– И зачем тебе столько? – подозрительно спросил Эркин. – Опять груши покупать будешь?

– Не-а, – вздохнул Андрей. – Такое часто есть нельзя. Привыкнешь, а они ж дорогие.

– Ты сколько за них выложил?

– Моё дело, – сразу обозлился Андрей. – А если ты считаться опять вздумаешь… – и тут же остыл. – Ладно. По пятьдесят они.

– С ума сошёл, – убеждённо сказал Эркин.

– Мой ум. Хочу – стою на нём, хочу – схожу, – немедленно отпарировал Андрей. – А я подарок хочу хозяйке купить.

– Ты ж говорил, что каждый вечер с ней ругаешься, – искренне удивился Эркин.

– Утром тоже поругаться можно, – ухмыльнулся Андрей. – Понимаешь, ну, не такая уж она… не стерва, понимаешь? Ну, ну без злобы ругается. И, – лицо его вдруг стало очень усталым и старым. – Некому мне больше дарить, а… возвращаться надо с подарками. Я же… домой возвращаюсь. Всё равно… дом это, понимаешь?

– Я понял, – кивнул Эркин. – Я… я тоже куплю. Подарки.

– Во! – Андрей сразу повеселел. – Посмотрим и рванём. У тебя деньги-то…

– Наиграл я вчера себе.

Эркин сказал это небрежно, но с лёгким намёком и, если бы Андрей спросил, то он бы рассказал об этой игре, в которой его опыт спальника обеспечивал выигрыш. Но Андрей не спросил.

Луг Дженкинса отдыхал от соревнований и готовился к балу. В отличие от соревнований, сейчас никто не выкликал участников, не проверял списков и не объяснял правил. Просто на одном конце молодцеватые всадники в бриджах и рединготах демонстрировали выездку лошадей, у ещё не убранных мишеней толпились старшие ковбои, так же по очереди показывая стрелковое мастерство, бродили зеваки. Но по-прежнему бойко торговали киоски и палатки торгового ряда. Хлопотали дамы-патронессы с устройством благотворительного базара. Лендлорды обсуждали результаты скачек и пари.

Андрей и Эркин посмотрели выездку, но она им не слишком понравилась, и они пошли к мишеням, примкнув к толпе цветных пастухов.

Бывшие судьями старшие ковбои старались не рисковать. Оскандалиться совсем не хотелось, но постепенно разошлись. Пошли выстрелы с колена, с движения, из-под руки…

Дан подтолкнул локтем Фредди.

– Тряхнёшь стариной, а?

Фредди пожал плечами и, подчёркнуто не замечая зрителей, ковбойской подшаркивающей походкой пошёл вдоль мишеней. Пять выстрелов прозвучали очередью, хотя Фредди не останавливался и даже вроде кольта не доставал.

– Ого! – сказал кто-то в наступившей тишине.

Все пять мишеней были пробиты в десятке. Фредди остановился, пошарил глазами по траве, носком сапога подкатил к себе, подобрал и подбросил в воздух жестяную банку из-под пива. Щёлкнул выстрел, и банка упала простреленной точно в середине донышка, а кольт уже опять в кобуре. Так же не спеша Фредди подошёл к деревянной мишени, подобрав по дороге гильзы, расставил их по верху мишени и пошёл обратно, неуловимо быстрыми движениями вслепую перезаряжая кольт. Остановился спиной к мишени и, не оборачиваясь, стреляя то с плеча, то из-под руки, то вообще непонятно как, сбил все пять гильз.

Всё больше зрителей толпилось вокруг, пожалуй, не меньше, чем на соревнованиях. Фредди, по-прежнему стоя спиной к мишеням, сосредоточенно обшарил карманы и, не найдя искомого, крикнул:

– Дан! Кинь денежку.

– Лови! – Дан бросил монетку.

Щёлкнул выстрел, и монета, не долетев, упала простреленной.

– Стреляет ваш старший… – сказал кто-то из пастухов рядом с Эркином и Андреем.

– Плохих не держим, – Андрей ловко сдвинул ему шляпу на нос под общий хохот.

Глаза Андрея озорно блестели. Он подмигнул Эркину и стал осторожно пробиваться вбок. Эркин последовал за ним, обогнал и ушёл к мишеням, а Андрей остался в десяти шагах от линии мишеней и в первом ряду. И, чтобы не мешать стоящим за ним, присел на корточки.

Фредди, усмехнувшись, обвёл глазами зрителей.

– Ну что, может хватит патроны переводить?

Толпа неясно загудела. Дан подобрал простреленную монетку и подошёл к Фредди.

– Ты мне ещё за неё заплатишь, – начал он грозным тоном.

– С меня получишь! – выкрикнул Андрей.

Дан и Фредди обернулись к нему, и нож Андрея, пролетев между их лицами так, что они невольно отпрянули, вонзился в одну из мишеней.

Андрей кидал под очень острым углом, нож вошёл неглубоко и не в мишень, а в край щита, но необходимый эффект был произведён. И уже Андрей, не спеша, такой же ковбойской походкой вошёл в неровный, образованный зрителями круг. На лету поймал выдернутый и брошенный ему Эркином нож и так же не глядя метнул обратно. Нож вонзился в десятку.

Эркин, стоя у мишени – даже облокотился на неё – и сохраняя невозмутимое выражение лица, выдернул нож и бросил его Андрею.

И началось. Под хохот и одобрительные крики пастухов нож снова и снова летел к Андрею, и Андрей тут же отправлял его обратно. С ладони, из кулака, с колена, в падении, стоя боком, из-за спины, с бедра… И каждый раз в десятку. На пол-лезвия.

– Ну, хватит нож тупить, – Эркин выдернул нож и не бросил его, а сам пошёл к Андрею, протянул ему рукояткой вперёд и, когда Андрей уже взялся за неё, сделал неуловимое движение. Андрей оказался на земле, а нож тоже на земле, но в добром десятке футов от него. Эркин обвёл глазами зрителей, но сказать ничего не успел, уворачиваясь от выпада Андрея, который попытался сбить его ногами в перекате к ножу. Дав ему подобрать нож и встать, Эркин всё-таки сказал задуманное:

– Ну, и сколько вас на меня одного выйдет?

После секундной заминки из толпы полезли желающие.

На этот раз Эркин не стал раздеваться, даже шляпу не снял. Никого из нападавших он попросту не подпустил к себе, отбивая нападения резкими точными выпадами рук и ног. Раззадоренные пастухи попытались зажать его в кольцо, и тогда Эркин показал ту «вертушку», которой спальники отбивались в камерах. Спиной на землю, ноги вверх и быстрый поворот на лопатках. Многие из нападавших оказались сами на земле, удержавшиеся на ногах отступили, а Эркин уже стоял в центре круга. Правда, на «вертушке» он шляпу всё-таки уронил. Эркин подошёл к ней, нагнулся и в этот момент один из пастухов прыгнул ему на спину. Непонятным образом поймав краем глаза это движение, Эркин быстро крутанулся на одной ноге, встречая нападение ударом другой. Удар пришёлся в грудь, и нападавший – здоровенный высокий негр из местных – упав на землю, никак не мог теперь отдышаться, заходясь в судорожном кашле.

Эркин подобрал свою шляпу, надел и подошёл к пострадавшему, присел рядом на корточки.

– Извини, друг, не рассчитал малость.

Тот не мог говорить и только кивнул в знак согласия.

– Ты полежи, отдышись.

Мягко надавив на плечи, Эркин заставил