Ты великолепно все прочитала, Кэт.

– Зачем вам эта благотворительность? – огрызнулась я. – Заглаживаете вину?

Он прижал руку к груди.

– Мне тебя не победить, да? Ты обвиняешь меня в какой-то проделке на пристани, я поддерживаю наш подкаст, и ты думаешь, это из-за чувства вины?

– А то!

– Это было мило, – сказала Алана.

– Да, так великодушно с твоей стороны тратить папины деньги, – сказала я.

Алана взяла меня за руку и потянула в сторону.

– Не стоит, – тихо произнесла она.

Когда мы вышли из кабинета, я спросила ее:

– Как ты его терпишь?

– Он под моим контролем, – сказала она.

– И что это значит?

– Это значит, ему кажется, что он со мной играет, но на самом деле это я играю с ним.

– Я так и не поняла, что это значит.

Она засмеялась:

– Увидишь. Важнее всего, почему Диего думает, будто мне нравится кто-то другой…

– Так ты согласна, что это Диего?

– Да, мне кажется, ты права. Это он.

Я кивнула на кабинет, где мы оставили Фрэнка.

– Вот из-за кого он думает, что тебе нравится кто-то другой.

Она ахнула.

– Думаешь, он считает, что мне нравится этот? Почему?

– Может, из-за того, что ты пригласила Фрэнка в мой дом и он испортил ваше свидание? Диего спрашивал меня тем вечером, что происходит между вами.

– Почему ты не сказала мне об этом раньше? – спросила Алана, широко раскрыв глаза.

– Я и забыла, что он спрашивал. Он думает, тебе нравится Фрэнк. Или, может, Беннетт. Помнишь, парень, с которым ты все время переписывалась, чтобы узнать, где Диего.

Она запрокинула голову назад и застонала:

– Мне надо что-то придумать.

– Может, хватит уже разрабатывать стратегии? Просто будь собой! Мне ты нравишься такой, какая есть. И он придерживается этого мнения.

Она поднесла рукав толстовки, которую надела сегодня опять, ко рту, чтобы скрыть улыбку.

– Ты права. Я думаю, пора.

– Пора что?

– Что расскажет обо мне больше, чем кулинарное соревнование?

– Ты наконец сделаешь это?

– Да. Как только он отведает мою стряпню, тут же навечно поклянется мне в верности.

Папа стоял на пристани и разговаривал с полицейским. Я взяла в руки привязанную к каяку веревку и потащила его к месту стоянки. Подкаст, который я слушала, стоял на паузе, потому что я изо всех сил старалась подслушать, но они разговаривали слишком тихо. Наверное, обсуждали ту ситуацию с гидроциклами. Допросили ли Фрэнка? Были ли другие подозреваемые?

Я прикрепила каяк к пристани. Было сложно создавать видимость работы, потому что я уже все подготовила к закрытию. Отвязала и снова привязала несколько лодок. В кармане завибрировал телефон, я села на колени и достала его.

Я заслужил, чтобы меня игнорировали.

Новое сообщение от Хантера вызвало у меня шок по двум причинам. Первая: я не думала, что он напишет мне после того, как я его проигнорировала. И вторая: нет, я не просто его проигнорировала. Я и думать забыла о его первом сообщении. Была так занята, что несколько дней не вспоминала о Хантере. Даже не проверяла соцсети.

Зависшим над экраном пальцем, который открыл сообщение, я случайно ткнула в букву «Л». Черт. На его экране должны были появиться эти дурацкие точки, как будто я набираю ответ. Теперь надо было что-то написать.

Первой мыслью было написать: «Да, ты заслужил, чтобы тебя игнорировали». Я даже набрала это. Но потом удалила. Слишком сурово. Слишком заинтересованно. А я не хотела показаться такой. Поэтому набрала: Была очень занята. Как дела?

Нажала отправить. Зачем я задала ему вопрос? Я не хотела начинать разговор. Но на экране появились точки, и я поняла, что именно это и случилось. Хантер: Техас очень отличается от Лейкспрингса. Я скучаю по нему.

Я: Ничто не сравнится с Лейкспрингсом.

Хантер: Откуда я знал, что ты так скажешь?

Я нахмурилась. С нашего последнего разговора прошло три месяца, а он хотел все выставить так, будто это было вчера? Будто так хорошо меня знал?

Я: Наверное, я предсказуема.

На другом конце пристани папа попрощался с полицейским. Я быстро встала, убрала телефон и отряхнула колени.

– Пап! – позвала я.

Он остановился у ворот, чтобы подождать меня.

– Что случилось? – спросила я.

– Ничего. Он заехал сказать, что никаких зацепок нет.

– Они допросили Фрэнка?

Он открыл для меня ворота.

– Нет. Сказал, у него недостаточно улик, чтобы кого-то допрашивать.

– Улики нужны, чтобы кого-то арестовать. А для допроса они не нужны.

Он закрыл за нами ворота и запер тяжелый замок, который купил после вторжения.

– Я лишь повторяю его слова. У него нет улик, чтобы кого-то допрашивать.

– Кого-то? Или Фрэнка? Уверена, если бы не фамилия Фрэнка, он бы сразу его допросил. Но если кому-то принадлежит больше половины города, мне кажется, копы в эту половину тоже входят.

– Я не знаю, что сказать, Кейт. Все гидроциклы целы. Давай просто забудем о том инциденте.

Я вздохнула: