— Тебе приходилось слышать имя лорда Хэйдли? — шепнула доктор.

Лиам задумался. Он мало вникал во всякую светскую ерунду, но это имя показалось ему знакомым. В памяти всплывали выцветшие газетные вырезки. Фотографии. Статьи. Женщина со связанными руками, сидящая на грязном каменном полу. Растрепанная, отощавшая от голода. Ее держали в подвале, приковав к стене тяжелой цепью. Помнится, Лиама тогда еще неделю трясло от той статьи. Шериф никогда не понимал насилия. Даже толкнуть женщину он не смог бы, а тут…

— В каком-то скандале его упоминали, — пожал плечами шериф, — Его судили за издевательство над женой… И, кажется, дали срок. Хотя я бы предложил виселицу.

Доктор кивнула и отвернулась к окну. Лиаму оставалось смотреть на ее напряженно прямую спину.

— Бэатрис Хэйдли — это я, — прозвучал голос доктора.

Лиам почувствовал, что ему нужно сесть. Стула поблизости не оказалось, так что пришлось прислониться спиной к запертой двери. Бэа, продолжала смотреть в окно, и ее лица шериф не видел, только отмечал, как дрожат ее плечи. Это кем же нужно было быть, чтобы ударить вот этакую феечку? Лиам даже обнять ее не решался, боясь сломать.

Когда-то, прочтя статью об Хэйдли, шериф был готов порвать злосчастную газету. Теперь четко осознавал, что голыми руками разорвет ту тварь, которая посмела поднять руку на Бэатрис. Это осознание пришло удивительно легко.

— Расскажи, — шепнул он, подходя к женщине, — хочешь?

Она тихо всхлипнула, когда он обнял ее за плечи. Сколько ей тогда было? Лет двадцать? Совсем еще девочка, которой было положено читать глупые романы и мечтать о принце. Краснеть, получая первый свой букет. Ходить на танцы, флиртовать с кавалерами… Лиам прикрыл глаза, ощущая, как сила выжигает вены, оживая от его гнева. Если Гай Хэйдли приедет в Лингро, то на кладбище города, появится еще одна безымянная могила.

— Я обращалась в полицию раза три, — шептала женщина, — но что им до семейных дрязг? У Гая было положение в обществе. Никто не желала с ним связываться. Это не столица, там его власть была больше. А я оказалась в чужом городе без друзей и поддержки.

Бэа говорила быстро, часто глубоко вдыхая воздух, словно задыхалась. Лиам молчал, обнимая ее за плечи, и слушал. Историю юной, беззащитной девушки, которая до последнего была готова бороться за свою жизнь. И с каждым новым словом в этом рассказе, шерифу становилось все хуже. За окнами грохотал гром, и ледяной дождь перерос в град, словно сама природа была солидарна с чувствами мужчины.

— Сначала я еще пыталась угомонить его покорностью, но, поняла, что ему нужно не это… Так прошло три года. Я пыталась бежать. Пыталась драться. Слуги делали вид, что ничего не замечают. А потом, на улице я встретила доктора Джейкоби. Это «Джи» из телеграммы, — Бэатрил подняла взгляд и робко улыбнулась, — мы столкнулись с ним на улице. Не помню уже, зачем он приехал в наш город. Оказалось, друзья родителей искали меня. Узнали о свадьбе из газет… Думали, я счастлива.

— Это он помог тебе на суде? — шепнул Лиам, — я читал статью. Там был врач среди обвинителей.

Бэатрис кивнула головой.

— Доктор заподозрил что-то. Увидел синяки на моих запястьях, но я сказала, что упала, — вздохнула доктор, — я боялась за него. Гай же неуправляем. А вечером он избил меня. Не помню за что, но я не могла встать три дня. Доктор приходил к нам домой, но Гая не застал. Джейкоби порывался увидеть меня, но, прислуга сказала, что я сплю. Моя горничная Флора, догнала доктора и рассказала ему все. А у Гая случилось очередное обострение и… ты видел снимки в статье.

