– Смотри, – она приоткрыла рот и выдохнула, – изо рта пар идет.

– О боже, – Джордж уронил голову в руки, – какой ужас. В моей кровати лежит обнаженной самая ослепительная и красивая женщина в мире, а я не могу обеспечить ей такой простой роскоши, как тепло. Знаю! – воскликнул он, просияв. – Как насчет чудесной теплой ванны? Бойлер вырабатывает галлоны горячей воды. Можем наполнить ее, чтобы ты согрелась.

– Но как я туда доберусь?

– Я принесу тебе плед.

Он вернулся и благородно обернул ее в довольно потрепанный плед, а потом проводил в запотевшую от пара ванную.

– Пены нет?

– О боже, – он покачал головой, – я ужасен. Как я не подумал о пене?

– Неважно, – улыбнулась она, погружаясь в горячую ванну и тая от облегчения.

– Я положил полотенце в сушку, чтобы согреть, – сообщил он. – Скажи, когда соберешься выходить, и я его достану. – Джордж сложил руки на груди, с улыбкой наблюдая за ней. – А ты весьма изысканна. Самое совершенное создание, которое я видел. – Еще какое-то время он улыбался, а потом вышел из оцепенения. – Давай я принесу тебе еще чашку чая?

Джой пролежала в ванной почти час, пока Джордж обеспечивал ее чаем, тостами и нескончаемым потоком комплиментов. Остаток дня они провели в кровати, болтая и занимаясь сексом, пока в четыре часа за окном не зажглись фонари, бросая янтарные тени на покрывало.

За последние двадцать четыре часа мир сжался. Там, где когда-то был переполненный миллионами людей процветающий город, остались теперь лишь двое под одним одеялом посреди маленькой, темной комнаты в углу квартиры, одиноко дрейфующие в черном космосе.

Контекст происходящего был утрачен, и Джой больше не понимала, куда ее несет. Но в восемь вечера их желудки заурчали от голода, и Джой пришлось одеться, чтобы выйти на улицу и найти, где бы поесть. К ней вернулось жалкое подобие объективности, и она вдруг вспомнила: несмотря на то, что она дважды ходила с Джорджем на свидание, провела с ним в постели двенадцать часов и четыре раза занималась сексом, она по-прежнему совершенно не считала его привлекательным.

Белла, странный друг Джулии, снова был у них, когда Джой вернулась от Джорджа в субботу вечером. У Беллы было много странностей, но больше всего изумлял тот факт, что он мужчина.

Впервые Джой познакомилась с Беллой (вообще-то, на самом деле его звали Барри) на следующий день после переезда. Он сидел на диване и слушал по телевизору христианские гимны, а она направлялась через гостиную на кухню, чтобы заварить утреннюю чашку чая. Худое маленькое существо в черных легинсах и таком огромном черном джемпере, что его самого почти не было видно. У него были тонкие каштановые волосы, собранные в короткий хвостик по плечи, почти полностью выщипанные брови и затертое, беззащитное лицо мужчины, привыкшего часто наносить косметику.

Когда Джой вошла в комнату, он устроил целое представление, подпрыгнув, схватившись за сердце и восклицая, что она его напугала. Потом он сполз с кровати, словно маленький уж, и представился.

– Я Белла, младшая сестренка Джулии.

Джой онемела, не зная, что на это ответить.

– Знаю, – продолжил он. – Мы совсем не похожи.

Разумеется, потом выяснилось, что он не приходится Джулии ни братом, ни сестрой, но является «ее лучшим другом на свете».

Джулия его совершенно обожала, но Джой он показался неадекватным самовлюбленным неврастеником. Белла видел себя пленительной, обаятельной, но немного трагической королевой, живущей в городской гомосексуальной мечте. На самом деле он проводил все свое время с Джулией, поедая у нее на диване печенье и обругивая всех, кого видел на экране телевизора. Когда-то он исполнял травести-номер – Белла Белла, – но поссорился с администрацией клуба, а нового места так и не нашел. У него никогда не было парня, потому что, по словам Джулии, он ненавидел геев, и он показался Джой одним из самых несчастных людей, встреченных ею в жизни.

– Так-так, – промурлыкал он, держа в руках банку с пивом, когда тем вечером Джой вошла в квартиру, – сморите, кто к нам пришел!

Еще одной особенностью Беллы была неспособность произнесли хоть что-то оригинальное.

– Дорогая! – вскочила Джулия. – Слава богу! Я уж решила, тебя похитили. Почему не позвонила?

– Прости. – Джой сняла пальто и плюхнулась на диван. – Как-то не подумала.

– Не сомневаюсь, – многозначительно процедил Белла, сложив губы и демонстрируя деланое отвращение.

– Дорогая, – попросила Джулия, присаживаясь на край дивана и зажигая голубую сигарету, – расскажи мне все. Я хочу знать каждую деталь…

– Ой, умоляю тебя… – Белла зацокал языком и отвернулся, давая понять, что сама идея гетеросексуального секса ему противна.

Джой начала с самого начала, с огромных цветов и роскошной пиццы, и пока она рассказывала, то начала смотреть на историю глазами слушателей, и внезапно она перестала казаться ей такой странной и нелепой. Хороший человек, встреченный ею при необычных обстоятельствах, отвел ее поужинать и обращался с ней, как с королевой. Они так наслаждались обществом друг друга, что поехали к нему домой, выпили шампанского и занялись сексом. На словах все казалось прекрасным, звучало здорово, но на самом деле? Она по-прежнему очень сомневалась в своем отношении к Джорджу.

– Внешность – не главное, – заявил Белла, убирая руку Джулии, ковыряющей прыщ на подбородке. – Важно, что внутри.

– Я знаю, – ответила Джой, подумав, что Белла говорит не только банальности, но и ерунду. Внешность – не главное, но, несомненно, определенно, кое-какое значение она имеет. – Но дело не только во внешности, просто… Просто я чувствую, что…

– Ой, пригласи его сюда, – сказала Джулия. – Давай мы позовем его на ужин и посмотрим. А потом скажем тебе, симпатичный он или нет.

– Даже не знаю, – пробормотала Джой. – Я ведь даже не решила, хочу ли вообще еще его видеть.

– Прости что? – Белла прижал ладонь к груди и раскрыл рот. – За последние двадцать четыре часа ты несколько раз поимела этого бедолагу, а теперь сомневаешься, хочешь ли его видеть? Знаешь, как называются такие девушки, как ты?

Джой была слишком растерянной и усталой, чтобы выяснять, как он собирается ее назвать, и решила отреагировать позитивно.

– Может, все дело в ожиданиях. Понимаете, может, если бы он написал в письме, что выглядит как собачья задница, я бы приятно удивилась при встрече и воспринимала его совершенно иначе. Может, дело в том, что я ожидала «красавчика», и у меня были вполне определенные представления о «красавчиках», и когда он их не оправдал, я начала воспринимать происходящее негативно.

– Да, – подтвердила Джулия, явно охваченная желанием наладить личную жизнь Джой. – Очень вероятно. Тебе нужно взглянуть на него по-новому. Не может же все быть настолько плохо, раз вы занимались сексом четыре раза?