Ева поймала его благодарный взгляд и многозначительно склонила голову. Мол, не стоит.

На некоторое время воцарилась тишина, нарушаемая лишь короткими, ничего не значащими фразами и едва слышным скрипом столовых приборов о фарфоровые тарелки. Видимо, не только Реймонд был голоден.

— Элизабет, кто научил вас премудростям карточной игры? — поинтересовался Уильям после того, как они расправились с горячим. — Я не знал, что вы умеете так хорошо блефовать!

Реймонд покосился на Еву, сидящую по правую руку от него. Место слева занял их венценосный гость, который, кажется, насытился и теперь жаждал светской беседы. У стены застыли двое лакеев, зорко бдящие за тем, чтобы в фужерах было налито вино и вода.

— Кто научил уже неважно, — аккуратно разрезая тушеное мясо на маленькие кусочки, сказала Ева. — Главное, что результат стоил потраченного времени.

Реймонд усмехнулся, оценив завуалированность ответа. Видимо, в ее мире все устроено иначе, чем в этом. Ева с легкостью выигрывала в чисто мужской забаве — покере, но с трудом принимала простые знаки внимания — поданная рука или пододвинутый стул вызывали у нее некоторую заминку, словно ей приходилось напоминать себе, что это нормально.

— Определенно, — с восхищением поддакнул Уильям. — Вы оказались способной ученицей!

Вряд ли принц вкладывал какой-то особый смысл в дежурный, по сути, комплимент, но Реймонд все равно ощутил укол раздражения и поморщился. Пришлось напомнить себе, что Еву ничего, совершенно ничего не связывает с Уильямом. Ее свободолюбивая сильная натура никогда бы не взглянула в сторону столь… поэтично-возвышенного создания, каким был наследный принц Ристонии. В отличие от Элизабет.

— Не будем обо мне, — словно подслушав его мысли, попросила Ева и сменила тему: — Давайте лучше поговорим о вас, Ваше Высочество. Декларируемая вами поэма произвела на меня незабываемое впечатление.

— Правда? — искренне обрадовался тот. — Вам понравилось?

— О! Я запомню ее на всю жизнь, — заверила она.

Реймонд усмехнулся. Он заметил иронию в голосе Евы. Судя по тем формулировкам, что она выбирала, поэма ее действительно впечатлила, но не в том ключе, на который рассчитывал принц.

— А отец считает, что творчество отнимает у меня слишком много времени, — с грустью проговорил Уильям. — Его это не волновало до тех пор, пока Гарри не отказался от престола.

— Вот как? — вставил Реймонд, просто чтобы напомнить о своем присутствии.

Его немного нервировало, что Уильям разговаривает исключительно с Евой, но он понимал причину такого поведения: принц старался игнорировать темные эманации и то чувство враждебности, что они порождали. А для этого ему приходилось игнорировать и его, Реймонда.

Неприятно, но не смертельно. Так делали многие. Даже странно, что в этот раз его это царапнуло.

— Да, — не глядя на него, подтвердил Уильям. — Долгое время я был своей семье чем-то вроде…

Он замялся, подыскивая нужное слово, и ему помогла Ева:

— Запасного варианта, — подсказала она.

— Точно! — с облегчением выдохнул Уильям. — Все внимание родителей было посвящено моему брату, ведь именно он должен был стать следующим королем. А я … Меня это даже устраивало: я имел столько свободы, сколько мне требовалось. Никто не переживал, что мне плохо даются точные науки и дипломатия. Предполагалась, что моя жизнь будет скучна и предсказуема, и в ней точно не найдется места чему-то великому вроде коронации и…  того, что за ней следует.

Реймонд отметил, что Ева перестала жевать и, отложив нож и вилку, с сочувствием смотрела на Уильяма.

— Вам необязательно оправдывать родительские ожидания, — негромко сказала она. — Амбиции родителей в отношении детей — это проблемы родителей.

— Что-что?

Уильям, кажется, не понял ни слова, а вот Реймонд наоборот заинтересованно поднял голову.

— Ну знаете, — Ева неопределенно взмахнула рукой в воздухе, — все эти банальные советы вроде того, что нужно слушать свое сердце, а не окружающих… Они, в общем-то, работают.

Уильям пожевал губами, что-то обдумывая.

— По-вашему, если я хочу быть поэтом, я должен им стать? А как же долг перед страной?

— А вы что, у кого-то занимали?

Уильям пораженно моргнул. Реймонд изучающе смотрел на Еву. Внутренняя убежденность нашла отражение на ее лице — сапфировые глаза ярко блестели, а пухлые губы сжались в одну прямую линию.

— Нет, я… Конечно, нет. — Уильям явно стушевался. Его растерянный взгляд метнулся от Евы к нему, Реймонду. — Рассудите нас! Что бы вы выбрали в этой ситуации: честь и долг или личное счастье?

Ева чуть склонила голову, ожидая его ответ.

— Я бы выбрал себя. — Реймонд пожал плечами. — Понятие чести слишком тяжелое и увесистое. Повесишь такое ярмо на шею и камнем пойдешь на дно.

Уильям опустил глаза и буркнул что-то вроде «ну да, нашел, у кого спрашивать».

— Не понимаю, как вы, Элизабет, можете так рассуждать, — после паузы все-таки сказал он. — Вас же воспитывали так же, как и меня: в уважении к традициям и трепете перед благородством.

— Обожаю психологические уловки и манипуляции, — с усмешкой ответила Ева. — Ох уж эти словесные игры, напоминающие охоту на кабана! Только в ходе таких высокодуховных забав кабан сам загоняет себя в сети и идет, как послушный бычок, на веревке за охотником.

Реймонд едва удержался от того, чтобы не зааплодировать. На Уильяма было жалко смотреть: мокрый мышонок на месте, где должен был восседать лев. Судя по напряжению за спиной, лакеи тоже не ожидали подобных слов от принцессы. Это ему, проклятому некроманту, пристало рассуждать так грязно и практично, а Элизабет должна была быть на стороне будущего короля.

Как хорошо, что он женился на Еве, а не на Элизабет. Нужно будет непременно поставить свечку в храме Заступницы.

Впервые в голове Реймонда пронеслась мысль, что они с Евой похожи. Кто-нибудь бы сказал, два сапога пара.

— И что же, — мрачно проговорил Уильям, — по-вашему, я должен бросить свой народ и тоже отречься от трона, чтобы где-то у моря писать стихи?

Его голос чуть дрогнул в конце фразы. Кажется, ему понравилась эта мысль.

Ответ Евы удивил Реймонда.

— Как вас из крайности в крайность бросает, — пробормотала она и добавила уже громче: — Найдите того, кому можно доверить управление страной — советника или… жену. А сами занимайтесь тем, что приносит вам счастье.

— Довериться советнику?

— Или жене, — с нажимом повторила Ева.

Реймонд невольно восхитился тому, как изящно она подвела принца к этому решению. В памяти всплыли те немногочисленные сцены с Маргарет, свидетелем которых ему доводилось быть. Пожалуй, духа и амбиций младшей дочери Ричарда не занимать. Та и правда могла сыграть роль серого кардинала за спиной мужа.