на меня никакого впечатления. Обычные бревенчатые срубы, одни побольше, другие поменьше, с покатыми, крытыми дранкой или соломой, крышами; сараи, огороды, засеянные поля, домашняя скотина на выпасе – всё почти так же, как и на Земле в сельской глубинке. Надолго в таких деревеньках караван не останавливался. Происходил обмен почтой и посылками, если они были, закупались припасы по необходимости, и мы двигались дальше. Караванщики не только торговали, но и выполняли работу почтовой службы, не бесплатно, конечно. Как я узнала позднее, богатые люди могли себе позволить отправить гонца со срочным посланием или выпустить летуна[2] с короткой запиской, если содержали этих редких и крайне дорогих зверюшек. Всё остальное население пользовалось услугами караванов – медленно, но вполне надёжно.

К этому времени я уже привыкла к походному укладу и постоянному движению и пришла к выводу, что хочу того или нет, но нужно учиться ездить верхом и хоть немного овладеть каким-либо видом оружия, так как рассчитывать в первую очередь мне нужно только на себя. Поэтому на вечерней стоянке я спросила у Айры, не могла бы она дать мне несколько уроков верховой езды или стрельбы из лука. Девочка была удивлена:

– А вы разве не умеете держаться в седле?

– Нет, Айра, не умею, – я потупилась. – Там, где я жила в этом не было нужды.

– У вас не было лошадей?

– Нет.

– Нужно у папы спросить… – девочка теребила свою роскошную косу, – а вот стрелять из лука… я… не знаю.

Она растерянно смотрела на меня, явно не зная, что сказать. «Так… что-то тут не понятно. Похоже, я ставлю её в неловкое положение…» Я отвела девочку подальше, и мы присели на поваленное дерево:

– Айра, ты только скажи, что тебя смутило. Я просто многого не знаю и не понимаю, так как жила очень далеко отсюда и совсем не так, как вы. Здесь всё для меня в новинку, но я не хочу никаких неприятностей ни для тебя, ни для твоей семьи. Просто объясни и я не буду настаивать…

Она придвинулась поближе и тихо сказала:

– Женщин не учат пользоваться никаким оружием, ну кроме обычных ножей, это не нужно, нас мужчины защищают. Я хотела научиться стрелять из лука, чтобы с папой или Скаем на охоту ходить, но мама мне так по рукам надавала… хорошо, что папе не сказала.

Я задумалась. Во время моего путешествия с этими людьми я не заметила никакой дискриминации по отношению к женской части каравана, наоборот, было видно, что женщин уважают, даже почитают. Всю тяжёлую работу выполняли мужчины, а также помогали и в приготовлении еды, и за детьми смотрели по возможности. Совсем не было заметно, что женщины как-то не равны в правах с мужьями и сыновьями, но как выяснилось, есть какие-то табу, которые нарушать нельзя, а я, дурёха, чуть Айру не подставила. Ладно, посмотрим, что мне сам Гай скажет.

– Айра, я сама спрошу у Гая про уроки верховой езды, а вот про оружие спрашивать не буду, хорошо?

Девочка улыбнулась и кивнула. Гай удивился такой просьбе, но постарался этого не показать. Однако он задумался, я заметила, но всё же разрешил Айре меня поучить. Сказал, что лучше взять для первых уроков Лучика, он был самый послушный и спокойный. Вот так мне и открылась ещё одна особенность этого мира.

На следующей стоянке, возле живописного изгиба реки, это была всё та же Улитка, уже широкая и полноводная, я начала пробовать. Айра подвела ко мне осёдланного Лучика. Коняшка был невысокий, упитанный и очень гривастый. К слову, у всех лошадей в караване были роскошные гривы и хвосты, которые заплетали в красивые косы. До этого близко к ним я не подходила, страшновато как-то было, но тут сама напросилась, отступать уже поздно.

Погладив Лучика по шее и потрепав за холку, я подошла к самой морде, ну чтобы как-то с ним познакомиться. Я гладила его большую голову и лохматую чёлку, как вдруг рука наткнулась на что-то твёрдое. Я вздрогнула. Под чёлкой что-то было… Приподняв тяжёлые длинные волосы, я увидела… рог. Небольшой такой, аккуратненький, конусовидной формы.

– Эрдана? – вопрос Айры вывел из прострации.

– Что?! – я резко повернулась.

– Ну так повод берите.

– А… ну да, страшновато только, – я постаралась скрыть замешательство.

– Не бойтесь, Лучик смирный.

Поставив ногу в стремя и ухватившись за гриву, я взгромоздилась в седло. Айра объяснила, как нужно сидеть и держать поводья, в общем, ничего сложного. Я старалась не выдать волнения не столько оттого, что первый раз в жизни села на лошадь, сколько потому, что это не лошадь – а единорог! «Вот дела! Единороги реально существуют! Пусть не на Земле, а на Окатане, но ведь и на Земле о них знают, хоть на моей родине это мифические существа, живущие только в сказках. Я сижу на одном из них и он… меня слушается! Обалдеть! Мир чудес!»

Айра водила Лучика под уздцы, а я пыталась удержать равновесие. Мы немного покружили по поляне, народ готовился к ужину и весело на меня поглядывал. Один из парней, младший сын Олмана, улыбаясь во весь рот и видя мою застывшую от напряжения позу, крикнул:

– Эрдана, расслабьтесь, а то не сможете слезть, и нам придётся вас разгибать!

Все засмеялись, ну и я за компанию. Вскоре учили меня уже почти все по очереди, естественно, мужчины, и Айра от преподавания была освобождена.

Дней через восемь, это как раз окатанская неделя, мы заехали в большой посёлок. Я целый день тряслась верхом, так как уж очень понравилась мне это дело, сама не ожидала, да и практика требовалась. Было смутное предчувствие, что подобные тренировки очень пригодятся. Скай для этих целей даже дал своего гнедого Свиста.

Отношения со старшим сыном Гая и Хейи наладились как-то сами собой. Просто однажды он подошёл ко мне сам и спросил, хочу я уметь просто держаться в седле или всё же имею желание овладеть искусством верховой езды серьёзно. Я была только за. И парень пересадил меня на Свиста. Конечно, это был не меланхоличный Лучик. Конь, точнее, единорог был норовистым, резвым и потрясающе красивым. Настоящая верховая лошадь, а не тягловая коняга. Я узнала, что это Гай подарил его сыну в прошлом году, когда Скай вернулся из столицы, где учился несколько лет.

И вот после утомительного дня, когда я думала только о том, чтобы спешиться и размять затёкшее от напряжения тело, караван расположился на отдых. Всем своим табором мы заехали на большой