– Наверное, она очень любила отца…

Жан-Феликс издал сдавленный смешок и изумленно на меня взглянул.

– Вы серьезно?

– Не понял.

– Алисия не любила отца. Она его ненавидела! Презирала!

– Вам так Алисия сказала? – не веря своим ушам, спросил я.

– Конечно! Она возненавидела своего папашу еще в детстве, с того самого дня, как погибла ее мать.

– Зачем же тогда пытаться покончить с собой после смерти нелюбимого отца? Если не из-за горя, то из-за чего? – удивился я.

– Может, из-за чувства вины? Кто знает… – Жан-Феликс пожал плечами.

«Он недоговаривает!» – мелькнуло у меня в голове. Что-то не сходилось. Было во всем этом нечто неправильное.

И тут у галериста зазвонил телефон.

– Простите, – сказал он и отвернулся, чтобы ответить. Я различил, что звонила женщина. Разговор оказался коротким: они с Жан-Феликсом назначили встречу.

– Я перезвоню, детка, – проговорил он в трубку и нажал на кнопку отбоя. – Еще раз прошу прощения.

– Ничего страшного. Ваша девушка?

– Просто подруга, – рассмеялся он. – У меня много друзей.

«Еще бы!» – подумал я и тут же ощутил к Жан-Феликсу легкую неприязнь. Даже не мог объяснить почему.

– Чуть не забыл! Алисия, случайно, не упоминала имя врача? – как бы невзначай поинтересовался я, пока мы шли на выход.

– Врача?

– Ну после попытки самоубийства ее же наверняка осматривал врач… Я пытаюсь его разыскать.

Жан-Феликс задумался.

– Вроде был какой-то врач, – после небольшой паузы произнес он.

– Фамилию не припомните?

Галерист помолчал пару мгновений, затем решительно тряхнул головой:

– Нет. Извините. Честное слово, не помню.

– Если вдруг всплывет в памяти, не могли бы вы связаться со мной?

– Конечно. Но это вряд ли. – Жан-Феликс нерешительно посмотрел на меня и вдруг тихо спросил: – Хотите совет?

– Хочу.

– Чтобы помочь Алисии, дайте ей кисти и краски. Позвольте рисовать. Так – и только так – она заговорит с вами. Посредством живописи.

– Любопытная мысль. Спасибо за совет, мистер Мартен.

– Для вас – Жан-Феликс. Когда увидите Алисию, передайте, что я ее люблю.

Он широко улыбнулся, и я снова почувствовал легкое отторжение. Было в этом человеке что-то… непереносимое. Я не сомневался: он находился в очень близких отношениях с Алисией. Они были знакомы долгое время, и она очень нравилась Жан-Феликсу, но любил ли он Алисию по-настоящему? Верилось с трудом. Я вспомнил, с каким выражением лица Жан-Феликс смотрел на «Алкесту». Да, в его глазах светилась любовь, однако это была любовь к произведению живописи, а не к самому автору. Жан-Феликс благоговел перед искусством. Иначе он навестил бы Алисию в Гроуве и не бросил бы ее одну. Это уж точно. Мужчина никогда не оставил бы женщину таким образом – если б любил ее по-настоящему.

21

По пути на работу я зашел в «Уотерстоунз»[21] и приобрел «Алкесту» Еврипида. В предисловии указывалось, что это самая ранняя из сохранившихся трагедий автора и наименее известная из его работ. Читать начал сразу же, в метро. Прямо скажем, не легкая пьеска. Довольно странное произведение. Главный герой, Адмет, обречен мойрами[22] на скорую смерть. Однако благодаря заступничеству Аполлона у него появляется шанс избежать преждевременной кончины – нужно лишь послать в царство Аида вместо себя кого-нибудь другого. Адмет пытается уговорить сначала мать, а потом отца пожертвовать собой ради него, но родители категорически отказываются. Сложно понять, как расценивать поступок Адмета. Не особо героическое поведение, как ни смотри, и древние греки, должно быть, приняли его за дурака. Зато Алкеста, жена Адмета, совсем на него не похожа. Она храбро заявляет, что готова принять смерть вместо супруга. Возможно, Алкеста не ожидала, что Адмет примет ее предложение, но он соглашается и ей не остается ничего другого, кроме как расстаться с жизнью и сойти в царство Аида.

Впрочем, история на этом не кончается. Развязка сделана в классических традициях deus ex machina[23]: неожиданно появляется Геракл, который забирает Алкесту у Аида и победно возвращает ее в мир живых. И она оживает. Адмет до слез тронут воссоединением с супругой, однако переживания той понять практически невозможно: Алкеста хранит молчание. Она больше не говорит. Дойдя до этого места в книге, я чуть не подпрыгнул от изумления. Невероятно!

Еще раз внимательно и не спеша перечитал финал трагедии. Алкеста возвращается из царства Аида. Она снова жива, но не хочет или не может говорить о том, что пережила на том свете. Адмет в отчаянии восклицает, обращаясь к Гераклу: «Так отчего ж она молчит?» Ответа на его горестный вопрос нет. Трагедия заканчивается на том, что Алкесту, не проронившую ни слова, уводят в дом Адмета. Почему? Почему она молчит?

22

Из дневника Алисии Беренсон

2 августа

Сегодня еще больше припекает. Да в Лондоне жарче, чем в Афинах! По крайней мере, в Афинах есть пляж… Сегодня из Кембриджа позвонил Пол. Я не ожидала услышать его голос. Последний раз мы разговаривали друг с другом несколько месяцев назад. Сначала я подумала, что он собирается сообщить о кончине тети Лидии. Скажу честно, на секунду я даже почувствовала облегчение. Но вскоре поняла, что ошиблась. На самом деле я так и не поняла, что от меня понадобилось Полу. Он все ходил вокруг да около. Я долго ждала, пока Пол перейдет к сути, но этого так и не произошло. Он лишь без конца спрашивал, всё ли в порядке у меня и Габриэля, и бормотал что-то вроде «у Лидии все как всегда».

– Я к вам заеду, – пообещала я. – Сто лет не общались. Давно пора повидаться.

На самом деле мысль о том, чтобы поехать в Кембридж и увидеться с Лидией и Полом, вызывала у меня смешанные чувства. Все закончилось тем, что я решила не ехать. Страшно мучила совесть – но я проигрывала при любом раскладе.

– Надо это исправить, – сказала я. – Я навещу вас как-нибудь. Прости, не могу дольше говорить – выбегаю из дома…