– Экий ты, оказывается, бываешь сердитый, – раздался за моей спиной насмешливый голос Джуффина. – Жаль, что тебя не видел сэр Донди Мелихаис, он бы тут же удвоил твое жалованье. А ведь был такой милый мальчик… Во что ты превратился, сэр Макс?! Тебе не стыдно?

– А должно быть стыдно? – равнодушно спросил я.

– Вообще-то, нет, – улыбнулся шеф, усаживаясь рядом. – Пустяки, дело житейское. С наваждениями ты уже умеешь сражаться, просто загляденье! Осталась самая малость – научиться делать то же самое с тем, кто их насылает.

– Ладно, сегодня же и попробуем, – вяло согласился я.

– Ага, как же. Вояка из тебя сейчас тот еще. Сомневаюсь, что после этого бенефиса у тебя хватит пороху убить хотя бы индюка. На это, собственно, и был расчет нашего приятеля Гугимагона.

– А это его рук дело, да? – все так же безучастно поинтересовался я.

– Ну не моих же.

Джуффин снял с головы тюрбан и с хитрой улыбкой провинциального фокусника извлек из него керамический кувшин – точно такие же подают в «Обжоре Бунбе».

– Думаю, глоточек камры тебе не помешает. Только не пытайся делать вид, будто не можешь пить ее без кружки. Мне лень добывать еще и посуду. Чего ты так на меня уставился, Макс? Неужели ты действительно думал, что никто в Мире, кроме нашего драгоценного Мабы Калоха и тебя, любимого, не умеет проделывать этот фокус?

– Да нет, – улыбнулся я. – В глубине души я уверен, что вы способны на все что угодно, и вообще вы – самый главный начальник всего происходящего. Просто смешно, что вы достали кувшин из тюрбана.

– Это еще что. Когда старый Махи Аинти учил меня манипуляциям со Щелью между Мирами, он довольно убедительно утверждал, будто наилучшие результаты приносят поиски в собственной заднице, – хмыкнул Джуффин. – В то время меня весьма шокировали подобные заявления. Я даже подумывал было завязать с магией – грязное это дело.

– А камра-то действительно из «Обжоры», – с удовольствием отметил я.

– Еще бы. Стану я пичкать тебя всякой дрянью… и себя заодно!

Джуффин отобрал у меня кувшин и сделал несколько глотков. Я полез в карман Мантии Смерти за сигаретами, прикурил, машинально щелкнув пальцами правой руки. Откровенно говоря, это было немного слишком. Совершать чудеса я с горем пополам уже привык, но колдовать машинально – уже перебор!

– А мы чего-то ждем? – спросил я. – Или вы просто великодушно даете мне прийти в себя?

– И то, и другое. Мы ждем наступления того чудесного момента, когда я пойму, что ты уже в полном порядке, и призову сюда этого пожилого шалуна Гугимагона.

– А разве я не в порядке?

– Ну, как тебе сказать. По правде говоря, полчаса назад ты был в куда лучшей форме.

– А где вы были все это время? Пока я, скажем так, сражался с наваждением.

– Я стоял на Пороге этого Мира и получал море удовольствия, созерцая твои бессмертные подвиги. Но решил держаться подальше – просто, чтобы не подвернуться под горячую руку.

Джуффин смеялся так добродушно, словно я был величайшим комиком всех времен и народов, а зверское убийство несчастных пляжников – моим лучшим шоу.

– А это действительно было просто наваждение, да?

– Не то чтобы «просто», но, в общем-то… Да, конечно. Видишь ли, мне, похоже, удалось обмануть Гугимагона. До последней минуты он был уверен, что ты придешь сюда один, поскольку я якобы неотлучно нахожусь рядом с сэром Шурфом. Стерегу его драгоценное тело и не менее драгоценную душу.

– А почему он так думал?

– Вчера вечером я дал Шурфу немного своей крови. И велел пить ее по капле, как только он почувствует приближение всадника. Не слишком опытный в таких делах маг после этой процедуры вполне мог перепутать его тело с моим. Я рассчитывал, что Гугимагон, во-первых, не слишком опытен и, во-вторых, по-прежнему боится меня как огня. И не ошибся, что не может не радовать.

– Это и есть та таинственная защита, о которой вы вчера не хотели мне рассказывать?

– Ну да. Мой фокус удался на славу, и Гугимагон решил, будто ты поперся сражаться с ним в одиночку. Он приготовил тебе хорошую встречу. Гугимагон рассчитывал, что этот приступ гнева отнимет у тебя все силы. Так оно, собственно, и случилось. Знаешь, Макс, он ведь и тебя боится. Не слишком, но все-таки боится. И здорово недолюбливает. Шурф был абсолютно прав, это очень личная неприязнь.

Я вопросительно уставился на Джуффина. Шеф пожал плечами, развел руками, еще и брови не поленился поднять. Дескать, такие, брат, дела, ничего не попишешь, да и обсуждать тут нечего.

– Для начала он решил послать тебе навстречу все, что ты ненавидишь. То, что ты меньше всего хотел бы встретить в своем Мире. А ведь этот Мир действительно принадлежит тебе, Макс.

– Как это – принадлежит? Он мне не раз снился, конечно, и я люблю это место… Но каким образом целый Мир может кому-то принадлежать?

– Очень просто: без тебя этого побережья попросту не было бы. Сначала тебе снились фрагменты никогда прежде не существовавшей реальности, а потом произошло чудо. Одно из тех немногих абсолютно необъяснимых событий, которые приходится считать чудесами. Это место стало достаточно настоящим, чтобы, скажем, продолжать свое существование даже после твоей смерти. Вообще-то Миров, которые рождаются из человечьих грез, пруд пруди, но большинство из них столь же невнятны и недолговечны, как их создатели. А у тебя от рождения редкий талант давать подлинную жизнь своим фантазиям. Красивый безымянный город в горах и хищный зачарованный парк, которые по твоей милости выросли возле Кеттари, а теперь еще и это местечко. Забавно, что Гугимагон облюбовал именно его. Может быть, в такой новорожденный Мир просто легче попасть?

Я изумленно уставился на шефа. Что за метафизическую ахинею он несет? Издевается небось? Ох, пусть бы он издевался! Все что угодно, лишь бы мне не пришлось жить дальше с такой вот новой правдой о себе и обитаемых мирах. Просыпается солипсист в жестоком похмелье, а вокруг, понятно, ничего нет, – вот как это называется.

Земля опять уходила у меня из-под ног, уже в который раз за эту веселую осень.

– Вы меня не разыгрываете? – без особой надежды спросил я.

– Делать мне больше нечего. А чего ты, собственно, так переполошился? Можно подумать, такая уж великая новость. Как ты, однако, боишься обыкновенной констатации фактов, даже забавно.

– Действительно, забавно, – согласился я. – Вообще-то, после всего, что со мной случилось, я мог бы позволить себе роскошь и вовсе пропустить ваше чудовищное заявление мимо ушей.

– Вот-вот. Но, по-хорошему, тебе сейчас полагалось бы плясать от восторга. Неужели тебя совершенно не радует собственное безграничное могущество?

Я проанализировал свои ощущения и отрицательно покачал головой.

– Нет, не радует. Свинство с моей стороны, да? Вот если вы вернете мне кувшин с остатками камры, я, пожалуй, действительно немного обрадуюсь. Я же очень примитивное существо, вы еще не поняли?