С древних времен греки всегда верили во множество богов, поэтому их редко заботили верования других народов, и поэтому Плесинас не ожидал, что Давос так серьезно отнесется к этому религиозному вопросу, и задавался вопросом, каковы его намерения.

«Ты когда-нибудь слышал о евреях?». — неожиданно спросил Давос.

«Я… кажется, я слышал от кого-то, что это… народ людей в Персии, которые умеют делать бизнес…». — Плесинас силился вспомнить.

Евреи в это время не были похожи на евреев под мирным правлением Римской империи сотни лет спустя, где они могли свободно заниматься бизнесом и селиться где угодно, и поэтому часто конфликтовали с греками, но поскольку западное Средиземноморье в это время контролировалось двумя основными народми, искусными в торговле, — греками и карфагенянами, отсюда следует, что евреям не было места в западном Средиземноморье, и поэтому они были менее известны.

«Евреи были известны не только своим бизнесом, они монотеисты и верят только в одного бога».

«Только в одного бога?». — Плесинас не мог поверить в то, что слышал. Среди всех царств, городов-государств и рас в Средиземноморье действительно есть народ, который верил только в одного бога?

«Да, евреи верят только в одного бога». — ответил ему Давос и серьезно сказал: «Евреи — маленький и слабый народ, в прошлом они жили в Египте, были порабощены египетским фараоном и жили тяжелой жизнью, пока не появился еврейский герой Моисей, который провел евреев через все трудности побега из Египта, и после десятилетий скитаний и кровавой борьбы они в конце концов захватили землю Ханаан и основали свою собственную страну. Однако это продолжалось недолго: ассирийцы разрушили еврейское царство и отправили всех евреев в Вавилон в качестве рабов, и они оставались в рабстве до тех пор, пока Кир, царь персов, не разрушил Ассирию и не освободил евреев.

После этого они вернулись на родину и восстановили свою страну и религию. А во время бурного века в Малой Азии многие другие народы, жившие рядом с евреями, погибли, в то время как евреи пережили все невзгоды. Почему?».

После паузы Давос дал Плесинасу время подумать, а затем сказал глубоким голосом: «Потому что их сильная вера и поклонение единому Богу сохранили их единство, что позволило им не потерять себя и не забыть корни своего народа перед лицом других, более славных и могущественных этнических цивилизаций».

Плесинас задумался над словами Давоса и над тем, что он пытался выразить, а затем сказал с некоторым колебанием: «Архонт, греки верят во многих богов, а народ Теонии верит в еще большее количество богов, это традиции, которые были переданы и укоренились! Если… мы заставим их верить в одного бога, я боюсь… я боюсь, что будут большие проблемы».

Увидев обеспокоенный взгляд Плесинаса, Давос затем сказал с улыбкой: «Я, естественно, не буду делать такое глупое предложение, но мы можем взять на себя инициативу и мягко направить больше людей к вере в Аид, чтобы теонцы из всех мест могли быть как можно ближе друг к другу по духу, не так ли?».

«Архонт, даже если мы построим храм Аида, привычки греков так просто не изменятся. Выходя в море, они будут молиться Посейдону. Занимаясь бизнесом, они будут молиться Гермесу. Когда они работают на ферме, они будут петь гимн Деметре. Греки очень реалистичны и молились любым богам и богиням о своих нуждах, поэтому они не могли просто молиться толко Аиду». — сказал Плесинас, качая головой.

«Люди могут молиться другим богам, но я надеюсь, что храм Аида станет местом покоя для их душ! Вот почему я хочу построить Зал Доблести, Зал Мудрецов и Тюрьму Злых в Храме Аида, чтобы Храм Аида стал священным местом для Союза Теонии, чтобы поощрять добро и наказывать зло в человеке, священным местом для народа, чтобы отдать дань уважения и вспомнить героев Союза! Но этого все еще недостаточно…». — Давос поднял голову и посмотрел в направлении стоящего впереди храма.

***

Зевс;

Глава 257

«Храмы традиционных греческих городов-государств подобны вельможам, стоящим на возвышении и ожидающим, когда народ пожертвует деньги на строительство священной сокровищницы, но редко проявляют инициативу, чтобы помочь бедным людям города-государства. Я хочу, чтобы жрецы и жрицы храма Аида использовали деньги, пожертвованные народом, для помощи бедным и нуждающимся, для помощи больным, которые не могут позволить себе обратиться к врачу, чтобы выслушать сомнения и тревоги жителей союза, и использовать слова, чтобы просветить и устранить замешательство людей… И чтобы ежегодная церемония освобождения рабов проходила под председательством храма. Плесинас, как народ мог не быть благодарным храму и не верить в него, когда храм Аида мог оказать столько помощи народу Теонии!».

Слова Давоса словно открыли окно для Плесинаса, и предложенный Давосом подход, отличающийся от традиционного храма, дал ему представление о светлом будущем Храма Аида и так взволновал его, что он не знал, что сказать.

«Элизий — это рай, построенный Аидом в аду, а его храм должен стать раем на земле, местом, куда возвращаются сердца людей! Со временем мы построим храм Аида в каждом городе Теонии, объединив вокруг него людей со всех сторон и все народы. Тогда Союзу Теонии нечего будет бояться!». — Соблазнительный голос Давоса отчетливо прозвучал в ушах Плесинаса: «Плесинас, поможешь ли ты мне совершить это великое дело и стать верховным жрецом Храма Аида?».

Плесинас встретился с ожидающим взглядом Давоса, он взвесил все в своем сердце и затем тяжело кивнул: «Я согласен!».

***

Канос последовал за Авиногесом в Турию и остановился в гостевом доме на южной стороне площади Нике.

На церемонию были приглашены стратеги, выдающиеся государственные деятели и граждане Южно-Италийского союза — Кавлонии, Терины, Сциллии и Кротона. Гостевой дом Турия был бы недостаточен, если бы не тот факт, что Амикл Росцийский и другие временно не жили в доме Куногелата и Корнелия, а вожди луканских племен Нерулума и Грументума были рассеяны и заняли дом Веспы и Гемона, а Авиногес Лаосский даже непосредственно жил в доме Давоса, облегчив тем самым задачу чиновников, отвечавших за прием.

В это время в зале гостевого дома очень многолюдно, несмотря на то, что высокие гости принадлежат к разным городам-государствам, все они состоят в одном союзе. Им трудно собраться вместе, поэтому они воспользовались этой возможностью, чтобы навестить друг друга и обсудить свои взгляды на текущие дела.

Хотя Канос был чужаком, теонийская сторона