– Я был в «Химере». Этим людям деньги не нужны.

– Большие деньги, возможно, не нужны господам фокусникам, – спокойно ответил журналист. – А огромные не повредят. А вот интервью мне дать им точно не в жилу!

Они переехали мост. Здесь дорога совершила полукруг, выводя к воротам нужного здания. На поляне валялись остатки пиршества. Банановые шкурки, полиэтиленовые пакетики из-под чипсов, мятые пивные банки. Две мусорные корзины переполнили продукты человеческой жизнедеятельности. Ближайший туалет находился у метро, запах мочи дополнял удручающую картину. Вдоль высокого забора, окружающего особняк, пронеслись две тени. Как черные птицы на бреющем полете, едва касаясь широкими крыльями земли. Роман насторожился.

– Ты видишь?!

– Что?!

Тени промчались совсем рядом, в свете фар отразились и ухнули в ночную мглу круглые светящиеся глаза. Мелькнул круглый рот, усеянный мелкими острыми зубами.

– Они здесь… – прошептал Авдеев. – Они следят за нами!

– Кто следит?!

Его волнение передалось репортеру. Запесоцкий залпом допил коньяк.

– Не знаю, что ты там увидел, партнер, но очкую я не по-детски!

Роман остановил «ниссан» неподалеку от ворот. Его бил озноб, дрожали руки. Загорелся красный огонек реле на вынесенной панели ворот. Калитка бесшумно распахнулась, появился немолодой охранник, облаченный в фирменную черную робу.

Авдеев протянул товарищу бумажник:

– Твой выход, коррупционер!

Запесоцкий, нимало не смутившись, выгреб из бумажника пятерки и расхлябанной походкой направился к воротам.

Роман откинулся на спинку кресла. Узловатый рубец рассекал его скулу и подбородок. Такую отметину наносят удар кастетом или ножом. Края рваные, будто окалина на металле. Когти! Он разговорился как-то в баре с собутыльником. Тот проиграл крупную сумму Авдееву в бильярд, бизнесмен проставил выпивку. Мужик был кряжистым. Его скулу украшал такой же в точности шрам, Роман не удержался от расспросов. Мужчина оказался таежным исследователем, рассказал, что отметину оставила рысь. Кинулась на шею, смазала лапой по физиономии.

Толчок в плечо вернул его к реальности. Физиономия Запесоцого сияла, как надраенный самовар.

– У нас две минуты, сечешь, брателло?!

– Ты подкупил охранника?!

– Двери настежь не откроют, брызнем через заднюю калитку! У Коляна две дочки трудного возраста растут… – Пройдоха-репортер цинично подмигнул стоящему в сторонке охраннику.

Следовало отогнать «ниссан» в парковочную зону, но времени не оставалось. Штраф за нарушение правил парковки личного транспорта выглядел безобидной забавой по сравнению с их грядущим предприятием. На пути друзей возникли заросли сирени, затрепетали ветви, посыпались лепестки. Хлопнули тяжелые крылья, большая птица вспорхнула с земли.

– Видал, какая ворона громадная?! – восхищенно крикнул Запесоцкий.

– Ворона… – глухо повторил Авдеев.

Дверца выступила из стены темным пятном. Мужчины остановились, переводя дыхание. После вынужденного спринта по пересеченной местности сердце зашлось в бешеном аллюре. Роман нагнулся, оперся ладонями о колени. Чуть слышно щелкнул электронный замок, калитка распахнулась. Журналист толкнул Авдеева вперед, мужчины пересекли лужайку. Запесоцкий угодил ногой в клумбу, тихо выругался, остановился, счищая с башмака прилипшую глину. Монолитная дверь, покрытая ажурной резьбой, выглядела как неприступная крепость.

– Глянь, зараза какая!

Журналист подцепил дощечкой ком грязи с подошвы, оттуда выскочила подвижная веретеница, закрутилась юлой. Запесоцкий хотел растоптать веретеницу, но она скрылась в зарослях цветущих тюльпанов. Дверь распахнулась, изнутри пахнуло огнем и жареным мясом. На пороге возник господин консультант. На сей раз он предстал почти обнаженным, только узкая набедренная повязка покрывала бедра. Его талию опоясывал широкий кожаный ремень, в ножнах покоился короткий меч. Асмодей метнул пригоршню серой соли в кусты. Стебли заходили ходуном, наружу кинулись врассыпную десятки мелких тварей.

– Путики! – прогудел консультант. – В канун Пятницы от них житья нет.

– Путики?! – Запесоцкий во все глаза смотрел на великана. – Кто такие путики?!

– Мелкие духи. Пакостники. Серьезного ущерба причинить не могут, нашлют грипп или чуму. – Он мечтательно причмокнул губами.

– Чуму… – Журналист испуганно выбросил дощечку со следами грязи.

– Не бойся, Шут! – ухмыльнулся великан. – Ты не заболеешь. Вас ждут! – Он посторонился, пропуская людей вовнутрь.

Странник шагнул вперед, за ним семенил Леон. Асмодей высыпал пригоршню соли на пороге и затворил дверь. Тотчас помещение затопила непроглядная темень, далеко впереди белело пятнышко света. Поняв замешательство гостей, консультант проговорил:

– Справа веревка протянута, за нее держитесь!

– Нашел?

– Не глупее паровоза! – откликнулся журналист.

Грянули музыкальные аккорды, восторженно завизжали дамы. Половицы застонали под ударами сапог – невидимые танцоры выбивали чечетку.

– Ривер сайд! – ворчливо заметил Асмодей. – После этих парней приходится заново полы перестилать!

– Мы приглашены на вечернику? – непринужденно осведомился Запесоцкий. Он быстро освоился с необычным способом перемещения, перебирал веревку, не отставая от проводника.

– Пятница! – повторил консультант. – У тебя нет билета, Шут. Хотя магистр иногда делает исключение из правил.

Пятнышко света увеличилось вдвое. Музыка стихла. Словоохотливый репортер приумолк. Вскоре они вышли в зал. Здесь ничего не поменялось с прошлого визита Странника. На стенах висели старинные картины, потолочный плафон сгибался под тяжестью многоярусной люстры. Асмодей указал гостям на кресла.

– Мастер скоро прибудет! Можете пока передохнуть, – сказал Асмодей и скрылся за дверью.

Мужчины опустились в мягкие кресла. Запесоцкий крутил головой, рассматривая старые полотна, изрекал точные комментарии:

– Это Ван Дейк, я такую видел в Эрмитаже. Это вроде Рубенс, вот Фламменг – клевая живопись! Батюшки! Они даже Ренуара скопировали!

Странник нащупал веревку, повернулся к товарищу.

– Картины настоящие, Шут!

Они вздрогнули и как по команде поднялись. Мастер вошел бесшумно, черные глаза испытующе разглядывали гостей.

– Здесь все настоящее! – веско повторил он и обернулся к Роману: – Рад видеть тебя снова, Странник! Гербера не ошиблась, только истинный охотник возвращается туда, где пахнет огнем и смертью. Билет с тобой?

Роман достал из кармана мятую бумажку, Мастер небрежно отмахнулся.

– Что ты хочешь?

– Я хочу узнать истину! Кто я такой, откуда этот шрам… – Он заговорил часто, сбивчиво, пытаясь все разузнать у всесильного магистра, пока тот находится в добром расположении духа. – Почему там появился Шевченко и как случилось, что он не помнит меня?!