— Я справлюсь самостоятельно.

— Разве, — носитель смотрел прямо в глаза. — А, по-моему, ты загоняешь сама себя.

Дарья нервно пожала плечами.

— Поговорим? — предложил он.

— Смысл?

— Вдруг я смогу тебе помогу.

— Не хочу, — покачала головой Дарья.

— Я понимаю, тебе тяжело. Просто поверь, если ты не сможешь принять это сейчас, то потом…, — Гембел внезапно сбился и ненадолго замолк, а потом сказал. — Я вижу, ты хочешь уйти?

— Да, — не стал притворяться Дарья. — Хочу.

— Хочешь проснуться?

— Да.

— Останься, прошу. Помоги мне.

— Чем я могу помочь вам? — разделяя слова, спросила Первоцвет. — Вы же умерли.

— Прошу.

— Но… А ладно. Только как?

— Я знаю, смотри.

Прикосновение, легкое головокружение, и Дарья вновь оказалась в ином месте, ином времени, в другом теле.

— Гембел! — прокричала высокая стройная брюнетка. — Сколько тебя можно ждать?!

Первоцвет в недоумении смотрела на бушующую девушку и никак не могла взять в толк, что же ей надо. Однако тело и голос, принадлежавшие настоящему хозяину, действовали.

— Иду, Луна.

— Стоун, да очнись, ты, — топнула ногой девица. — Просыпайся уже!

Схватила ее, Дарью за руку и поволокла за собой.

Преодолев лестницу, они попали в большую комнату, где столпилось, как показалось Первоцвет чересчур много народу.

— Ну, наконец! — воскликнула блондинка и подошла ближе. — Лун, опять из кровати его вытащила, да? — шепотом узнала у черноволосой.

Та лишь кивнула.

— Вон засоня! Но да ладно, слушайте.

Носитель Абрахам собрал людей в небольшом домике спального района Нью-Йорка, уже несколько лет являющегося штабом. При помощи амулетов экстренной телепортации, находящиеся в Штатах защитники прибыли на место. Последнее видение, пришедшее к Абрахаму, пугало. Вид рушащихся Башен-близнецов подверг носителя в шок. И он в панике метался над полом, вспоминая подробности видения. Его без эмоциональное лицо на фоне хаотичных передвижений, казалось кукольным.

Полученная информация не радовала: одиннадцатого сентября утром на Башни Всемирного торгового центра планировалось нападение. Сведений мало, видимо, пустышки до последнего старались удержать информацию. Всегда инертный носитель, даже во время кратковременных выходов на связь, был испуган. Через слово напоминал о странной жидкости, разъедающей железо, просил поторопиться и быть аккуратными.

Двенадцать человек: четыре тройки защитников в эту же минуту покинули штаб и поспешили к месту будущей трагедии. Но не успели, первый самолет уже протаранил северную башню.

Первоцвет в ужасе смотрела на некогда величественное здание, сейчас заволоченное дымом и огнем. Бежали люди. Крики, плач, падающие обломки здания и самолета, визгливые сирены спасательных служб смешались в страшную какофонию, которая оглушала ее.

— Джозеф, Белла, Марк живо накидывайте броню на воинов, — вскричал Матео, один из самых опытных хранителей. — Мы сидим здесь, держим подпорки. Остальные в здание!

Короткие взгляды, страстные объятия, и тройки разделились, отпуская воинов. Легкие луки впереди, летели на верхние этажи, в надежде вытащить живых. Пробивные мечи разбивали стены и двери лифтов, освобождая заблокированных. Четыре хранителя держали северную башню. Стоя на расстоянии от близнецов, скинули собственные броньки, усилив защиту партнеров. Но и этого не хватило.

Первыми в огне погибли Кристин и Серхио. Увидев, что приближался второй самолет, торопились предупредить людей и во время тарана попали в эпицентр взрыва.

Дарья видела, как согнулась Белла, как упал Матео. Заметила, что Джозеф перекинул силу на поддержание южной башни. Услышала, невероятным образом выделила крики мечей, раздираемых безжалостной силой. Почувствовала, что Марк, в чьем теле она находилась, усилил подпорки на северном близнеце. Чужими губами шептала молитвы, прося богов, умоляя Сущность защитить девочек.

Тридцать минут умирающие группы делили силу на двоих. Мечи не прекращали спасательных работ практически бессознательные, продолжали вытаскивать людей.

А затем в последний раз вздохнула Белла. Вихрь силы поднял тело погибшей вверх. Бритвой по глазам резанула вспышка, забрав девушку с собой. Захлебнулся криком Матео, не успевавший перерабатывать излишки. Новая вспышка унесла и его.

Застонал Джозеф, чья сила стремительно утекала. Затряслась северная башня. Парень сжал кулаки и мысленно потянулся к партнершам, вытягивая энергию из них. Чрезмерный рывок, и лук Патриция раненой птицей падала на землю. Вопила Габриэла, горящая в так любимом ей огне. Хрип Джозефа — и снова финальный всплеск.

Рухнула южная башня.

Луна и Стела погибли под обломками.

Пришла боль.

Разрывались, выдирались с корнями связи. Марк не мог сделать и шага, держа подпорки, а сила погибших воинов терзала тело. Бушующая мощь вливалась в щит, попутно растворяя ткани и кости, убивая клетки. Лишь сознание, душа, распятая на перекресте трех вихрей, жила и мучилась. Ежесекундно умирала, но, возрождалась вновь, чтобы контролировать силу.

Через сорок минут рухнула северная башня.

— Знаешь, о чем я больше всего жалею, — услышала Первоцвет, уплывая в спасительную темноту. — Ни о том, что не смог перебросить на них щиты, ни о том, что остался один. Лишь только о том, что долго не мог понять и принять. Что заставлял терять драгоценные минуты, отведенные нам силой.

Дарья проснулась. Сухие фразы, произнесенные лишенным эмоций голосом, звучали в голове, отдавая в висках тупой болью, пока она шла домой.

Добравшись до квартиры, Первоцвет с тяжелым сердцем открыла дверь в спальню. Стерла не прошеную слезинку и, подняв одеяло, влезла в кровать. Закрыла глаза, молясь, чтобы сон пришел сию же секунду.

Раскинув руки, Александр нежился в кровати, по обе стороны мирно спали воины. Одна уткнулась лицом в его ладонь, другая подгребла ногу. Шевелиться совершенно не хотелось, так сладко было лежать, ощущая, как сонная дымка постепенно оставляла тело. Но пришлось.

Настенные часы показывали шесть тридцать. Вызволив конечности, Вольный сполз с ложа. Потянулся, что было силы, и, отправился умываться.

Стоя под упругими струями, он все никак не мог отделаться от ощущения неправильности. Александр плохо помнил ночные события, осталось только чувство наполненности. Тело вибрировало, налитое энергией, доказывая, что все прошло великолепно. Подсознание же сигнализировало еще о чем-то важном. Вот только о чем, он не понимал. В памяти всплыло первое прикосновение, растопившее неуверенность, поцелуи и объятья. Затем все закружилось в безумной чувственной карусели, и он уже не воспринимал, кого ласкал, а кто услаждал его. Заключительный аккорд, после которого уснул, не долетая до подушки.