— А доктор?

— Он неделю штурмовал полицейский участок. Вызвал друзей врачей, — засмеялась Бэатрис, — они вломились в дом Гая, а полиция пыталась им помешать… Смешно, полиция пришла задержать врачей, а из дома в кандалах вывели Гая. Я уехала жить к доктору Джейкоби. А потом реформой позволили женщинам учиться медицине. Моих знаний и умений хватило, чтобы пройти сокращенный курс программы. Я работала медицинской сестрой и училась. Комиссии пришлось признать, что я знаю не меньше чем дипломированный врач- мужчина.

— Почему тогда Лингро?

— Я еще училась, когда узнала, что Гая выпустили досрочно, — Бэатрис даже ссутулилась от страха, когда рассказывала про мужа, — он разыскал меня. Я видела его под окнами своей комнаты. А утром на подоконнике лежали сухие розы и мертвая птица… Он напал на меня в подворотне у дома. Подняли шум, прибежал полицейский. Мне сказали, Гай вернулся за решетку. Тогда я и решила сменить фамилию и после распределения выбрала самое отдаленное место работы. Так я и попала в Лингро. И вот, Гай, видимо, опять на свободе, благодаря своим связям.

— Это теперь не твоя проблема, — глухо отозвался Лиам.

И был вознагражден взглядом. Полными удивления и недоверия глазами. Шерифу было безумно приятно смотреть на доктора, такую растерянную и обескураженную.

— Он сумасшедший, Лиам, — осторожно шепнула женщина, — и опасен.

Лиам это и так понимал, кивая в такт словам женщины. Социально опасный высокопоставленный урод, это было для него знакомое определение. Только страха оно не вызывало. Глухую злость и раздражение — да. А еще беспокойство за одну, пускай и бойкую, но хрупкую леди.

— Это меняет дело, — кивнул шериф, — я могу поболеть.

— В смысле?

— Ну, ты же не пойдешь спать ко мне, — задумчиво вздохнул Лиам, — а одну я тебя оставлять не хочу. Брок женщина- могила, но ее я смущать не хочу. Остается больница.

И шериф обворожительно улыбнулся, поиграв для шутки бровями. Бэа только смущенно улыбнулась и покачала головой.

— Ты не обязан…

— Защищать — обязанность мужчины. Быть опорой и поддержкой — обязательство, — раздраженно шепнул Лиам, — а вот лупить жену и держать в страхе окружающих — не должен.

— Ты так говоришь, будто знал Гая лично.

— Мне хватило тех высокородных уродов, кто был в моем командовании, — отмахнулся шериф, беря Бэа за руку, — издевки, поклеп и превышение полномочий в армии обычное дело.

Бэатрис замолчала, а потом со странным взглядом прикусила нижнюю губу. От этого действия у Лиама и раньше мурашки бежали от поясницы к холке, а теперь совершенно плыло сознание.

— Ты знаешь, что о тебе болтают в Лингро? — шепнула доктор.

Сознание продолжало плыть, но делало это не так активно. Про то, что о нем распускают слухи, Лиам знал давно.

— Я даже знаю, кто болтает, — обронил он, — это официальная версия командования.

— Они говорят, что ты отправил на смерть новобранцев… Это… Это…

— Я отправил в атаку отряд, — вздохнул Лиам, — а вот то, что там будут одни новобранцы и один стихийный маг, то есть я, сказать «забыли».

Он видел, как округлились глаза Бэатрис, но ничего не стал говорить. Тот день навсегда въелся ему в память. Крики, стоны, мольбы. Что он мог, один против пятерых магов противника? Когда лорд-маг Нордвуд шагнул на борт своего воздушного корабля, он и понятия не имел, какой «сюрприз» подсунуло ему командование. А когда понял — было уже слишком поздно. Что же, Лиам знал, когда бил морду зажравшемуся лорду, что тот не простит ему такого. Только шериф и подумать не мог, что для мести будет выбран настолько чудовищный способ.