Белые волосы падали на щеки, мягкие, как у девушки. Хотелось прикоснуться к ним, зарыться пальцами в пряди, заплести их в косички – отчего-то Соланж с косичками виделся крайне привлекательным.

Испугавшись чувства, поднимавшегося из глубин живота, оттолкнула некроманта и, вскочив, отгородилась от него кроватью.

Что происходит? Наверное, я сошла с ума, раз не дала ему пощечину, не поставила на место. Мерзавец соблазнял, а мне нравилось! Эллан лежит при смерти, а я флиртую с другим, как мартовская кошка.

Взгляд метался по комнате, ища, на чем бы выплеснуть эмоции.

Цветы! На этот раз астры, большие, пушистые, с еще влажными листьями. Догадываюсь, кто их принес.

Значит, решил взять плату за спасение прямо сейчас? Только я не навсейка, не могу лечь под другого, потом спокойно встать и, поправив макияж, уйти дежурить к постели раненого мужа.

Любовь, пара, говорите, пылаете от страсти? Сейчас охладитесь.

Ваза стояла на столе, чуть-чуть не успела запустить ею в Соланжа. Некромант вырос из воздуха буквально перед носом и сжал в железных объятиях. Разъярившись, ударила нахала и попутно увернулась от поцелуя.

Кровь бурлила, былые кошмары отступили, а вместе с ними усталость.

Вновь ощутив дар, привычно потянулась к нему, призывая светлую силу. Надоело, пора выставить самонадеянного мужчину. Он дал себе много воли, нашел развлечение!

– Дария! – хрипло пробормотал Соланж и грубо, чуть ли не прокусив губу, овладел моим ртом.

Он не ласкал – нет, целовал, силясь целиком подчинить себе, не заботясь о боли и приличиях.

Увлекаемая более сильным противником, потеряла равновесие и упала на пол. Некромант навалился сверху и продолжил целовать. Руки нетерпеливо шарили по телу, забрались под рубашку.

Рваное дыхание вырывалось из груди. Мне не хватало воздуха.

Проклятая вербена, проклятый Соланж! Почему с каждой минутой сопротивляюсь все меньше и жажду его прикосновений? Отчего не брыкаюсь, не кричу, хотя рот мой уже свободен. Как можно терпеть болезненные поцелуи, которыми Соланж покрывал шею и грудь?

Вот легкая ткань податливо сползла, обнажив бутоны сосков. Язык некроманта тут же нашел их, оплел тугой лозой.

Все закончилось внезапно.

Разгоряченная, наполовину обнаженная, не понимала, что происходит, отчего Соланж больше не рисует языком узоры на коже, тяжело дышала. Осиротевшие соски зудели, требуя внимания. Смятая рубашка едва прикрывала низ живота, обнажив одну из сторон треугольника, который так жаждали увидеть мужчины.

– О нет, – приподнявшись на локте, покачал головой некромант и глумливо улыбнулся, – не сейчас. Ты бесконечно сладкая, бесконечно желанная, но не сейчас, – уговаривая себя, повторил он и прикрыл мою грудь рубашкой. – Мне недостаточно одного раза, я хочу обладать тобой вечно. Приходи в любой день, любую минуту и получишь все без остатка.

Словно очнувшись ото сна, поступила так, как следовало сделать с самого начала, – ударила Соланжа по лицу. И не просто дала пощечину, а разбила нос. Некромант с блуждающей сумасшедшей усмешкой вытер кровь и оправил мою ночную рубашку, обнажившую больше, чем следует.

– Ты научилась показывать зубы, – похвалил Соланж, то ли в шутку, то ли всерьез. – Занятно! До встречи, Дария. Верю, она произойдет очень скоро, а если нет, я помогу.

– Мечтайте! – окинула его презрительным взглядом и села, обхватив руками колени.

Внутри закипала злость. На себя или некроманта, понять не могла, но одно знала точно: Соланжу лучше меня не трогать.

– Ведь ты хочешь меня, хочешь, – низкий голос некроманта обволакивал, отзываясь дрожью где-то глубоко. Соланж сознательно прибегал к таким интонациям, когда хотел обольстить, выпытать нужные сведения. – Вопреки всей любви к Марону жаждешь, только не желаешь признаться. Почему?

Он присел рядом на корточки, и я невольно подобралась, отползла к спасительной кровати. Лучше не рисковать, некромант опасен, неизвестно, как отреагирует тело на очередную попытку соблазнения.

– Разве не чувствуешь запах вербены? – не унимался соблазнитель. – Он преследует тебя так же, как меня аромат твоих духов.

– Я не ваша и никогда ей не стану! – раскрасневшись, выпалила в лицо некроманту и замахнулась для нового удара.

Соланж перехватил руку, нежно поцеловал в ямочку ладони и устало спросил:

– И как же мне жить, если без тебя все бессмысленно?

Не нашлась, что ответить. Запал прошел. Сидела и смотрела на Соланжа. Он не двигался, ссутулившись, словно вошел в транс. Вот тебе и властный непобедимый маг! Оказывается, некромант мог уставать, испытывать боль и страх. Такой Соланж Альдейн оказался роднее, не бесчувственным демоном, существом из иного мира. В итоге я простила и поцелуй, и ласки за одни поникшие плечи.

– Вы… Вам не нужна помощь лекаря?

Прежде не задумывалась, а теперь сообразила, Соланж тоже мог выложиться без остатка. Мнилось, некромант априори всегда полон сил, однако он живой, а у всего живого есть пределы возможного.

Потянулась к Соланжу, чтобы взглянуть. Он качнул головой:

– Не стоит.

Однако лекари упорные, поэтому, вопреки отказу больного, присела рядом, силясь понять, что скрывают душа и тело.

Страшно раскрываться, но где-то в глубине сознания верила, ничего плохого не случится.

– Ты вечно рвешься всем помогать! – Губы Соланжа тронула легкая улыбка. Я не видела – чувствовала и улыбнулась в ответ. – Хоть раз подумай о себе.

Рука некроманта ласково коснулась волос, а в следующее мгновение Соланж легко поднялся на ноги. Глянув в окно, на круглолицую луну, он заметил:

– Поздно уже. Вряд ли Эллану Марону понравится наличие в спальне любимой женщины мужчины, особенно того, которому он столько должен.

– Я должна, – поправила некроманта.

Завернулась в плед, но теплее не стало, наоборот, меня била дрожь. Разбуженная совесть грызла сворой голодных собак.

Как я могла?! Мечтать о близости с Элланом, сетовать на то, что он не закончил, вообще разговаривать с ним. Он меня опоил, околдовал? Нет, я сама ступила на скользкую дорожку порока. Видимо, сказывалась жизнь в Веосе, где измена со стороны женщины не считалась чем-то предосудительным, только вот меня от подобной морали коробило.

– Позвольте завтра справиться о вашем здоровье, леди, – некромант галантно поклонился и театрально вскинул руки. – О нет, не провожайте, не будите слуг! – отреагировал он на мой порыв подняться. – Лорд Марон дал временное разрешение на порталы.

Не успела и слова сказать, как Соланж растворился в ночи, только легкий аромат вербены витал в воздухе. Если прежде он раздражал, теперь казался едва ли не самым приятным запахом в мире.