— Запруды нужны будут, — рассеянно проговорил я, разглядывая карту.

— Ну, это не проблема, в низовьях эти реки и так разливаются будь здоров, там минимальные усилия нужны будут.

— Нет, без риса обойдемся. Пока не решим вопроса с малярией, нехрен там делать, — я перевел взгляд севернее. — Овощи где можно выращивать пытаться, ежели не на огородах?

— Хм, — он задумался. — Лук с чесноком можно и здесь пробовать. Тверь опять же подойдет. Они песчаники любят, так что можно попробовать. В северном Поволжье опять-таки, на Урале.

— В чем основная проблема? — я взглянул на Митьку, который кивнул и достал свой блокнот, чтобы записать, а то точно из головы вылетит.

— Бороны нужны, опять-таки плуги, хотя бы английские или под стать им, ну и самое главное, посевной материал надобен, — Данила вздохнул. — Чеснок еще можно самим навыбирать, а вот лук тот же, очень непросто вырастить.

— Тыквы? — задал я очередной вопрос.

— Это в Астрахань, хотя, — он задумался. — Я и на императорских огородах выращиваю, и даже почитай не хожу за ними. Навоз токмо нужен, — он утвердительно кивнул.

— Картофель? — я быстро поставил буквы «Т» с плюсами, раскидав их по всей территории империи. Плюс у меня означал огород, или личное подворное хозяйство.

— А вот его лучше в северных районах растить. Не любит этот овощ жару почему-то. Умеренный полив опять же. Только инструмент нужен, дабы большие площади высаживать, — Митька снова кивнул, записывая.

— Маис? — я задумчиво разглядывал карту. Почти полтора миллиона крестьян подались в Сибирь или на Дон, они там есть, и площади, никак не возделываемые, есть. А что если…

— Ежели для зерна, то только на юге, то же Приволжье, Южный Урал, часть Украины…

— А ежели не на зерно? Ежели на силос, скотину кормить? — Данила удивленно посмотрел на меня.

— А откуда, государь Пётр Алексеевич, ты знаешь про силос? Его же недавно совсем квасить стали в Голландии, да в Литовском княжестве. Еще даже не отработано, как правильно это делать, — он потер шею.

— Данила Иваныч, я тут недавно, по случаю, часть Литовского княжества захватил, и примерно знаю, о чем говорю. В общем, секрет прост — там не должно быть много воздуха. Лучше всего использовать, хм, башню. Туда все подряд кидаем, только не ядовитое, естественно, и квасим. А вот как квасим, это загадка для меня, да, — я задумался.

— Я, конечно, могу попробовать, — неуверенно произнес Посошков. — Ежели получится, то маис для энтих целей можно где угодно растить. Он всходит хорошо вообще везде, только без солнца жаркого зерна плохо вызревают.

— Отлично. Если ты сумеешь силос изготовить, то к вопросу маиса вернемся, — я сложил карту и протянул ее Митьке. — Самая главная проблема, это, говоришь, сам посевной материал?

— Ну да. Лук из семян не вырастишь, это сложно. Надо сперва севок получить. Вот крестьянин и не хочет связываться, дел-то хватает по горло и без этого.

— А ежели мы создадим парники государственные, в которых ты и все, кто тебе в помощь нужны будут, производством этого материала и займетесь? Капусту будете выращивать, севок в больших объемах, тюльпаны опять же… — я хмыкнул. — Заодно и улучшать сможете все, что угодно. А перед посевной продавать по умеренным ценам как крестьянству, так и в поместья.

— Продавать? — Посошков моргнул.

— Конечно. Я не намерен раздавать все просто так, ты за кого меня принимаешь? — я хмыкнул, глядя на его растерянную физиономию. — И еще, Данила Иваныч, я хочу, чтобы ты присоединился к одному статскому советнику Маслову, который вскоре по России отправится с особым поручением, чтобы еще раз на местах все осмотреть и приготовить для меня доклад: где, что и как сеять, где лучше надавить на разведение скота, а где и вовсе мануфактуры установить, и не мучить землю, пытаясь что-то из нее выжать, если только в небольших количествах. Справишься?

— Думаю, что справлюсь, — Посошков слегка покраснел и кивнул. Я тогда протянул ему сундук с семенами. — Отлично. Тогда вот, мой посильный вклад в развитие парникового хозяйства, ну, кроме земли, денег на строительство и людей.

Он прижал к груди этот злосчастный сундук, что мать младенца, и, по-моему, больше его так и не выпускал из рук. В Новгороде я его высадил, велев добираться обратно на перекладных, снабдив письмом к Маслову, чтобы подтвердить полномочия в моем поручении отправляться в путь вместе с ним.

Мы уже подъезжали к Царскому селу, когда Митька, наконец, не выдержал.

— Я заметил, что мысль какая-то тебя посетила, государь Пётр Алексеевич, когда ты про земли с Посошковым разговаривал.

— Да, есть у меня одна идея, — подтвердил я его догадку немного рассеянно глядя в окно на снежный лес. — Вот что, Митя, подготовь-ка ты указ о том, что я, в связи со скорой свадьбой, в честь такого радостного события, дарую вольную тем крестьянам, что сбежали в Сибирь и на Дон. Вот только не просто так, а только тем, кто сам явится к губернатору и покается. Возвращать их домой никто не будет, но при одном условии. Они должны собрать товарищества, не менее, чем по пятнадцать-двадцать семей и начать обрабатывать государственную землю. При этом высаживать должны не то, что в башку взбредет, а только то, что укажут. Ну а я в честь своего счастья обязуюсь помочь им: предоставлю кредит на покупку лошадей, инструмента и семян. Отдавать же долг и по кредиту, и за побег они должны будут, отдавая ровно половину от того, что вырастят на протяжении десяти лет. В случае неурожая, я обязуюсь помочь: во-первых, не изымать урожай, во-вторых, помочь с семенами на следующий год. Но, тогда их долг продлится еще на год.

— И что, думаешь, придут? — Митька аккуратно закрыл блокнот и убрал свое дорожное перо и чернильницу-непроливайку.

— Нет, — я покачал головой. — Точнее, не так. Придет сначала малая часть, очень малая часть, которая мне поверит. Но, когда остальные увидят, что я не обманул, тогда, постепенно все и возвернутся.

— Пятнадцать-двадцать семей — это почти деревня, — заметил Митька.

— Да, я знаю. Они еще и разрастутся в итоге и переженятся. Ах, да. Не забудь добавить, что по истечению десяти лет они начнут платить стандартные налоги, а вот воинская повинность на них ляжет уже через три года. И следом подготовь еще один приказ, уже для солдат: срок сокращается до четырнадцати лет, и ехать он сможет, ежели пожелает, не только в Сибирь, но и на Дон, а также в Приволжье и на новые завоеванные земли — на выбор. Помощь при переселении, остается той же.

— Солдатам поблажки тоже к свадьбе приурочить? — деловито уточнил Митька.

— Да, — он кивнул и больше мы не разговаривали до самого Петербурга. Ну а когда приехали, то я тут же решил устроить большой сюрприз Мордвинову, сразу же рванув с проверкой в Петропавловскую крепость.

— Борька, песий сын, что мы здесь делаем? — в очередной раз спросил Репнин у сидящего напротив него Юдина, которому почему-то не свернул шею, а даже наоборот позволил втянуть вместе с Семеном Голицким в эту сомнительную авантюру.