Девушка покачала головой. Видя ее сомнения, Дмитрусь продолжал:

– Я даже не буду допытываться, откуда ты знаешь того мерзавца – ты ведь знаешь его! И я не скажу об этом чеченцам…

Олеся едва заметно кивнула, и Дмитрусь с облегчением сказал:

– Ты умница! Самая настоящая! Мне должны сегодня слить информацию по этому, как его… Артему.

Удостоверившись, что его доводы приняты, бандеровец убрался на кухню и принялся звонить «союзникам». Подробный доклад Дмитруся о неудаче на Мытищинском рынке был оборван на полуслове приказом действовать безо всякого промедления. Средства чеченцев мало интересовали: они работали руками опытного наемника. Выслушав нужную информацию, Дмитрусь вернулся в комнату и подмигнул Олесе:

– Скоро поедем домой! Там яблоки дозревают!

В последний раз стоять в оцеплении «Гамме» доводилось при Ельцине. Бойцы восприняли приказ без энтузиазма. И место было какое-то странное – филиал научно-исследовательского института, расположенный в Подмосковье. «Ментами, что ли, не могли обойтись?» – ворчали офицеры, а бойцы подгоняли снаряжение: было велено выезжать при полной экипировке, то есть в «сферах», брониках, с автоматами.

– Я саперную лопатку возьму, – язвил в оружейке Шурави. – Может, окапываться прикажут.

– Под твою морду толстую полный профиль отрывать надо, – отозвался Багратион. – Ишь, разожрался на спокойных харчах!

– Дурак, – спокойно возразил прапорщик, забрасывая «Каштан» за плечо. – В командировке пулю я получил, а не ты – вот тебе и мирные харчи!

Артем примчался в оружейку за пять минут до выезда.

– Что у тебя с лицом, капитан? – поинтересовался вездесущий Шурави. – Пил много, что ли?

– Отставить! – буркнул Артем, прилаживая броник. – Тебя забыл спросить…

Засигналила машина. Прогудела короткая команда бати. Затопали ботинки. Кто-то сдержанно выругался.

Три автобуса-люкс стояли мордами к штабу. Машины прислали из Москвы – «Гамма» не любила роскошь, вполне обходясь «газелями». Но сегодня был особый день…

Артем прыгнул на подножку автобуса, и дверь с мягким выдохом захлопнулась за ним. Обычное зрелище выезжающего на задание спецбатальона оживлялось только зеленой веточкой, которую воткнул под забрало «сферы» Михайлов-Шурави. Пацифист, шут гороховый…

Мезенцев, стоя в проходе, ставил задачу.

– Оцепляем территорию НИИ, – говорил полковник, осматривая свое воинство. – Там вроде промзоны – много железа, труб, закоулков. Задача – предотвратить просачивание возможных террористов за территорию. В НИИ будут работать сотрудники ГРУ…

– В беленьких перчатках! – вставил кто-то из молодых офицеров и тут же сник под мрачным взглядом комбата.

– Почем зря не шмалять, – сказал Мезенцев. – Лучше брать террористов живыми.

– Вероятность огневого боя высокая? – поинтересовался Багратион.

– Есть такая вероятность, – ответил Мезенцев. – Капитан Тарасов, а ты что молчишь? Неинтересно?

– Ситуация экстраординарная, товарищ полковник, – сказал Артем. – В Подмосковье предполагается террористическая акция, а мы, спокойные как слоны, едем на оцепление… По-моему, это ненормально.

– А что должно происходить, по-твоему? – возразили Тарасову. – ГРУ так просто своих сотрудников не рассылает. Значит, секретность…

– Поэтому и террористы неизвестны, – кивнул батя. – Нам просто не хотят сообщать всего.

– Нами в очередной раз пользуются как пушечным мясом, – буркнул Шурави, но, слава богу, Мезенцев не услышал его реплики.

При выезде на трассу к колонне присоединились машины ГИБДД с включенными мигалками. Было похоже, что это детишек-школьников вывозят за город, только уж очень ярко блестели лакированными боками тяжелые люксы и как-то особенно яростно вращался проблесковый маячок на крыше ментовской «Самары».

Территория филиала НИИ выглядела хмуро: сырой бетонный забор, коробка четырехэтажного крипичного здания с мертвыми окнами, торчащие на дальней крыше ежи и тарелки антенн, сиротливая облезлая «Волга» при въезде.

Автобусы остановились на краю потрескавшейся асфальтированной стоянки. В этом секретном филиале НИИ еще каких-нибудь двадцать лет назад кипела настоящая жизнь…

Бойцы рассредоточивались по периметру.

– Я мышей боюсь, – пробегая мимо, бросил Михайлов. – Летучих.

– Ну? – выпучил глаза Артем.

– Запущено тут все. Людей нету – значит, летучие мыши есть…

– Твоя позиция у металлической фермы – вот здесь, – ткнул пальцем Тарасов. – И не грузись по пустякам – все будет хорошо.

– Ага, – вяло кивнул Шурави и присел у ржавой решетки, проверяя готовность своего «Каштана».

Бойцы заняли позиции по периметру. Белое, недавно подновленное здание исследовательского центра видно было с торца – и там ни души. Прибыл с опозданием штабной «газик»: полковник Мезенцев устроился у рации, жуя фильтр незажженной сигареты.

Звук шагов, отдающийся эхом в железе, смолк. «Гамма» вышла на позиции.

«Где, интересно, цээрушники-гээрушники? – думал Артем, взглядом отмечая позиции бойцов своей роты. – Внутри шуруют? Есть что-то нехорошее в этой тишине и неизвестности. Как на войне. А мы ведь в пятидесяти километрах от Москвы… Чудеса, да и только, блин!»

Мелькнула фигура в просвете ажурного железа, замахала руками. Прогремела автоматная очередь («калашников» – на слух определил Тарасов), и человек, еще раз взмахнув руками, упал. «Лешие» напряглись. Ситуация еще не определилась: тот, что упал, – это свой или враг?

Застучали впереди отдельные выстрелы. Пиликнула рация на плече у Артема: батя.

– Новая вводная! – вибрирующим голосом сообщил Мезенцев. – Выдвигай свою роту к белому зданию. Автоматчиков ликвидировать. Всех до одного! Третья рота обходит здание: зачистить и соединиться! Все!

– Кто такие? Откуда, товарищ полковник? – спросил Тарасов. – Как бы коллег из разведки ненароком не покрошить…

– Выполнять! – гаркнул батя и отключился.

– Перебежками… За мной… Пошли!..

Три команды прозвучали с секундной задержкой. Оглянувшись, Артем с привычным удовлетворением отметил, как рота, напоминающая сейчас туловище гибкого зверя, втянулась в проход между ржавыми конструкциями. Вот упал на одно колено сержант из пополнения – выпустил короткую очередь куда-то вверх. Заметил противника… Багратион грамотно прилег за цинковыми баками, изготовился к стрельбе… Шурави лежит на брюхе метрах в пятидесяти от белой стены, нащупывает в кармашке «разгрузки» гранату…

Сверху загремели выстрелы: рядом с бегущими бойцами стали пыльно выстреливать в воздух фонтанчики крошеного асфальта. Шурави не успел воспользоваться гранатой: он с гулким топотом домчал до угла и с разгону запахал носом в асфальт. Растеклась под прапором красная лужа. «Вот тебе и летучие мыши! – подумал Тарасов. – Чуял свою пулю афганец…»