— Я? — растерянно переспрашивает бывший муж. Его взгляд прыгает туда-сюда, то останавливаясь на мне, то замирая на Амире. Почему-то по моей спине пробегает холодок плохого предчувствия. Все это странно. Амир ведет себя странно.

— Да, ты. Ответишь?

— Я думаю, что ваша жена… права, — выдавливает Вова, — я хотел бы, чтобы вы меня отпустили. Я ведь реально ее не трогал.

— Да? — Амир медленно подходит к нему, возвышаясь и Володя задирает голову, — а я думаю так: выслушай бабу и сделай наоборот.

Я пораженно ахаю, прикрыв рот ладошкой. Что?! Этот монстр, тем временем, поворачивается к охране и бросает коротко и спокойно:

— Увезите это тело куда-нибудь подальше и поглубже.

— Нет, вы что? — шепчет Вова, и панически пытается отползти подальше, но его вмиг ставят на ноги, а потом уводят к одной из машин. — нет, отпустите! Я буду орать! Вы с ума сошли?!

— Амир!!! — кричу я и набрасываюсь на него с кулаками. Он, хмыкнув, перехватывает меня за талию, и ловит руки, сжимая за запястья, как в тисках.

У меня внутри бурлит ярость. Темная и удушающая. Отчаянье. Ненависть. Как он может?! Как он может так поступить с обычным человеком, который не сделал ему ничего плохого? Словно в насмешку надо мной и над моими словами, которые я произнесла десятью минутами ранее.

— Пусти Володю! Какого дьявола?! — кричу я на всю парковку, а Амир наклоняется ко мне, блеснув в темноте глазами.

— Это и тебе урок, птичка — я два раза не повторяю. У него был шанс пропасть самому. Вали в машину.

— Пошел ты к дьяволу! Я ненавижу тебя! Чтоб ты сдох, Амир! — я рвусь вслед за бывшим мужем, чтобы остановить, оттолкнуть охрану, дать шанс ему сбежать, потому что он просто не должен был попасть в такую ситуацию… идиот. Зачем он пошел за мной? Предал — так забудь! Мало мне боли, так еще и чувство вины на всю жизнь, за то, что из-за простой случайности он будет убит.

Амир легко поднимает меня и закидывает на плечо, а потом несет к машине. Я бью кулаками ему по спине, надеясь, что отобью ему почки или еще какие-нибудь органы. Бесполезно. Он весь сложно из камня. Мне становится просто больно его колотить.

Меня швыряют на заднее сиденье. Я быстро переползаю на другую сторону и дергаю за ручку двери, но тут же лапа Амира хватает меня за шкирку и рывком возвращает назад.

— Сиди.

— Я ненавижу тебя. Ненавижу, — я трясущимися руками закрываю лицо и начинаю плакать. Гори в аду этот день и этот ресторан. И Амир вместе с ним. Сейчас больше всего на свете я желаю этому человеку смерти.

Машина трогается и мы куда-то едем. Я убираю мокрые ладони от лица и еще раз дергаю ручку двери рядом с собой. Заблокирована. Потом поворачиваюсь к Амиру и встречаюсь с его темным, мрачным взглядом. Боже, ну почему я думала, что с ним можно по-человечески? Он же действительно сущий дьявол.

— Отпусти Вову, — произношу я, — пожалей, в конце концов, его мать. Она больна. Это ее единственный сын. Что ты хочешь за его свободу? Хочешь, пересплю с тобой? Выполню любое твое желание? — я развожу руками, и пытаюсь увидеть в непроницаемой маске Амира хоть какую-то эмоцию, заинтересованность или еще что-то в этом роде. Но он только кривит уголок губ в ответ. Едва заметно. Только и всего.

— Это будет больно легко и неинтересно, Рита, — произносит он, — тебе так не кажется?

— Какая разница?! — кричу я, а он откидывается лениво на спинку сиденья и перестает даже смотреть в мою сторону.

— Есть разница.

— Ты, — выдыхаю я пораженно, — ты садист. Нравится ломать жизни людям? Ты однажды поплатишься за это, Амир. Честное слово. Нельзя так обращаться с людьми.

Я отворачиваюсь к окну, потому что этот монстр продолжает молчать, не обращая на меня внимания. Прислоняюсь лбом к холодному стеклу и закрываю глаза, чувствуя, как слезы снова начинают бежать по щекам. Как же мерзко и гадко. Если бы я знала — то выперла бы Володю пинками, лишь бы ничего не случилось. Лучше бы я раскрыла себя перед его друзьями, не красилась бы и не пошла в этот чертов туалет. Как так получилось, что за один лишь вечер моя жизнь снова перепернулась? Куда еще хуже-то?

Я плачу до самого дома, просто потому что не могу остановиться.

Глава 36

— Хватит лить слезы.

Я моргаю, и картинка перестает расплываться перед глазами, которые уже горят от рыданий. Передо мной стоит Амир, засунув руки в карманы, а я сижу на кресле в его комнате. Не помню даже, как я сюда дошла.

Даже отвечать ему ничего не буду. Я не знаю, что мне теперь делать. Остается только одно — раздобыть где-нибудь телефон и сдать Амира полиции, рассказать про все, что он натворил.

Он садится передо мной на корочки и кладет руки на колени, глядя прямо в глаза.

— Ты меня вообще не слышишь? Заканчивай рыдать, говорю. Мне не хватало, чтобы ты крышей поехала.

— А что ты ожидаешь? — я пораженно смотрю на него, — что я буду прыгать от счастья и радоваться смерти человека? Ты в своем уме?

Амир молча сверит меня взглядом.

— Завтра вечером пойдешь со мной на одну встречу, — произносит он, — К восьми ты должна быть накрашена и одета.

— Что? Не пойду. Никуда.

— Пойдешь. Или заставлю, — констатирует он, и у меня нервно изгибаются губы в усмешке.

— Ты. Издеваешься. Надо мной? — четко произношу я, понимая, что совершенно не боюсь его. Ненависть иногда помогает избавиться от чувства страха перед человеком. Видимо, для того, чтобы можно было однажды отомстить с холодной головой, — какая, к дьяволу, встреча? Ты ждешь, что я буду там улыбаться и дальше изображать твою жену? После всего, что сегондя произошло?!

— Придётся, — он поднимается, отходит к столику и берет что-то с него. Вертит это задумчиво в руках и возвращается ко мне, а я настороженно слежу за тем, что он собирается сделать.

Амир берет мою руку, не обращая внимания на мои попытки выдернуть ее обратно и защелкивает на запястье широкий браслет, который тут же будто вспыхивает под светом ламп, переливаясь. Я хмуро смотрю на украшение. Тут куча настоящих бриллиантов. Невероятно дорогая вещь.

— Ты что, пытаешься подкупить меня? — вырывается у меня смешок, — Господи, у тебя ничего не выйдет. Я не продаюсь за побрякушки.

— Я в курсе, что ты мать Тереза и продаёшься только за жизнь бывшего мужа, — произносит Амир, выпрямляясь, а я раздражённо ищу замок на браслете, чтобы его снять и выкинуть, — не выйдет, Рита. Он так не расстегивается.

— Убери это с меня! Как это — не расстегивается?!

— Так. По крайней мере ты это не сможешь сделать.

— Класс, — я развожу руками, — и что это? Что-то вроде рабского ошейника?

Он усмехается.

— Можешь думать и так.