— Отчего вдруг этот интерес к моей покойной сестре? — насторожилась я.

— Поверь, он не праздный!

Мы вновь сцепились взглядами, выясняя, кто сильнее или упрямее. Он — давил, вынуждая ответить, я — раздумывала, стоит ли ему отвечать вообще или отделаться ничего не значащими фразами. Наконец, тяжело вздохнув — в конце концов, темные вскоре сами обо всем узнают, а может, и увидят, если дворцовая портретная галерея цела, — решилась.

Под нетерпеливым мужским взглядом, ощущавшимся физически, я сняла варежки и полезла под одежду, за пазуху. Нащупала кулон, на миг сжала его в ладони, опять ощутив боль потери, вытащила наружу и, осторожно раскрыв, протянула Хейго дорогую сердцу вещицу. Мы вместе смотрели на две половинки кулона с изображением двух принцесс Цветанских. Я и Александра!

С миниатюрных портретов, мастерски написанных придворным художником, смотрят две совершенно одинаковые юные красавицы в королевских диадемах. Легкие улыбки играют на их губах. Отличаются только драгоценные украшения и великолепные праздничные наряды очаровательных девушек, открывающие изящную линию шеи и плеч, высокую грудь. Сложные, для особых торжественных выходов, прически подчеркивают овальную форму лица, светлую кожу, румяные щечки. Высокие, умные, как поговаривал папа, лбы. Чистые серые глаза, с поволокой, как добавляла мама. Пухлые розовые губы.

Впервые увидев эти миниатюры, мы с сестрой едва не захлопали в ладоши от восторга, довольные и работой художника и, чего греха таить, собственной внешностью. Поэтому сейчас я невольно испытывала гордость за нас с Алекс и тоску, потому что ее больше нет.

— Вы близнецы? — с отчего-то торжествующим, трепетным тоном уточнил Хейго.

Смерив его настороженным взглядом, я передернула плечами и ответила с горечью:

— Да! Нет! Мы были половинками одного целого… которого больше нет. Александра теперь с богами, а я осталась одна. Половинка!

— Неужели — вторая?

Я вздрогнула от нежданного вмешательства недоверчиво осведомившегося Тьюго.

Хейго, загадочно усмехнувшись уголком рта, повернул в его сторону раскрытый кулон.

— Да, — кивнул тот, с чем-то соглашаясь. — Она — вторая! Половинка!

— Значит, все не зря! — торжественно и твердо произнес Хал, следующим появившийся в хижине.

Его поддержал Тиж, материализуясь из завихрения тьмы:

— И будущее есть!

— Это твердая, доказанная закономерность, а не случайность! — высказался Свер, возникший за ним.

Обстановка накалялась, вернее, затемнялась. Непонятно, о чем риирцы говорили, являясь темными смерчами один за другим, словно подслушивали нас с Хейго, к плечу которого я неосознанно придвинулась. Потому что темные снова пугали! Особенно рыжеволосый, к которому мне, тем не менее, хотелось прижаться. Но я не осмелилась, просто стояла рядышком, согреваясь в его успокаивающей, вопреки голосу рассудка, близости.

Зато я решилась выяснить, о чем идет речь, начав дипломатично:

— Лары, недавно мы с вами договорились об искренности, и…

— Еще три дня тяжелой дороги, — прервал меня Хейго, захлопнув кулон, и слишком собственнически сунул мне его за пазуху, застав охнуть от бесцеремонности. — Поэтому пора спать.

— Я хочу разобраться, что здесь происходит, — не унималась я.

И замолчала. Сама. Потому что Хейго встряхнул мой меховой мешок — и тот увеличился в размерах вдвое!

Хейго жестом приказал мне залезать в него.

— А вы…

— Оливия, давайте быстрее! — В глазах темного мага, походя проявившего свои незаурядные возможности, сверкнуло нетерпение. Узнать, перейдет ли он в прежнюю, не телесную, форму я не успела. — Я теперь с вами буду в этом мешке… спать. До дворца. Поторапливайтесь, а то холодно… оказывается.

Меня одолевали сомнения по поводу «с вами…»: с одной стороны, мужчина, неусыпно заботившийся обо мне, спасавший, даже развлекавший, сам замерзает. Как-то непривычно, конечно, и неизвестно почему. А с другой — это же вне приличий, ведь форму сменил… И теперь категорично заявил о том, что будет спать со мной в одном мешке. Посторонний мужчина! Это же как в одной кровати…

Щеки обожгло стыдом, но деваться некуда, вряд ли он будет безропотно замерзать. Да и бесчеловечно так поступать. Недовольно сопя, я полезла в мешок, всем своим видом показывая, что против, но вынуждена делить с ним спальное место.

Стоило Хейго нырнуть в мешок и в буквальном смысле укутать меня своим телом и теплом, я притихла, словно мышь в норе. Лежала смирно, затаив дыхание, боясь пошевелиться, прислушиваясь к собственным ощущениям. Подумать только: это мой первый опыт такого тесного… времяпрепровождения с мужчиной. И такой… позор!

Теплые ласковые волны укутывали меня, нежно баюкали, нашептывая что-то умиротворяюще приятное настолько, что не хотелось выплывать из сладкого сна, даже шевелиться не хотелось. Тем более ко всем прочим прелестям неожиданной, давно не случавшейся утренней неги меня окружал чудный флер прекрасного летнего дня, наполненного солнцем. Напоенного запахами нагретой земли, полевых цветов, свежескошенной травы, мужского здорового тела… Запахами, смешанными с утренним туманом или вечерней дымкой. Слишком много оттенков в одном аромате, пробравшемся ко мне и будоражившем чувства, вытаскивая наружу подзабытые, чудесные воспоминания и в то же время новые, чувственные нотки.

Зарывшись носом в сладостный аромат и совершенно расслабившись, я не могла надышаться. Но вместе с просыпающимися ощущениями встрепенулось и сознание, за ними пришли мысли. Разные…

Не желая возвращаться в реальность из уютного кокона, я лениво размышляла о событиях прошлого вечера: что же вчера в яме стряслось? Не раз наблюдая, как темные самоотверженно защищали меня, сомневалась, что причиной мрачного, бешеного взгляда, который получила от Хейго после вполне успешной расправы с монстрами и благополучного возвращения наверх, было попадание в ловушку. По крайне мере, сейчас, на свежую голову, в это не верилось.

И все-таки голубоглазый, широкоплечий рыжий герой от чего-то изменился, мало того утратил пламя! И в то же время, по его словам, с ним случилось чудо. На мой взгляд, сомнительного толка, потому что теперь он мерзнет и ходит по снегу, как бренный человек, а не парит.

Сопоставляя рассказы темных о своем народе и собственные наблюдения за спутниками за время двухнедельного путешествия, о многом я лишь догадывалась. Ведь риирцы не торопились делиться со мной чем-то важным. Говорили о многом, но в то же время еще больше скрывали, ссылаясь на малозначительность, а полную картину без нюансов не сложить.

Мысленно соединяя фрагменты в «изображение», я начала с того, что физическое воплощение они обретают для размножения, как бы примитивно и пошло это ни звучало. Еще когда находят избранную. Возможно (даже очень возможно), это взаимосвязанные события. Правда, пока неизвестно, каким образом они определяют, что нашли избранную…