– Что замолчал, доктор Зорге? – насмешливо спросил Роман. Как только история вывернула на фантастический вираж, ему стало легче. Откажись от привычных аксиом и станешь немножко богом.

– Нос берегу! – сухо ответил журналист.

– Извини! Не каждый день узнаешь, что тебя нет на свете…

– Сочувствую.

– Соседи меня узнали… Проклятье! Не меня, а клона! Только они называли его по имени Константин.

– Фамилия, отчество?

– Только имя… – Авдеев посмотрел в темное окно машины.

– Отложим историю гражданина Константина. Обратимся к фактам. Продолжать?

– Слушаю и внимаю! Извини за нос!

– Сочтемся!

Запесоцкий перелистнул страничку.

– Ты рассказывал про летающих чертей и прочих оборотней. В славном городе на брегах Невы их было пруд пруди на заре благословенного социализма, так получается из ваших показаний, гражданин?!

– Считаешь, я соврал?!

Журналист задумчиво шмыгнул носом.

– Чтобы выдумать такую историю, надо иметь талант сочинителя. Не твоя тема, брателло! Больше всего упоминания нечистой силы приходится на так называемые темные века. Пара-тройка сотен лет Средневековья. Летописцы молчат как рыбы о том времени, а вся инфа касалась исключительно нечистой силы. Якобы демоны заполонили тамошний Евросоюз, а основное их скопление наблюдалось на юге Франции. В Аквитании по сей день пользуется популярностью фольклор с участием бесов и оборотней. И что характерно, одним из способов борьбы с силами зла являлась обыкновенная поваренная соль. Вот почему она так высоко ценилась в Средневековье. Местное оружие!

– Аквитания! – Роман нахмурился. – Зоя спрашивала, не хочу ли отправиться в эту чертову Аквитанию!

– Фокусники из «Химеры» – ловкие пройдохи! – сказал Запесоцкий. – Они нарекли тебя Странником. Вначале я решил, что это заурядная погремуха. Так шоумены делают иногда, для пущей убедительности. Но вот какой пурген вырисовывается… – Он стал быстро читать, проглатывая свистящие звуки, отчего смысл текста приобрел в изложении журналиста зловещий оттенок: – «Странниками называли рыцарей, отважившихся вступить в единоборство с нечистой силой. Таким героям не подвластны время и расстояния. Многие из них получали в бою шрамы – следы когтей нечисти…»

– У моего клона шрам на лице! – кивнул Роман.

Леонид отложил планшет, внимательно посмотрел на собеседника, а потом повернул обзорное зеркало, так чтобы Авдеев увидел свое отражение.

– Здравия желаю, товарищ Странник! – тихо и очень серьезно проговорил Запесоцкий.

Зеленые цифры на дисплее остановились на 21.00. Моргнули две зеленые точки. Прошло время, прежде чем ноль уступил место единице. Дождь закончился, в черных лужах отражалась рыжая луна. Двери ресторана «Демьянова уха» распахнулись, выпуская наружу подвыпившую компанию. Высокая девушка заливисто рассмеялась, опираясь на руку спутника – коренастого парня лет тридцати. Молодой человек протянул ей пачку сигарет, огонек зажигалки осветил острый лисий носик, рыжую челку. Жизнь шла своим чередом, такая вкусная и сочная, как шашлык под кетчупом. И для каждого субъекта в этой жизни нашлось свое место. Для всех, кроме Авдеева Романа Сергеевича.

– Не понимаю! Ни черта не понимаю! – в десятый раз повторил Роман. Он трижды обследовал извилистый шрам на скуле. Словно огромная запятая, рубец проходил через подбородок, исчезая по мере приближения к адамову яблоку.

– Могу посоветовать хорошую клинику эстетической медицины, – едко сказал Запесоцкий.

– Отвали! – прорычал Авдеев и в четвертый раз потрогал шрам.

В свете приборной панели лица мужчин выглядели бледными, как у восковых фигур. В салоне автомобиля было сильно накурено, даже опущенные окна не могли изгнать табачный дым, сизыми спайками зависший под потолком. Маска комика слетела с бородатой физиономии Леона Запесоцкого, известного в журналистской среде балагура и весельчака.

– У меня никогда не было этого шрама! – грустно сказал Роман.

– Я не спорю, – кротко согласился журналист. – После того, как вы, месье Странник, смирились со своим новым обликом, разрешите продолжать?

– Валяй! – угрюмо нахмурился Роман. В зеркальце он старался не смотреть, но ощущал наличие шрама на подбородке, словно это была сыпь на теле.

– Валяю! – кивнул Запесоцкий.

Приглушенным голосом он прочел текст, его густые брови были воздеты домиком, как на маске с античной фрески.

– Проще всего, позвольте доложить, что «ангекок» – заимствовано из эскимосского фольклора. Жители Алеутских остров так именовали магов, обладающих даром изгонять злых духов. Но это лишь частица правды. Покинув убежище, злой дух мог поработить мага, и тогда ангекоком становился демон, демиург, обладающий великой силой. Некоторые демонологи всерьез допускают мысль, что ангекок в состоянии перемещаться во времени, как бестелесный дух, обращать нестойкие души, превращать живых людей в зомби, оборотней…

Журналист протер воспаленные глаза кулаками.

– Ты мало взял пива, брателло!

– Потерпишь! Читай дальше!

Роман вперил немигающий взор в лобовое стекло. Мимо бесшумно проносились автомобили. В окна вливался свежий запах весеннего дождя. Острые звездочки проступили на небосклоне. Материальный мир был повсюду, его хотелось потрогать рукой, понюхать аромат выхлопных газов, попробовать на вкус дождевую воду. И гораздо ближе, на расстоянии вздоха, таилось непостижимое разумом чудовище. Ангекок.

– Глаза устали! – капризным тоном объявил Запесоцкий. – А еще больше мозги!

– При чем тут мозги?

– Я журналист, а не Стивен Кинг, понимаешь, брателло?! Чтобы въехать в эту чуму, надо иметь параллельное сознание!

Роман потряс пачку сигарет, выбил ударом ногтя последнюю.

– Странник не курит… – сказал он.

– Он похож на тебя? Если не считать зловредный шрам, с которым ты не желаешь смириться, как девка с целлюлитом.

– Я видел фотокарточку. Тот парень действительно напоминает меня в юности, только он смелый и находчивый.

– Твою умную башку прицепили качку-каратисту? – засмеялся журналист.

– Черт ногу сломит! – Роман прикурил сигарету, выпустил из ноздрей дым. – Тошнит уже от курева! Я столкнулся в коридоре с соседом. Доктор-гомеопат. Он признал молодого Авдеева под именем Константин, правда, заметил, что тот сильно изменился. – Губы Романа тронула грустная улыбка. – Аркадий Михайлович всю жизнь страшился всесильного КГБ. Он сказал, что за мной трижды приходили сотрудники учреждения…

– Ты такого факта не помнишь? – быстро спросил Запесоцкий.

– Страннику двадцать пять лет. Я в его годы гулял на всю катушку. В лучшем случае мог угодить в вытрезвитель.