— Я рад, что вы так откровенны со мной, граф, — бросил герцог. — Это избавит нас от взаимного недоверия.

Сигмон сжал зубы, понимая, что отобрать силой невесту у ее собственного дяди не по силам даже ему. Вырезать целый отряд разбойников — пожалуйста. Даже город. Но насильно увозить невесту… Он, в конце концов, не похититель и не наемный убийца! Такое оскорбление, нанесенное слугой, ляжет темным пятном и на отношения будущих супругов. Принцесса — не вещь, которую можно приторочить к седлу, как свернутое одеяло. Что бы там ни говорил по этому поводу Де Грилл.

— Милорд, молю вас, — с усилием выдавил Сигмон, — оставьте экипаж здесь. Оставьте слуг. Велите оседлать коней и отправляйтесь со мной в дорогу прямо сейчас. Поверьте, так будет лучше для Ее Высочества.

— Ее Сиятельства, — поправил герцог. — Не следует торопить события.

— Милорд! — раздался голос из-за экипажа. — Милорд!

Сигмон обернулся и увидел, что один из всадников поддерживает под руку одного из ривастанских офицеров, павших во время первого залпа лучников. Офицер — капитан, судя по мундиру, — был бледен, а его рука была плотно привязана к груди.

— Вы живы? — удивился герцог. — Приятная неожиданность.

Всадник подвел раненого ближе к своему хозяину, и офицер с облегчением перевел дух, опираясь на дверцу экипажа.

— Вы, — сказал он Сигмону, — вы Ла Тойя?

— Так точно, — отозвался тот. — А вы?..

— Капитан Паркан к вашим услугам, граф. Я командовал нашими ребятами из гарнизона. Мы сопровождали кортеж от самой границы. Вчера вечером, с голубиной почтой, я получил письмо, что вы будете нас встречать. Но мы не ждали вас так рано…

— К счастью, граф появился очень вовремя, — перебил герцог. — Вы знакомы?

— Нет, — покачал головой капитан. — Мы не встречались раньше.

— Но вы можете утверждать, что это тот человек, за которого он себя выдает?

— Герцог, — тихо произнес Сигмон. — Это не очень-то любезно с вашей стороны.

— Безопасность прежде всего, — отрезал Борфейм.

— Ну, — смешался капитан. — У его милости медальон королевского гонца. Настоящий, в том нет сомнений. Я точно знаю, что Сигмона Ла Тойя к нам направил граф Де Грилл, тайный советник короля. И, насколько я слышал, только его светлость мог учинить такую… такое. Простите, ваша светлость.

— Учинить такую резню? — герцог опустил глаза, рассматривая разрубленный труп у своих ног. — Понимаю. Значит, о ваших подвигах уже слагают легенды, любезный граф?

— Я никогда не называю это подвигами, — сухо ответил Сигмон.

Борфейм взглянул ему в лицо, и взгляды встретились, скрестившись, словно клинки. Герцог ожидал увидеть в глазах собеседника гнев, ярость, раздражение… Отголоски кровавой битвы, которые должны терзать любого воина, только что окунувшегося в боевое безумие. Но увидел лишь твердую уверенность и покой — ледяную стену, скрывавшую нечто, чему Борфейм, опытный воин, не мог подобрать названия. Ему стало не по себе.

— Хорошо, — бросил он, отводя взгляд. — Морейн, что там с ранеными?

— Разбойники все мертвы, — отозвался воин, бросив быстрый взгляд на окровавленного графа, — а у нас потери. Из ривастанцев уцелел лишь капитан Паркан. Тарн и его пятерка мертвы. Рамтейн и Коста ранены и не могут самостоятельно передвигаться. Погиб кучер Ивен и еще старый Мерг, ваш слуга. Остальные целы.

Герцог нахмурился, глянул исподлобья на закрытую дверь экипажа, залитую темной кровью. Потом перевел взгляд на своего солдата.

— Принимай командование отрядом, Морейн, — сказал он. — Немедленно оседлайте двух скакунов. Вели слугам найти дорожные сумки — мою и Вэлланор.

— Милорд? — удивленно вскинул брови воин. — Вы уезжаете?

— Да, — отрезал герцог. — Прямо сейчас. Похороните павших, расчистите дорогу. Раненых посадите в экипаж и следуйте в Рив. Не думаю, что вы нас нагоните, но постарайтесь не задерживаться в пути.

— Ваше сиятельство! — воскликнул Морейн. — Мы не можем оставить вас!

— Это приказ! — рявкнул герцог. — Немедленно исполнять!

Таримец расправил плечи, вежливо поклонился и отошел в сторону, проглотив свои возражения. Сигмон повернулся к бледному капитану ривастанцев, все еще опиравшемуся рукой о карету.

— Вы не сможете сопровождать нас, капитан, — сказал Сигмон. — С настоящего момента за безопасность наших гостей отвечаю я. Вы остаетесь здесь, с таримцами. Проследите, чтобы все они беспрепятственно и как можно скорее добрались до королевского двора. Вам понятно, капитан?

— Так точно, ваша светлость, — отозвался Паркан, пытаясь козырнуть раненой рукой. — Будет исполнено.

— Ступайте, — мягко проронил Ла Тойя. — Посмотрите, что можно сделать для ваших людей.

— Боюсь, уже ничего, — с горечью отозвался капитан, но, развернувшись, все же похромал к поваленному дереву — туда, где нашел последнее пристанище его небольшой отряд.

— Итак, граф, — сказал Борфейм, глядя в спину удаляющемуся капитану. — Вы добились своего. Мы едем с вами. Как вы понимаете, я не собираюсь оставлять племянницу.

— Очень разумно, милорд, — одобрил Сигмон. — Мне тоже не хотелось бы оставлять вашу светлость посреди лесной дороги.

— Проклятье! — не выдержал герцог. — Ваши дороги… Весь этот балаган — оскорбление королевского рода Тарима! Так не встречают гостей и будущих родственников!

— Вы совершенно правы, милорд, — невозмутимо отозвался Сигмон. — Будь это в моей власти, я все бы сделал по-иному.

— В самом деле? — язвительно осведомился герцог. — И как же это?

— Организовал бы праздничную встречу вашей светлости на самой границе. Большой кортеж. Гвардия. Слуги, лакеи, и неторопливое путешествие в столицу.

— На это мы бы потратили еще пару месяцев, — буркнул Борфейм. — Время. Да, проклятое время, которого у нас нет.

— Думаю, что оскорбление не было намеренным. Мы все попали во власть неодолимых обстоятельств, милорд.

Борфейм смерил собеседника долгим взглядом, оценивающим, изучающим — словно никак не мог решить, кто же все-таки стоит перед ним — слуга или ровня самому герцогу.

— Вас трудно чем-то смутить, да, граф? Вы не похожи на воина, хотя сражаетесь лучше всех, кого я знал, и не похожи на гонца. Я бы сказал, что вы похожи на советника короля, поднаторевшего в решении сложных вопросов. Но для советника вы слишком хорошо работаете клинком. В чем же ваш секрет, Ла Тойя, — в силе или в выдержке?

— В выдержке, милорд, — невозмутимо отозвался Сигмон.

— Да, пожалуй, вы умеете держать себя в руках. Это важное умение, не так ли?

— Очень важное, милорд. Практически — вопрос жизни и смерти.

— Вашей?

— Нет, милорд. Окружающих.