– Подойди.

Вульгус обернулся на Правительницу и после ее утвердительного кивка подошел к мужчине. Последний несколько секунд продолжил рассматривать лицо парня вблизи и вдруг, сильно размахнувшись, ударил парня по лицу тяжелыми железными когтями. Вульгус не удержал равновесия и рухнул к его ногам. Снег тут же окрасился в красный.

– Что ты себе позволяешь? – кошка взмахнула рукой, собираясь выпустить дракона, но воин, рывком поднявшись, удержал ее.

– Нет, не надо.

Кровь лилась и лилась по лицу парня, закрывая глаз и заливаясь тому в рот, и девушка в ужасе отвернулась.

– Больно? – с неподдельным интересом спросил Предводитель.

– Терпимо, – затыкая рану рукой, ответил воин и отплюнул кровь.

– Я спрашивал не тебя.

Анагон с удивлением подняла голову. Вопрошающий взгляд мужчины был обращен на нее.

– Твой воин сказал, что это очень больно – не иметь сил защитить тех, кто в тебя верит.

«Проверку мне устроил, ледышка. Ты была твоя фатальная ошибка».

– Да. Это очень больно, – отрывисто сказал кошка. Лицо ее приняло самое бесстрастное выражение, а голос в холодности мог посоревноваться с голосом Слуги. – Но вместе с этой болью возникает еще одно чувство, – она отступила назад и поманила за собой Вульгуса. – Тебе, конечно, этого не понять.

Она развернулась и зашагала к своим воинам. Алек подвел девушке коня. Та вскочила на него и, не оборачиваясь, помчала к краю долины, запустив напоследок в небо большого огненного льва, который с ревом бросился на Предводителя Слуг и осыпался снежинками на землю в нескольких лирах от него.

– Жалкое зрелище, – процедил воин. Что-то потянуло его за рукав. Он опустил глаза и увидел ребенка, девочку. Белые волнистые волосы ее были собраны в две косички, как у совершенно обычного ребенка, но голубые глаза на абсолютно белом лице, смотрели не по годам взросло. – Что такое, Вьюжная?

– Белоснег. Он видел.

Воин изменился в лице и со страхом посмотрел на маленького мальчишку, брата Вьюжной. Тот стоял, не шевелясь, смотря невидящими белыми глазами туда, куда ускакал отряд Карисси. Воин подошел к мальчишке и, присев, осторожно спросил:

– Белоснег, что ты видел?

Мальчишка приподнял белесые брови и громко ответил:

– Огонь. Он вернется и сожжет всех нас.

Отряд до самого дома сделал лишь одну остановку на привал. Карисси гнала воинов без передышки около суток и приказала остановиться лагерем лишь когда была полностью уверена, что их не преследуют. К этому времени воины успели перейти горы и переночевали у их подножия, практически в том же месте, что и по дороге сюда. И затем Правительница вновь погнала их домой, не останавливаясь. Из-за такого бешеного темпа отряд растянулся по равнине на несколько лиг. Карисси, Вульгус, Алек и еще пара воинов были во дворце уже через три дня, остальные приехали в течение недели.

Приказав Алеку отчитаться перед Виралом, она закрылась в комнате. Гнев бушевал в ее душе.

– Да как они посмели! Отказать мне, Правительнице! – кошка от досады царапнула прикроватный столик, оставив на нем длинные тонкие полосы. – Я их всех растоплю, как только разделаюсь с этим выскочкой Даораном!

Ее внимание привлекла карта, которую внесли в комнату. Девушке показалось, что флажки, обозначающие военные силы Севера и Востока теперь стоят иначе. Подойдя ближе, кошка увидела, что так оно и есть. Север потерял еще несколько городов, и полки отступили дальше, вглубь территории. Осознав это, Карисси вдруг почувствовала невозможное отчаяние. Она села на пол рядом с картой и, закусив кулак, чтобы не взвыть, начала раскачиваться из стороны в сторону. Она ничуть не преувеличивала, когда говорила, что без помощи Слуг Север обречен. То воодушевление, которое царило в рядах воинов первое время, было полностью уничтожено серией поражений. Северяне устали, они теряли надежду на благополучный исход войны.

Усталость бессонных ночей с новой силой навалилась на девушку, но та никак не могла себя заставить лечь в кровать. «Вульгус, как же мне сейчас нужен твой дар». И вспомнив воина и их последний разговор на привале, Правительница заскрежетала зубами.

…

– Как ты? – кошка кивнула на рану на лице воина, всё ещё сочившуюся кровью. Отряд нашел у подножия гор большую и очень разветвленную пещеру. В одной из боковых пещер и расположились Вульгус и Анагон.

– Могло быть и лучше, – парень попытался рукой заткнуть ранку, но девушка отдернула его руку.

– Ну, куда ты пальцы грязные суешь! Начнется заражение и тогда – всё. Говоришь, сумка Сейрин улетела в пропасть?

– При ней ее не было.

Правительница разочарованно вздохнула.

– Надо же ее как-то обработать.

Парень устало нахмурился и, закрыв глаза, съехал по стене пещеры на пол и сложил руки на груди.

– Да брось ты! Само заживет. Животные же как-то живут, обходясь безо всяких примочек, не обрабатывая раны. Вылизали – вот и вся их дезинфекция. Ложись спать лучше. Это будет важнее Ландану, – и он тут же провалился в сон.

«Животные. Точно».

Сквозь сон воин ощутил, как что-то мерно, раз за разом касается его раны. Окончательно проснувшись, но не открывая глаз, Вульгус почувствовал, что в грудь ему упираются две маленькие лапки, периодически коловшие его коготками. То, что вылизывало ему рану длинным и шершавым языком, замерло на мгновение, но затем вновь вернулось к своему занятию. Вульгус чувствовал, как к лицу вновь возвращалась чувствительность, исчезала стянутость и кровь перестала течь. Наконец, кошка закончила свое дело. Воин все еще чувствовал, как ее усы касаются его лица. Внезапно, лапы превратились в руки, и Вульгус распахнул глаза. Анагон склонилась над ним и внимательно рассматривала рану. Ее лицо было совсем близко, и теплое дыхание, вырывавшееся из приоткрытого от сосредоточенности рта, щекотало брови воина.

– Вот, кажется и всё. Представляешь, ты сказал про животных, мне сразу в голову эта идея, и я…

Быстрый и легкий поцелуй куда-то в уголок рта не дал ей договорить. Воин тут же откинулся обратно, мягко обхватив запястья девушки. Та несколько секунд не могла ничего сказать, лишь хлопала ресницами и переводила взгляд с одного глаза парня на другой. Затем осуждающе замотала головой, осторожно освободила руки и отошла к выходу из пещеры, отвернувшись от парня, который не смел пошевелиться. «Что я сделал? Зачем? Что со мной? Просто она была так близко… Но почему она… Может, Вирал говорил правду? Неужели? Неужели он не врал?».

– Зачем, Вульгус? – голос кошки прозвучал очень обиженно.

– Ты знаешь, – глухо откликнулся воин.

– Вульгус… – девушка замотала головой. – Там, через год я встречусь с человеком. И он и есть моя судьба, моя жизнь. А ты хороший парень, но ты … – Анагон не могла подобрать нужного слова.