– А сколько листов мне придется редактировать в месяц?

– Как когда. Все будет зависеть от качества работы.Соглашайтесь, Мария Никитична. В наше время четыреста долларов в месяц не такиеуж плохие деньги. К тому же у вас наверняка останется время на еще какую-нибудьработу, пусть даже не у нас, а в другом издательстве.

– Хорошо, я попробую, – кивнула я. Четырестадолларов в месяц, еще недавно я и не мечтала о таких деньгах. – Но тольконачну я не раньше первого февраля, мне нужно будет уехать на несколько дней…

– Прекрасно! Просто прекрасно! – просиял Вырвизуб. –Вы меня очень обрадовали, дорогая Мария Никитична. Желаю вам удачной поездки!

– Благодарю. В конце месяца мы созвонимся.

Он проводил меня до выхода, поцеловал руку и прочувствованнопроизнес:

– Я уверен, мы с вами еще многое сделаем на благо нашейлитературы!

Я едва удержалась, чтобы не расхохотаться, но все-такисправилась с собой. Зачем обижать человека.

По дороге я попала в пробку. И невольно задумалась.

Как резко изменилась моя жизнь за последний месяц.

Еще недавно я еле-еле сводила концы с концами, а сейчас всумочке лежат две тысячи сто пятьдесят долларов! Еще каких-то три недели назадмоя душа была пуста, и постель тоже. А теперь у меня есть Макс, при одномвоспоминании о котором меня бросает в дрожь. И дело не только в постели. Мнехорошо с ним каждую секунду, когда мы вместе. И даже когда его нет, мне всеравно хорошо, потому что я знаю, я уверена, что он меня любит. Вот и сегодня ондолжен прийти, мы хотим вместе отметить окончание моей работы. И как здорово,что Вырвизуб предложил мне это новое дело! В общем, и жизнь хороша, и житьхорошо! А еще имеется какой-то таинственный поклонник. Из пятнадцати хризантем,присланных к Новому году, три пока стоят и выглядят как новые. Макс хоть ипосмеивается по этому поводу, но, кажется, в глубине души ревнует. Он вообщеужасно ревнивый, но мне это даже нравится. Правда, мне в нем все нравится.

Он такой добрый, веселый, щедрый, у него поистине золотыеруки. Он успел починить у меня в доме краны, которые текли, розетки, которыеискрили… И вообще, он старается всякий раз чем-нибудь побаловать меня. А теперь– моя очередь. Сегодня испеку свой знаменитый пирог с мясом, он его еще непробовал, а потом устрою сюрприз похлеще – приеду в Таллин на день раньше него!С документами у меня все в порядке, как раз вчера звонила Маринка, сказала, чтоя могу заехать за паспортом и билетом. Я решила лететь на самолете, уж больнопротивно, когда к тебе в купе среди ночи вваливаются пограничники итаможенники. Да И лететь до Таллина всего час с небольшим. А там меня встретитподруга Марта, мы не виделись с ней целых три года.

И весь день я смогу бродить по Таллину, который знаю иобожаю с детства.

И вдруг я испугалась. Все так замечательно, что дажестрашно. Неужели что-то случится? Хотя нет, не должно, у меня же полосавезения! Я честно, без нытья и отчаяния, пережила долгую глухую полосуневезения, она длилась несколько лет, а тут всего-то месяц. Нет, нельзя дажемыслей допускать о чем-то плохом, наоборот, надо настраиваться на лучшее. Да ипотом, это уж мне, скромной сорокалетней бабе, все кажется таким немыслимымсчастьем, а если посмотреть со стороны…

В кои-то веки заработала две тысячи баксов… А сколько я знаюлюдей, для которых это и не деньги вообще…

Нашелся хороший мужик? Ну, это, конечно, редкость, но ведьон всего лишь любовник и ни о чем другом речи нет… Так что никаким неземнымсчастьем тут и не пахнет, уговаривала я сама себя. Во всяком случае, не такоеэто счастье, чтобы за него несчастьем расплачиваться.

Пробка стала помаленьку рассасываться, и я отправилась кМарине в агентство, по дороге купив букет цветов.

– Машка, зачем цветы, мы же не чужие! –возмутилась Марина. – Вот билет, вод твой паспорт, кстати, можешь в Москвепоменять деньги на кроны, здесь список и адреса банков.

– А стоит тут менять?

– Поменяй немного, остальные возьми долларами, может,Марта захочет их у тебя купить, мало ли… Передавай ей самый горячий привет.Когда вернешься, обязательно встретимся и поговорим обо всем. Я чувствую, тебенадо мне многое рассказать, – подмигнула она мне.

Я еще заехала в несколько магазинов, решив сегодня удивитьМакса ужином, и помчалась домой. Там я сразу взялась за стряпню. И онадоставляла мне давно забытое удовольствие. Впрочем, сейчас мне все доставлялоудовольствие.

После ужина, приведшего его в восторг. Макс сказал с нежнойулыбкой:

– До чего же неохота никуда ехать… Три дня быть такдалеко от тебя…

– А куда ты едешь на этот раз? – притворилась я,что не помню.

– Да в Таллин же, будь он неладен!

– Ну что ты, Макс, это такой изумительный город, хотясейчас, конечно, не лучшее время. Вот весной, когда цветет сирень и белые ночи,это просто чудо!

– Зачем мне это чудо и все чудеса мира, когда у менятут, в Москве, самое большое чудо?

– Но два чуда ведь лучше, чем одно, правда?

– Бесспорно, – засмеялся он. – Но все равно, всравнении с тобой меркнут все чудеса, запомни это!

– А ты не боишься, что я обнаглею от таких слов?

– Нет, не боюсь!

– Ты когда едешь?

– Послезавтра вечером.

– Поездом?

– Да. Сейчас можно сутками сидеть в аэропорту. А тутодна ночь.

Боже, что я наделала? Зачем решила лететь? А что, если я и всамом деле застряну в аэропорту и весь сюрприз пойдет насмарку? Остается толькорассчитывать на полосу везения.

– О чем Ты задумалась, Машенька?

– Да так, ерунда… А в какой гостинице ты там остановишься?

– Понятия не имею, меня будут встречать…

– Тебя? Разве ты едешь один?

– Да, в последний момент выяснилось… Ты будешь скучать?

– Да… буду… – чуть не рассмеялась я. Представляю, какон обрадуется, увидев меня на вокзале! Тем более он едет один и ему не придетсяникому ничего врать. Все складывается удачно!

Гешу Глюка со всем его приданым я отвезла к Лизе, где они сБелкой не дадут ему тосковать. Белка уже пошла в московскую школу и, кажется,была вполне довольна. Лиза сияла.

– Она тебя не утомляет? – спросила я, когда Белкине было дома.

– Нисколько, наоборот, мне хорошо с ней. Она умеет бытьочень деликатной. И потом с утра я думаю не о том, что еще у меня болит, а отом, как бы повкуснее накормить девочку, что надо для нее сделать… Ты жевидишь, это совсем другой ребенок, не издерганный, спокойный… Маша, а с чего тывдруг вздумала ехать в Таллин?