когда мне едва минуло шестнадцать, а через три года ушёл и отец. Других близких родственников, кроме старшей сестры и её семьи, у меня не было. А для них я умерла. Дальняя родня по маминой линии жила где-то в Америке и мы не общались. А то, что я якобы с Севера, так с таким же успехом можно думать, что я с юга, востока или запада. В космосе ведь нет понятия сторон света, и в каком направлении искать в ночном небе место, где может находиться Солнечная система и Земля, неизвестно. С севера значит с севера! Вполне годится для меня и многое объясняет для других.

Этим же днём, ближе к вечеру, караван остановился на стоянку. Когда я выползла на свежий воздух, то оказалось, что двигались мы по хорошо наезженной дороге. Вокруг привычное редколесье с небольшими полянками, а невдалеке, среди деревьев мелькнуло голубое озеро. Вот возле этого водоёма караванщики и расположились на ночёвку.

Мужчины освободили лошадей от упряжи, соорудили несколько кострищ, вынесли раскладные стульчики, кухонную утварь. Женская часть принялась за приготовление ужина, а несколько молодых мужчин повели купать коней. Другие же, прихватив снасти, пошли на рыбалку. Двое парней остались, наверно, в качестве охраны. Они были вооружены небольшими мечами и одеты в какие-то странные то ли жилеты, то ли кольчуги из тёмно-серой чешуйчатой кожи.

Отойдя от стоянки, я подалась в кусты, уже давненько терпела. И только вылезла обратно, как передо мной нарисовалась Айра:

– Эрдана Карина, где вы пропали? Пойдёмте, мама вас ищет, – и потащила к кибиткам.

Внутри повозки, раскрыв сундуки, сидела Хейа и перебирала содержимое. Когда мы заглянули, она улыбнулась и, взмахнув цветастой тряпкой, поманила меня к себе:

– Эрдана, нужно найти для вас подходящую одежду, а потом пойдём купаться.

Подобрать облачение оказалось проблематично. Всё было или большое, или совсем короткое. Юбки и рубашки Хейи были мне велики, да и висели как на колу, а одежда Айры – ну совсем короткая. Пока мы копались в ворохе тряпок и занимались примеркой, девочка достала откуда-то небольшой овальный предмет в ажурной рамочке.

У меня дыхание спёрло: «Зеркало!» С тех пор как я попала на Окатан, своё отражение я не видела, разве только на водопаде, в зыбкой воде. Но что там можно было рассмотреть? Повернувшись к девочке, я потянулась к вожделенному зерцалу с вопросом в глазах. Айра поняла чего именно я хочу.

Медленно-медленно я заглянула в отражение и… не узнала. Да-а-а… Хороши дела… Это я всё-таки или нет?! После усиленного рассматривания, я всё же убедилась, что это я, но… изменившаяся, практически до неузнаваемости. Если бы сейчас меня увидели мои родные или друзья, то вряд ли бы узнали. Я и сама себя узнавала с трудом.

Мои русые волосы, похоже, выгорели до платинового оттенка. Когда же я развернула грязные от болотной жижи пряди, то оказалось, что они полностью такие светлые, от самых корней. Было похоже, что я вся поседела… Хотя нет – это не седина, просто очень светлый цвет. Кожа загорела до оттенка мокрого песка, как и все открытые участки тела. Брови, которые я всегда выщипывала, считая их слишком широкими, вернулись к своему изначальному виду и графитовыми дугами подчёркивали глаза. На загорелом лице раньше голубые, а теперь ярко-синие очи смотрелись просто отпадно. Глаза хоть и запали, но почему-то стали казаться гораздо больше, наверно, потому что щёки ввалились, нос и подбородок стали острее, а скулы, наоборот, чётко выделились на лице.

Рассматривала я себя долго. Никак не верилось, что это почти незнакомое и такое красивое какой-то строгой, завораживающей красотой лицо – моё. Теперь вполне понятно, почему меня приняли за северянку. Я не очень походила на местных, я была, как бы это сказать, другой расы, что ли, и отличалась так, как у нас отличаются арабы от шведов.

В принципе, такие перемены были вполне объяснимы: большой потерей веса, голодовкой, физическим и моральным истощением, а также всем этим кошмаром, который со мной случился. Но почему так изменился цвет волос и глаз?! В чём тут дело?! Непонятно! «Может, Мозговой сможет пролить свет на эту загадку? Надо будет пообщаться с ним по возможности», – подумала я.

Оторвав от мыслей, Хейа тронула за плечо:

– Вы очень красивая, эрдана.

Айра воскликнула улыбаясь:

– Как богиня! Только худая очень.

Мы дружно рассмеялись.

– Ну, это дело поправимое, – добавила мама девочки. – Давайте всё-таки подберём что-нибудь для вас, а в Маргосе уже купим или пошьём. Я знаю там неплохую портниху.

На том и порешили. Когда мы купались и переодевались, Хейа обратила внимание на мои шрамы, но ничего не сказала, только сочувственно покачала головой. А вот заметила ли она, что у меня нет родовой метки, не знаю. Похоже, что нет. После купания в озере с душистым, пахнущим травами мылом, облачения в чистую, хоть и не вполне подходящую по размерам, одежду я почувствовала себя заново родившейся.

За ужином на меня все заинтересованно поглядывали, а мужчины особенно. Нет-нет искоса кто-нибудь да посмотрит. Было очень неловко. Проглотив кашу и сочный кусок рыбы, я поблагодарила Хейю и ушла в кибитку. Уже стемнело. Я улеглась на раскладушку и закрыла глаза, а открыла уже в библиотеке.

Мозговой лежал на кушетке и читал книгу, а на столе стоял поднос с дымящимся кофейником и две чашки. Мой жилец поднял глаза и улыбнулся:

– Я ждал тебя.

– Вижу, – и махнула на пару чашек.

– Кофе хочешь?

– Спрашиваешь… Конечно, хочу.

Пока я разливала ароматный напиток, то успела подумать, что, как всегда, ничего не понимаю: я сейчас буду сидеть в своей же голове с частью себя и с ней же на пару пить кофе. Бред, глюки и полная галиматья! Никак не могу привыкнуть, хотя пора бы уже не задумываться об этом, всё равно не пойму. Усевшись на кушетку, я протянула одну чашку Мозговому и сама сделала глоток. О, блаженство! Хоть виртуально попробовать! Есть ли в реальности на Окатане кофе, я пока не знала, но думаю, что, попутешествовав с караваном, узнаю наверняка и не только про кофе.

Пока я наслаждалась восхитительным вкусом, Мозговой меня разглядывал. Я не выдержала:

– Что, нравлюсь?

– Очень!

Я расхохоталась и чуть не расплескала ещё горячую жидкость:

– Давай хотя бы ты не будешь на меня пялиться, а то недавно тут некоторые очень упорно меня рассматривали.

– Но ведь есть на что посмотреть.

– Не знаю, не знаю, по-моему, кожа да кости и живого места нет.

Теперь он расхохотался.

– Что читаешь?

– Так, нашёл