– Я так и знала – ты опять во что-то вляпалась. Всегда такая была. Ведь живeшь не бедно, даже обеспеченно, сидела бы себе дома, развлекалась в своe удовольствие… Так нет, обязательно надо впутываться в неприятности.

– Никакие это не неприятности. Просто, ты же знаешь, я не могу спокойно смотреть, когда вокруг творится беспредел.

– Для этого существуют правоохранительные органы.

– А чем я хуже, скажи на милость? К тому же всегда немножко ощущала себя этакой мисс Марпл.

– Ты для неe чуточку молода. Кстати, неплохо выглядишь.

– Знаю, всегда была красавицей.

– Я должна позеленеть от зависти?

– Не знаю, как хочешь. – Ката засмеялась.

– Слушай, пока не забыла – кто такая Розалия?

Ката похолодела.

– Господи помилуй… Откуда ты про неe узнала? Она что, звонила?

– Нет, просто ты вчера говорила, что это монстр.

– Я была недалека от истины. Розалия Станиславовна – моя свекровь, мать Андрея.

– А-а-а, тогда понимаю.

Рассказав подруге вкратце о проделках свекрови, Ката встала.

– Вер, где тут у тебя ванная? Мне бы душ принять и выпить крепкого кофе, а то голова ничего не соображает после вчерашнего.

– Так в чeм проблемы? Ванная налево по коридору, дуй туда, а я пока позабочусь о кофе.

Копейкина прошла в комнату, достала банные принадлежности и отправилась в ванную. И слегка разочаровалась: планировала полежать в горячей ванночке с морской солью, но у Веры была только душевая кабинка. Пришлось относить соль обратно.

После душа, ощутив себя немного получше, Ката вернулась в гостиную.

– Кофе готов, – сообщила Вера.

– Спасибо.

Минут сорок подруги вспоминали свои юные годы, потом Ката спросила:

– Верунь, мне нужно узнать, проживает ли в Гамбурге семья Игнатовых. Как это сделать?

Вера пожала плечами.

– Проще пареной репы. Вон там на столике лежит толстый справочник. Поищи своих Игнатовых в нeм, а я пока пойду переоденусь – через час должен приехать Герман, мы сегодня собирались смотаться за город. Поедешь с нами?

– Здрасте, приехали… С какой стати? В таких делах третий лишний.

– Как хочешь. В любом случае мы с тобой ещe прошвырнeмся по городу, я покажу тебе здешние магазины. У вас, наверное, в Москве таких и нет.

– Как же нет? Теперь в Москве есть всe что угодно. Главное – прихватить с собой толстый кошелeк – и вперeд.

Вера вышла. Копейкина взяла справочник и начала поиски Игнатовых. Провозившись около получаса, она в отчаянии закрыла толстую книгу – ни одного человека с нужной фамилией в ней не оказалось. Катарина начала расхаживать по гостиной. Предсказания Столярова начинают сбываться. Помнится, Виктор говорил, что вероятность найти Игнатовых в Гамбурге равно нулю. Теперь оставалось надеяться исключительно на чудо.

«О каком чуде может идти речь? – ожил внутренний голос. – С неба они не упадут».

– Как успехи, нашла?

– Нет, прикинь, ни одного человека с такой фамилией.

Вера цокнула языком.

– А тебе срочно надо?

– Очень. Вопрос жизни и смерти.

– Так уж и смерти?

– Именно!

– Напиши на бумаге их имена и фамилию, я попрошу Германа, он поможет.

– Да?

– Я же сказала, у него большие связи. Если твои Игнатовы живут в Гамбурге, считай, что адресок у тебя в кармане.

– Хотелось бы надеяться.

– Может, ещe по кофейку?

– Давай.

– Люба! – крикнула Вера.

В гостиной появилась худенькая девушка в чeрном платье и белом фартуке.

– Люба, принеси нам ещe кофе.

– Привет, Ката.

Копейкина вытаращила глаза на девушку.

– Чего уставилась? – засмеялась Вера. – Ты не обозналась, это Любка, моя сестра.

– Любаня, ты тоже здесь живeшь?

– Да, рада тебя видеть.

– Надо же… А чего ты молчала, – обратилась Ката к Вере, – не сказала, что Люба у тебя?

Вера посмотрела на сестру. Та вышла.

– Не понимаю, – проговорила Ката, – почему ты…

– С Любкой связана целая история. Она же у нас, если помнишь, девушка общительная, боевая, всегда у неe все не правы и только она одна самая умная. Так вот, как только я в Гамбурге-то обосновалась, звонит мать, вся в слезах. Спрашиваю, что случилось? Любка, говорит, на панель пошла.

– Да ты что?

– Вот тебе и что. Мать в истерике, я тоже, а сделать ничего не могу, ну не было у меня тогда возможности в Москву приехать. Говорила с Любкой по телефону, но куда там, она, шалава такая, даже слушать ничего не хотела, всe орала: моя жизнь, живу, как считаю нужным…

– А потом?

– Потом Любаня так завязла в этом дерьме, что чуть было на тот свет не отправилась. Если бы ты знала, сколько крови она мне попортила! Да что мне? Мать жалко. Я-то здесь шиковала, а она там с потаскушкой воевала. Спасибо Хансу. За что буду ему всегда благодарна, так это за Любку. Он поехал в Москву, и ему удалось всe утрясти. Любка перебралась к нам. Но я сразу еe предупредила: будешь жить в Гамбурге не как сестра, а в качестве девочки на побегушках. И теперь у меня вроде прислуги. Ничего, ей только на пользу. Она уже достаточно накуролесила в жизни, пусть теперь пыль вытирает да бельe гладит.

Ката молчала.

– Чего ты так скуксилась? Не подумай, Любе у меня хорошо, работой еe не загружаю, ходит обута, одета, сыта. Чего ещe надо? К тому же у неe есть привилегия.

– Какая?

– У нас здесь прислуге полагается давать один выходной в неделю, а Любка имеет целых два.

Ката усмехнулась.

– Кстати, ты знаешь, как она хорошо гадает на картах? Обязательно надо, чтобы она на тебя разложила.

– Я не верю гаданиям.

– И зря. Любаша всe точно говорит. Я сначала тоже не верила, но ведь это она нагадала мне встречу с Хансом.

– Да ну?

– Точно. Помню, говорит, скоро встретишь мужчину, который тебя полюбит, только вы сначала будете друг друга с трудом понимать. Всe сбылось. Ведь Ханс плохо говорил по-русски, а я тогда ещe по-немецки ни бум-бум. А потом, когда мы с ним уже начали встречаться, я попросила разложить на нас. Люба сказала, что мы с ним поругаемся из-за пустяка. И правда, на следующий же день Ханс мне говорит:

– Вера, я хочу твою мать.

Ну, думаю, вот попала так попала. Перед мужиком сидит молодая баба, а ему моя мать нужна. Потом выяснилось, он хотел познакомиться с мамой, а как по-русски сказать «увидеть» не знал. Я теперь частенько прошу Любу глянуть, что меня в будущем ждeт.