— Моя задача только остановить Патрика?

— Да. Опыта управлять войском у тебя нет, так что пусть этим занимаются знающие люди. Надеюсь, ты разумный человек и не начнешь устанавливать свои порядки. Постарайся найти общий язык с Густафом де Врис, это — моя правая рука и главный помощник. Он знает обо всем и некоторые инструкции уже получил. Прислушивайся к нему, очень тебя прошу.

Густаф де Врис, насколько я помнил — тот самый здоровяк, с которым неделю назад князь спарринговал на мечах. Он действительно был вторым после князя человеком в армии, и именно его Флорис оставил за себя, пока мы мотались к месту силы.

— Ну и последняя к тебе просьба, — тихим голосом произнес князь, — постарайся не злоупотреблять той силой, которую получил. Я знаю к чему это может привести. Во дворце есть древние трактаты, в которых описываются времена Года страха. Спроси Ивара потом, он тот еще книгочей — покажет, если попросишь. Там очень хорошо описано, на что способен обезумевший князь, да ты и сам, наверное, знаешь. Будь очень осторожен с изначальной магией. Даже мне — старику в недавней битве вскружило голову.

— Постараюсь.

— Надеюсь на тебя, Даррелл. Пусть ты не родился здесь, но по духу ты настоящий северянин. А теперь иди, я должен поговорить с Густафом и остальными.

Попрощавшись с князем, я ушел к своему взводу и, отмахнувшись от налетевшего с расспросами Маркуса, рухнул на жесткую подстилку, после чего моментально уснул, однако поспать мне удалось, наверное, часа два. Пока лекари боролись за жизнь князя, Густаф де Врис позвал меня для разговора.

Седобородый северянин очень напоминал Айвина. Те же светлые волосы, которые из-за седины стали практически белыми, густая борода, крупное телосложение и уставшее, как вечность, лицо. Чувствовалось, что мужчина тяжело переживает случившееся с князем, хотя и пытается не показывать виду.

— Флорис рассказал, зачем вы ездили к месту силы. Ты действительно сможешь остановить удар Патрика, если он нападет?

— Все что у меня есть — это несколько часов, проведенные в астрале. Я понятия не имею, смогу ли остановить высшее заклинание. В теории должен, но как пойдет на практике — известно только богам.

— Богам уже ничего не известно, — скривился Густаф, — князь скорее всего не переживет ночь, поэтому Патрик ударит со дня на день, будь готов. Даже если мы успеем и перейдем границу, это ничего не изменит.

— Вряд ли моя помощь спасет нас от поражения. У Слеттена в полтора раза больше людей. Откуда он взял столько магов?

— Скорее всего договорился каким-то образом с соседями. Мы говорили Флорису, чтобы он не спешил, но князь как всегда сделал по-своему. Хотя, может быть он и прав, как знать, вдруг через месяц армия Патрика стала бы еще больше.

— У меня есть предложение, как можно немного проредить ее.

— Говори, — вяло кивнул Густаф.

Вряд ли северянин серьезно отнесся к моим словам, но не выслушать не мог. Однако, спустя пару минут его мнение немного поменялось. Он какое-то время обдумывал сказанное, а затем предложил мне озвучить свои мысли на большом совете, который случится утром, и выслушать, что скажет на это Флорис. Все-таки Густаф еще питал слабую надежду на то, что его друг поправится, но увы этого не произошло.

Утром я узнал, что князь несмотря на все старания лекарей не пережил ночь, и это стало для многих настоящим ударом. Очень мало людей имели представление о случившемся на поле боя, и внезапная кончина Флориса прогремела, как гром среди ясного неба, ударив кузнечным молотом по боевому духу войска, который и так находился на уровне плинтуса.

Известие едва не привело к коллапсу, но командиры все же смогли удержать дисциплину в рамках необходимого, а у руководства армии состоялся срочный сбор, на котором я, разумеется, присутствовал.

* * *

Патрик Слеттен решил немного перестраховаться и перед нападением выждать еще какое-то время, чтобы Флорис де Крон точно отправился к Милосердной матери.

Отряды вражеских разведчиков постоянно маячили на горизонте, так что о нашем местоположении Патрик был прекрасно осведомлен, и по этой причине, я уверен, он очень удивился тому, что войско Флориса в какой-то момент остановилось возле реки и принялось готовиться к битве, воздвигая в скором темпе примитивные оборонительные конструкции.

Офицеры, используя магию, поднимали землю, образуя невысокие насыпи, по которым противнику будет трудно забраться, на подходах, опять же магией, рылись глубокие траншеи, из ближайшего леса были принесены десятки древесных стволов, предназначенных для зарывания в грунт.

Все эти мероприятия служили одной цели — задержать наступление противника и не дать ему сходу реализовать свое численное превосходство. При этом, против изначальной магии они были, само собой, бесполезны, и наверняка у Слеттена возникли определенные вопросы.

На четвертый день после битвы, в которой князь Флорис получил смертельное проклятие, войско, под руководством Густафа де Врис, приготовилось встречать вражескую армию. Сегодня наша задача — оборона, ни о каком наступлении даже речи не шло, выстоять бы.

Я, Густаф и еще несколько человек из командования армии стояли на рукотворном холме, наблюдая за тем, как к нам неспешно приближаются враги. В подзорную трубу было хорошо видно многочисленные отряды противника. Они спокойно выстраивались в атакующие порядки, ожидая, пока их князь сделает свой ход, выполнив за них львиную часть работы. Почему-то мне казалось, что Слеттен не стал скрывать от своих людей вероятную гибель Флориса.

Вскоре расстояние между двумя армиями сократилось до необходимого, и где-то далеко, в окружении своих людей князь Патрик принялся создавать высшее заклинание способное перемолоть нашу армию в труху. Никто из северян, стоявших рядом со мной, не ощущал изменений, произошедших с магическим полем, но меня было не обмануть — пришедшее чувство опасности было оглушающе сильным.

Спустя долгих двадцать минут, во время которых будто бы ничего не происходило, на поле перед армией Патрика вдруг появилось множество пульсирующих шарообразных объектов, похожих на мыльные пузыри. Они появлялись из маленьких точек, очень быстро вырастая до размеров футбольного мяча, и зависали в воздухе. Сперва десятки, потом сотни, потом тысячи. Их число росло в геометрической прогрессии, но в какой-то момент оно достигло своего максимума, и вся эта орава устремилась к нам, готовясь нести смерть и разрушение. Но каково же, наверное, было удивление Патрика, когда его заклинание, способное снести с лица земли целый город, вдруг наткнулось на непроходимое препятствие. Невидимая стена выросла посреди поля, не позволяя пузырям двигаться дальше. Они как рой насекомых облепили преграду, полностью перегородив обзор обеим сторонам конфликта, и пытались пробиться дальше, но тщетно.

Стена, непроходимая для высшего заклинания, естественно, была создана мной. Как только Патрик начал каст, я понял, что именно ему противопоставлю и выстроил перед армией преграду, видимую только мне. Энергии она требовала, как космический шаттл, но задачу свою выполнила на все сто. Причем, я так и не понял, как это все работает. По какой причине защитная магия реагирует на атакующую именно так? Не знаю.