С добрым утром, тетя Хая!

Вам привет от Мордехая,

Он живет па Пятой авеню,

Боря Сичкин там с соседом

Угощал меня обедом,

Я ему в субботу позвоню…

История ее возникновения такова. Сичкин жил в Квинсе, в социальном доме для людей с низким доходом, где часть ренты покрывается за счет государства, и у него был сосед, который жил там же, но еще имел квартиру в самом центре Нью-Йорка, на Манхэттене, на знаменитой 5-й авеню. Каким-то загадочным путем он купил эти фешенебельные апартаменты. Сам жил в Квинсе, а эту квартиру сдавал. И однажды он пригласил нас туда в гости. Впечатление грандиозное! Представьте, квартира стоимостью несколько миллионов, с мебелью и всеми аксессуарами класса люкс. Как этот эмигрант сумел ее приобрести, я не спрашивал, неудобно такие вопросы задавать».

Конфликт

В книге Бориса Сичкина «Мы смеемся, чтобы не сойти с ума» есть глава «Виктор Шульман». Шульман – профессиональный музыкант, в эмиграции оказался в 1976 году, открыл один из первых русских ресторанов; записал несколько пластинок с известными блатными песнями, но кроме них пел много лирики, Владимира Высоцкого, романсы. По правде говоря, «одесские штучки» получились куда как лучше. Продолжать карьеру певца не стал. С начала 80-х Виктор Шульман – самый успешный импресарио «русской Америки»: он устраивал выступления Высоцкого, Пугачевой, Розенбаума, Лещенко и Винокура… Легче припомнить, кого из наших звезд Шульман не привозил в Штаты. Однако Сичкин хоть и с юмором, но пишет об этом человеке остро, резко…

«Когда по приезде в Америку я впервые увидел в газете огромную тупую морду, я не сомневался, что внизу будет подпись: “Обезвредить преступника”. Оказалось, что морда была помещена на анонсе к предстоящему концерту Виктора Шульмана. Забегая вперед, в Израиле мне довелось услышать выступление Шульмана, и, как говорят одесситы, это было что-то особенное. Я слышал разную мелодику речи – кавказскую, украинскую, среднеазиатскую, но мелодика речи Шульмана…

Подразумевается, что Шульман – еврейская фамилия, но я не сомневаюсь, что это псевдоним: на его фоне Симон Петлюра выглядит как благообразный патриархальный местечковый еврей.

Виктор Шульман и Алла Пугачева

…Его страшно раздражала необходимость платить артистам какие-то деньги… Крайне не любил артистов, которых ему не удавалось обмануть; так, в частности, говорил гадости о Володе Высоцком, который, будучи предупрежден, потребовал платить ему перед выходом на сцену за каждый концерт. Впоследствии я всё же поехал с ним в Израиль, и это оказалось крупнейшей ошибкой: помимо того что я фраернулся с деньгами, у меня еще украли весь реквизит. За реквизит отвечал Шульман, но… Шульман говорил, что он закончил две консерватории (мало того что это невозможно – с дипломом одной во вторую просто не примут документы, но зачем?) – московскую и свердловскую, однако, когда я ему дал ноты куплетов Бубы Касторского, он их положил в сторону и сказал: “Лучше напой – я слухач”».

Предоставим возможность самому Виктору Шульману высказаться на этот счет:

«О мертвых плохо не говорят. Про конфликт с Сичкиным мне вспоминать не очень хочется. Хотя на самом деле всё просто. Борис сильно комплексовал и был зол на весь белый свет. Вот и фраернулся – приехал в Америку и захотел тут слишком многого. А куда здесь без импресарио? Та же самая история с Ниной Бродской. Вроде такой известной была в России! А в Америке полный провал. Кто виноват? Правильно – евреи. Значит, Шульман.

Как-то собрал я группу известных артистов для поездки в Израиль. Сич-кин напросился сам. Выступали бесплатно, зато страну посмотрели и отдохнули хорошо. Сичкин приволок с собой какую-то акгрисульку и кучу аппаратуры на продажу. Так эта его мадам сама продала всё, а потом кинула старика. И смех и грех. Конечно, его было жаль»[24].

Оба пассажа мы, авторы, оставляем без комментариев.

«Наши люди в Голливуде»

К середине 80-х в делах Бориса Сичкина наметились положительные тенденции. В 1987-м он снялся в своем первом американском (правда, малобюджетном) фильме «Свит Лорейн», а двумя годами позже ушел в «большое кино», в Голливуд.

«В кино попадают случайно. Закономерности нет, если ты не жена режиссера. Случайно и я попал. Снимался фильм про любовь. Открытие ресторана. Им нужен был русский повар, который там работает. Создатели пришли в «Черное море» и спросили, не знают ли там хорошего русского актера. Им сказали: “Мы знаем Сичкина”, – и дали телефон. Мне позвонили, была кинопроба, я понравился. Играл на английском языке огромную роль.

Закономерностей не было, чтобы снялся в первой роли и тебя увидели. Снялся – и забыли тебя. Агент не появился, заплатили мне нехорошо. Люди путают: получают много денег только звезды, только большие. Есть какая-то группа – десять – пятнадцать человек, – на которых ходят. Это не значит, что они хорошие артисты. Шварценеггер такой же артист, как я химик. Он нравился нашим женщинам престарелым. Здесь же понимают, что если люди идут и покупают билет “на кого-то”, сразу он делается самым главным артистом. Такой, как я, получает очень мало. Это по сравнению с Советским Союзом – много. Но по сравнению с “здесь” это нищенская оплата. Трагедия заключается в одной вещи. Там, в Союзе, медленно снимали. Роль Брежнева я бы мог растянуть на полтора месяца и получить, скажем, за 15 съемочных дней. А здесь я отснялся за два дня. Они уплатили 3000 долларов за съемочный день. Но два дня!

Над ролью Брежнева я работал в 1989 году. Все очень милые люди, с которыми работать одно удовольствие. Никто не кричит. Никто не сходит сума. Всё готово. Тебя кормят, одевают. У меня был домик, написано BREZHNEV. Там у меня был душ, холодильник забит фруктами, овощами, соками. Мне дали пятикомнатную гостиницу. А я с кипятильником шел, чтобы сэкономить. Потому что там, где я жил, если бы выпил кофе, остался бы без штанов. Как снимали в Союзе и как снимают в Штатах – это небо и земля.

Самая моя любимая роль и самый мой любимый фильм – это “Неуловимые мстители”. Я снимался у моего друга, мы понимали друг друга. Это же счастье! На съемочной площадке мне с ним было удобно. Но никто ничего не получал, это же копейки! Я, работая над фильмом в главной роли – никто же поверить не может, – доплачивал 20–30 рублей в месяц своих